Лунный ад - Джон Кэмпбелл

Но хлорид натрия меня не интересовал; меня интересовали только законы химии. Размышляя над механизмом химической реакции, я чувствовал, что мне есть над чем поработать.

Однако, не успев еще приступить к осуществлению своей идеи, я понял, что придется отказаться от затворничества и вновь обратиться к людям, которых презираю, чтобы добыть хлор для эксперимента. Сделав этот вывод, я тотчас же смело вышел на улицу. Если я и нуждался в дополнительном стимуле к работе, то получил его в виде брошенных украдкой насмешек и тонко скрываемого презрения, которыми меня встречали. Охваченный вновь вспыхнувшим гневом, я вернулся домой почти сразу после того, как получил хлор.

Приготовив все необходимое, я принялся за работу. Сначала я поместил мелкие частицы под линзы ультрамикроскопа, сфокусировав его так, чтобы, как и в прежних случаях, видеть отдельные частицы целого атома. Затем я настроил излучатель холода, чтобы в любой момент остановить химическую реакцию. И, наконец, я высвободил некоторое количество хлора таким образом, что он полностью покрыл слой натрия. Затем в окуляр микроскопа я начал наблюдать за поведением атома во время химической реакции.

Изменения я уловил с первого взгляда, но по мере наблюдения увидел, как электрон, находящийся за пределами симметричной структуры атома, покидает свою орбиту и окончательно исчезает. Пока атом находился в состоянии, когда у него отсутствовал один электрон, я направил на натрий луч излучателя холода и остановил реакцию, помешав натрию соединиться с хлором. Теперь я имел свободный атом с одним лишним положительным зарядом или одним протоном, чего, вероятно, в природе не существует. Я сделал второй шаг к осуществлению своей цели.

С чувством душевного трепета я приблизился к третьей части своей задачи; от удачи или неудачи этой фазы эксперимента зависел исход всего проекта.

На мгновение выбросив из головы натрий и микроскоп, я хорошенько поразмыслил над недавним открытием Дееза Оэба. Это был новый луч пятьдесят четвертой октавы электромагнитного спектра. У этого луча имелась одна особенность: все, на что его направляли, увеличивалось в размерах. Как это происходило, я не знаю, но факт остается фактом. Я решил направить этот луч на лишний протон в атоме под микроскопом и увеличивать размеры протона до тех пор, пока он не превзойдет размеры атома.

После недолгого эксперимента мне удалось получить луч роста. Вернувшись к микроскопу, я выбрал один из протонов, ближе всех расположенный к центру. Сфокусировав излучатель, я направил луч роста на этот протон.

Внешний вид сферы незамедлительно изменился. Она заметно увеличилась. Через короткое время она начала захватывать другие частицы, уводя их с привычных орбит. Увеличиваясь в размерах, протон тускнел, и его границы становились неясными, и наконец, когда для него больше не осталось места, мелькнула вспышка — и атом исчез. На его месте возникла маленькая, тускло освещенная сфера, с четко обозначенными границами. Протон вырос, вобрав в себя целый атом.

Я позволил этому процессу продолжаться до тех пор, пока атом натрия не окружила сфера, достигшая сравнительно гигантских размеров. Кстати, пока рост продолжался, мне приходилось постоянно менять фокус микроскопа.

К этому времени я направил на натрий луч холода, чтобы помешать ему соединиться с хлором. Скоро необходимость в этом отпала, так как реакция присоединения прекратилась. Итак, удалив большую часть хлора, я отвел луч, достигший температуры почти абсолютного нуля.

В результате я получил маленькую, почти совершенную сферу, уже заметную невооруженным глазом. Моя победа была уже не за горами! Мне требовалось лишь повторить свой эксперимент, использовав протон, на котором я обнаружил растения, и месть оказалась бы вполне осуществима.

Я достал из сейфа натрий, содержащий протон, с растениями, и обработал его. После того как я увеличил размеры маленькой сферы настолько, что она вобрала в себя почти весь натрий, меня вдруг осенила мысль, что, стремясь получить пыльцу от растений с увеличенного протона, я не удосужился подумать, куда его поместить. Мгновение спустя я отвел луч роста, направил на образец луч холода и предоставил его самому себе.

Мне не составило труда построить аппарат, поддерживающий полученную сферу. Это был несложный прибор, состоящий из двух высоких металлических подпорок, на которых вверху, в пазах, находилась крепкая, тяжелая металлическая перекладина. Эта перекладина, или брус, медленно вращалась с помощью маленького моторчика, связанного с перекладиной редуктором. Когда аппарат был готов, я вернулся к микроскопу и процессу зарядки.

По мере того как протон разрастался и поглощал натрий, частью которого являлся, я снова и снова добавлял элемент, пока шар не достиг таких размеров, что микроскопа больше не требовалось. Сняв его с предметного стекла, я с помощью луча роста увеличил его размер, не добавляя к нему натрия, пока он не превратился в большой, туманный пузырь. Затем, взяв приготовленный аппарат, я продел перекладину в центр сферы. Мгновение — и у бывшего протона появилась металлическая ось, вокруг которой он мог вращаться. Вставив ось в аппарат, я начал добавлять в сферу натрий, пока мой протон не стал более твердым. Я продолжал увеличивать его до тех пор, пока на оси оставалось место, затем остановился.

Я сделал третий шаг к осуществлению своей цели!

В то время у меня была лаборатория, с огромным, похожим на коробку боксом со стеклянными стенами, полом и потолком. Несколько сталло назад я построил его как хранилище для многочисленных бактерий и микробов, которые изучал. Когда я заинтересовался ультрамикроскопом, необходимость в стеклянном боксе отпала, но он стоял целым и невредимым. Поскольку следующая часть моего плана таила в себе опасность, я решил воспользоваться этим боксом, так как при необходимости его можно было герметично закупорить.

С помощью нехитрых приспособлений я перетащил туда аппарат, на оси которого помещался гигантский протон. Прямо напротив него я поставил излучатель холода, с помощью которого можно будет направить веерообразный холодный луч, и аппарат роста. Сфокусировав луч роста так, чтобы он оказывал действие только на малую часть поверхности протона, я включил оба прибора и мотор, вращающий протон. Проделав все это, я быстро покинул бокс и запер за собой дверь.

Посмотрев сквозь стеклянную стену, я увидел, что луч роста оказал практически мгновенное действие. От протона поднимались восемь мясистых растений разных цветов. Они представляли собой уродливые, бесформенные массы клеток, само существование которых было неестественным. Пока я наблюдал, они выросли из маленьких, незначительных ростков до огромных, отвратительных растений-уродов. По мере роста их кожица становилась все тоньше, до тех пор, пока они, достигнув размеров мира, из которого появились, не лопнули, разбросав во все стороны пыльцу.