Энциклопедия русских суеверий - Марина Власова

Вера в подпольников, возможно, отразила и некогда существовавший обычай погребения в доме, возле дома и, главное, давние представления о том, что все умершие родственники, предки и в загробье остаются «семьей», продолжают «жить» (нередко в той же избе), сохраняют связь с близкими им людьми.

ПОДРИЖНИК — дух, обитающий в риге (см. РИГОЧНИК).

ПОКОЙНИКИ, ПОКОЙНЫЕ — умершие, но продолжающие «жить» люди.

«О покойнике худа не молви»; «Жил не жил, а умер — покойник»; «Чудак покойник — умер во вторник, стали гроб тесать, а он вскочил да и ну плясать!»; «Покойнику в руки — платок, чтоб было чем пот с лица стереть во время Страшного Суда» <Даль, 1882>; «Живем — не люди, умрем — не покойники» (Курск.).

Складывавшиеся на протяжении столетий представления о посмертной участи человека (определяющей смысл и ценность его земного бытия) — ключевые для мировоззрения крестьян. Они пронизывают почти все области жизни; отражены в многочисленных поверьях, обычаях, обрядах. «В селе Богодухове и смежных селениях не говорят: „Иду домой“, а „иду ко двору“. Домой — это значит на погост, объясняет народ» (Орл.). «Близкую смерть означают сны: увидеть себя на новом месте, строить новую хату или увидеть покойных родителей. „Родители мои, видно, соскучились обо мне, зовут к себе“ — объясняет этот сон больной» (Орл., Пенз., Влад.).

«Естественная», нескоропостижная смерть воспринималась крестьянами как печальная, но закономерная неизбежность. «Русский народ, право, не так уж боится смерти. Он придает огромное значение самому процессу смерти. Ему нужно, чтобы она совершилась с торжественностью, соответствующей важности момента, ему нужно, чтоб его отпели, проводили, попрощались с ним перед могилой. Только тогда он чувствует, что умирает как человек, как умирали его отцы и деды, а не „дохнет“ как бессловесное животное. Только в этих условиях он чувствует себя готовым в безвестный путь…» <Виноградов, 1923>.

Крестьяне были убеждены, что существование людей не заканчивается смертью. Умерший как бы переселяется в место своей могилы: гроб в некоторых районах России делался с прорезями в виде маленьких окошечек, чтобы покойник мог «смотреться» (Новг.); покойнику клали в могилу деньги, чтобы он откупился от других умерших и получил место, если в могиле окажется тесно (Новг.). Согласно поверьям Олонецкой губернии, умершие дети продолжают расти и «в гроб кладут мерку, снятую с отца, чтобы ребенок рос бы да мерялся да вовремя остановился». «Маленьким кладут в гроб под подушку яйцо и говорят: „Он радуется пусть яичку, может быть, и поиграет там“» (Волог.). Положить в гроб могли и смену белья (Костр.), а также пару новых лаптей (Влад.); кроме того, покойников наделяли иногда водкой (Костр., Олон.); рабочими инструментами (Костр., Пенз.); баранками, яблоками и пр.

Во многих рассказах русских крестьян продолжающий «жить» покойник «реален», тождественен живому человеку, почти материален: «…вдруг сидит он (умерший муж) на канаве обувается… и ботинки еты же, которые на тот свет одеты у него были ботинки» (Новг.).

Даже в тех случаях, когда существующей после смерти представляется лишь душа, она либо повторяет облик умершего, либо являет собой его уменьшенное (или буквально способное лететь) подобие: «Во всем одеянии идет душа как человек живой. В которой одежке душа умирает, в той и домой является после Сорокоуса» (Смол.); до сорокового дня душа «витает около жилища или в виде человека, каким он был при жизни, или в виде птички» (Костр.).

«Душа — маленький человечек — помещается в голове и груди, причем голова души находится в голове человека, а туловище в груди, ногами упирается в грудобрюшную преграду» (Новг.). В народных представлениях и в старинной иконной живописи душа может иметь обличье малого ребенка: она «изображается младенцем, который исходит из уст покойника и улетает на небо или возносится туда ангелами. Подобные изображения мы встречаем в миниатюрах, украшающих древние рукописи, и в печатном издании Печерского патерика, и на лубочных картинах» <Соболев, 1913> (душа — «человек» или уменьшенное подобие человека и в духовных стихах).

Достаточно часто, при отсутствии конкретного описания, материальность души, незримой и крылатой (летающей), как бы подразумевается. Ср.: на божнице (сразу после смерти кого-либо) ставят чашку с водой, кладут ломоть хлеба с солью: душа может хотеть есть (Тамб.); в углу у окна вешают полотенце, которое никто не смеет тронуть в течение сорока дней (после смерти. — М. В.), потому что когда душа прилетает, то обтирает этим полотенцем свое лицо (Волог.). «Человек отдает душу, выпускает душу, душа выходит, душа улетела, смерть вынимает душу из белых грудей», — «такие выражения были бы невозможны, — резюмирует А. Н. Соболев, — если бы с понятием души не соединялся материальный образ» <Соболев, 1913>.

Местопребывание души в теле живого человека может описываться по-разному. Ср.: душа находится в груди (в сердце), в голове (Сиб.) <Виноградов, 1923>. «Говорят, что в человеке есть душа и есть еще жизнь» — «это два совершенно разные предмета, находящиеся в разных местах человеческого тела»: жизнь «отличается от души тем, что помещается в животе и не имеет бессмертия. Смерть буквально жизнь уничтожает, как предмет невещественный… После уничтожения жизни душа не хочет оставаться в мертвом теле и выходит из него» (Новг.) <АМЭ>.

Душа исходит из умирающего паром, дымом (дымком), облачком, дуновением, мотыльком, тенью. Представления о «душе-дыме» прослеживаются в Софийском временнике (см. ВЕТЕР). «Случалось у трех покойников видеть: как последний раз здохнет, кудрям выйдет, как дымочек, и того же разу погаснет» (Сиб.). Душа-двойник, тень в поверьях XIX–XX вв. нередко отождествляется с домовым (см. ДОМОВОЙ, ПАСТЕНЬ, СТЕНЬ).

Вплоть до начала XX в. повсеместно сохраняются и представления о душе-звезде (появляющейся вместе с рождением человека и вместе с ним «угасающей») (см. ЗМЕЙ, ЗВЕЗДА С ХВОСТОМ). С другой стороны, «часть души» или жизненных сил ребенка может пребывать в последе (зарываемом в землю) или даже в специально изготовляемой и также закапываемой в землю кукле (Нижн. Волга) <Зеленин, 1936>.

Однако и «покинутый душой» покойник сохраняет способность видеть, слышать, ощущать. «По народному представлению, пока его не отпоют в церкви, все, что вокруг покойника делается, он слышит» (Костр.). «Думают, что покойник все слышит, пока ему не бросят в глаза земли» (Новг.) «Во время выноса принято усиленно плакать, выговаривать все свое горе, всю свою печаль и нужду. Умерший (он в это время все еще слышит и понимает, что происходит около него) „обо всем этом лучше запомнит и походательствует перед Господом“» (Сиб.).

Умерший (душа умершего) может, по поверьям, превратиться в ветер, вихрь, птицу, бабочку, растение, дерево (см. ВЕТЕР, ВИХРЬ, ВОРОГУША).

Представления о душе (или о посмертном обличье человека) оказываются, таким образом, сложными и неоднозначными. Душа (привычный термин здесь условен) — это не столько идеальная субстанция, покидающая обреченное тлению тело, но совокупность прижизненных, изменяющихся определенным образом после смерти состояний человека. Четко классифицировать эти принимающие разные обличья «состояния» нельзя. Можно лишь констатировать, что в крестьянских поверьях XIX — начала XX в. преобладают представления о душе (как и о покойниках) «крылатой» и о душе (или о покойнике), повторяющей прижизненный облик человека.

В воззрениях крестьян XIX―XX вв. (правда, очень неотчетливо) прослеживается и вера в возможность своеобразного «круговорота душ» (от умершего — к живому). Ср. загадку: «Выйдет душа из тела, куда ее денут?» — «Несут крестить» (душа младенца «из матери» или из умершего человека) (Енис.) <Арефьев, 1902>; ср. также приговор бабки при мытье младенца: «Одну душу Бог простил, другую народил» (Волог.).

Понятия о том, где находятся умершие и чем они заняты, у русских крестьян тоже неоднозначны: «…с одной стороны представляется, что душа продолжает жить в устроенном для нее „домовище“, а с другой — как будто она совсем оставляет этот свет и живет в надзвездном мире» <Барсов, 1872>; «…душа живет в неведомом далеком мире, живет там, куда, по одному причитанью над умершим

Ветры не провевывают,Лютое зверье не прорыскивает,Малая птичка не пролетывает.

По другому же представлению, она живет в земле: