Владимир Путин - Рой Медведев

Журнал «Коммерсантъ-Власть», который в последние годы постоянно критиковал Владимира Путина, подводя итоги его президентства в 2000–2003 годах, уверял своих читателей, что по самым главным направлениям — Чечня, гражданские права и свободы, образование и безопасность — политика В. Путина потерпела крах. По утверждению Павла Черникова, эксперта из этого журнала, оптимистов в стране становится все меньше и меньше. Даже успехи Путина во внешней политике, по мнению этого автора, признают лишь 30 процентов российских граждан. «Элементарная логика, — замечает автор, — заставляет сделать вывод, что авторитет президента в глазах населения должен был сильно упасть. И этот вывод будет ошибочным: рейтинг Путина, как хорошо видно на графике, не только не упал, а, напротив, несколько вырос. Объяснить этот парадокс можно только одним способом: Россия особенная страна, где верховную власть и ее политику граждане воспринимают совершенно отдельно друг от друга. В жизни — да, есть проблемы. Но причем здесь президент, этот энергичный, авторитетный, честный и опытный лидер? Совершенно ни при чем. И логика ни при чем. Недаром соцопросы показывают, что даже чисто внешне президент стал за три года вдвое привлекательнее»[279]. Досаду издателей журнала, близких к Борису Березовскому, понять можно. Но в данном случае именно они расходятся с логикой. Авторитет Путина растет не независимо от результатов его политики. Но есть и обратная связь: сам авторитет В. Путина начинает положительно влиять на результаты его политики. Это признак особого авторитета или особого влияния лидера на граждан, которое принято называть харизмой.

Как полагают многие политологи и социологи, всякий раз, когда в жизни общества или государства назревают серьезные перемены, на первый план выходит особая порода людей, которые отличаются от остальных ярко выраженными лидерскими качествами. Обычно это прекрасные ораторы, мастера слова и жеста. Это люди, которые обладают способностью подчинять своей воле других людей и привлекать особые симпатии своих сторонников и сограждан. Принято считать, что такие люди от рождения обладают неким особым свойством, которое и получило в литературе наименование «харизма», от греческого слова charisma — благодать.

В католической теологии это понятие обозначало некий исключительный духовный дар, посланный Богом одному из смертных, но ради блага церкви. В политологии понятие харизмы было впервые подвергнуто анализу немецким социологом Максом Вебером (1864–1920). «Харизмой, — писал Вебер, — следует называть качество личности, признаваемое необычайным, благодаря которому эта личность оценивается как одаренная сверхъестественными, сверхчеловеческими или, по меньшей мере, специфическими особыми силами и свойствами, не доступными другим людям. Как бы объективно правильно ни оценивалось соответствующее качество с этической, эстетической или иной точки зрения, это во многих случаях не важно. Важно одно — как оно фактически оценивается людьми, попавшими под влияние харизматического лидера, его приверженцами… Чистая харизма чужда экономике. Там, где она выступает, она организует “призвание” в эмоционально-напряженном смысле слова: как миссию или как внутреннюю задачу. Она остается скорее требованием, чем фактом»[280].

Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль, Шарль де Голль, Фидель Кастро, аятолла Хомейни, Раджив Ганди, Мао Цзэдун, Иосип Броз Тито, Нельсон Мандела — вот некоторые из харизматических лидеров XX века. В Советском Союзе харизматическими вождями были, несомненно, Ленин и Сталин. Ореол особого предназначения недолгое время окружал Михаила Горбачева, но никакой харизмы не было никогда у Брежнева или Черненко.

В начале 1990-х годов несомненным харизматическим лидером был Борис Ельцин. Довольно сильной харизмой обладал в 1993–1994 годах Владимир Жириновский — у него было тогда немало самых горячих приверженцев. В 1995–1996 годах многие политические наблюдатели говорили о «мощной харизме» Александра Лебедя. Как и все не слишком понятное, чуть ли не сверхъестественное, харизма может появляться и уходить неожиданно и для самого лидера, и для его недавних приверженцев. Интеллект, дар учителя, проповедника или пророка рождали духовных вождей, каждое слово которых почиталось как откровение.

Но были и вожди, которых рождало не слово, а действие. Это люди, у которых обнаруживались колоссальная внутренняя энергия, необычайная концентрация воли, решительность и неутомимость. Похоже, именно такая огромная внутренняя энергия и неутомимость, а также призыв к возрождению и подъему России порождают сегодня особое отношение многих российских граждан к Владимиру Путину.

Харизма сама по себе — не добродетель и не порок, она увеличивает возможности лидера, но не определяет направление и методы его деятельности. Как распорядится Путин тем доверием и тем особым отношением к нему многих российских граждан, которое мы наблюдаем сегодня? «Второму президенту России досталось тяжелейшее наследство, — констатировал публицист С. Тарасов. — Мало кто в России да и на Западе верил в то, что малоизвестный полковник из спецслужб окажется способным быстро вырасти из чиновника с ограниченным кругом обязанностей в игрока геополитического уровня, что ему удастся безболезненно для своей политической карьеры запустить жизненно необходимые реформы, выстроить привлекательную для большинства россиян новую шкалу ценностей. Владимиру Путину удалось сделать почти невероятное: ему поверили и за ним пошли. Он оказался прагматиком и политическим реалистом. Но история России тем и примечательна, что полна парадоксов, противоречий и несовместимых сочетаний»[281].

Кризис вокруг Ирака

Осенью 2002 года и в первые месяцы 2003 года не было в мировой политике более острой проблемы, чем кризис вокруг Ирака. Конфликт в отношениях США и Ирака назревал давно, и нет необходимости в этой книге излагать даже кратко его историю и предысторию. Принципиальное решение о войне с режимом Саддама Хусейна было принято руководством США, как об этом можно судить, еще весной 2002 года, не позже мая. Затем начались разработка вариантов, планов, подготовка войск. Американское военное присутствие в регионе Персидского залива и прежде было весьма велико. Вялотекущие военные действия против Ирака происходили здесь еще с 1991 года. Бомбардировки отдельных объектов, ракетные удары, экономические санкции, бесчисленные проверки и инспекции, разведка, информационная война — ко всему этому люди привыкли даже в самом Ираке. Но теперь речь шла о большой и быстрой военной операции и об «окончательном решении» иракской проблемы на американских условиях. Успех военных действий США и Англии против талибов и террористов в Афганистане воодушевил военное руководство США. У военных были теперь опыт, модели военных действий, мощные группировки ВМС и ВВС, а также вновь пополненные сверхточным оружием военные арсеналы. Почему бы еще раз не продемонстрировать врагам Америки ее невиданное могущество? У политического руководства США были свои резоны.