Великие завоевания варваров - Питер Хизер

Основное действие вновь переносится на континент, где к тем викингам, которым не удалось собрать достаточно средств, чтобы закрепиться в Англии, присоединились новые силы. К концу IX века присутствие викингов в Ирландии сократилось до нескольких укрепленных прибрежных анклавов, главными из которых были Лимерик, Уэксфорд, Уотерфорд и прежде всего Дублин. За последнее десятилетие века ирландские короли объединились и стали бороться даже против оставшихся скандинавов. Отдельные силы викингов в Лимерике, Уэксфорде и Уотерфорде были разбиты одна за другой, а в 902 году даже дублинские северяне были выбиты из крепости. Некоторые беженцы поселились на острове Мэн и западном побережье Британских островов, прежде всего в Камбрии и Уэльсе. Но изгнанные из Ирландии норманны, вероятно, также внесли свой вклад в события, развивавшиеся в Северной Франции[564].

К сожалению, континентальные источники в этот период становятся слишком фрагментированными и неполными, чтобы можно было восстановить всю историческую картину. Даже летописи вроде «Англосаксонской хроники» тогда писались как хвалебные или торжественные речи, призванные поведать о деяниях королей. Но начало X века стало временем серьезной политической раздробленности в Западно-Франкском королевстве, когда наследники Карла Великого утратили власть в целых областях, проиграв ее местным управителям. В этих условиях никто не стал бы писать связные исторические повествования, и подробный ход событий уже не восстановить.

Тем не менее нам известно, что набеги викингов продолжались. Независимое королевство Бретани пало под их наступлением в 910-х годах, некоторые его политические лидеры бежали во дворы Уэссекса в поисках убежища. Господство скандинавов в Бретани длилось двадцать лет, пока местная династия не вернула себе свои права и привилегии в 936 году при герцоге Алене II. Пребывание скандинавов здесь никак не отразилось на топонимике, но оставило великолепное языческое захоронение с ладьей на Труа. Перед лицом такого давления на северных и южных рубежах своих владений король франков прибег к старой схеме. В 911 году земля близ порта Руан в устье Сены была дарована предводителю викингов по имени Роллон. Так зародилось герцогство Нормандия. Второе официальное поселение викингов было расположено в Нанте в 921 году, в устье Луары, хотя оно продержалось всего шестнадцать лет. Цели здесь вполне ясны – франки пытались заручиться поддержкой предводителей скандинавов, которые помогли бы контролировать угрозу со стороны других викингов. Но такие поселения – лишь часть картины. В ту же эпоху другие группы норманнов обосновывались на полуострове Котантен и в Северной Нормандии близ Байё. Но мы не знаем (и, возможно, никогда не узнаем), какие именно объединения скандинавов из Англии и Ирландии внесли свой вклад в поселения в Руане и Нанте и прибывали ли в тот период новые их сородичи из Скандинавии.

Но это, по сути, детали. Сочетание силового и санкционированного расселения в Англии, Ирландии и Северной Франции в первые два десятилетия X века заставило большинство искателей приключений из Скандинавии, прибывших на запад в конце IX века, принять оседлый образ жизни[565].

Эпоха набегов и Великой армии на западе, таким образом, создала огромную скандинавскую диаспору. Северные и западные берега Британии, включая, вероятно, остров Мэн, были заселены в начале IX века. Фарерские острова к северо-западу стали следующими на очереди, хотя этот процесс в источниках не отражен. Северяне явно заселили их самое позднее к середине IX столетия, и на этом колонизация эпохи Великих армий не закончилась. Самый известный ее рубеж – массовое переселение скандинавов в Исландию за поколение до 900 года. «Официальная» история этого заселения, рассказанная самими исландцами в XII веке, гласит, что действия укрепляющейся централизованной власти в Норвегии в те времена вынудили норвежцев и более ранних поселенцев на северных и западных островах двинуться дальше в поисках нового дома. Однако, возможно, это порождение анахронизма, отражающего тягу норвежских королей XII века к северным землям, ведь, по нашим данным, конунги IX века не обладали такой же властью. Но конец IX столетия и впрямь был отмечен появлением альтернативного источника централизованной власти на северных и западных островах (между 860 и 880 годами): графство ярла Мёра в Оркни. Именно эта новая и весьма требовательная политическая структура подтолкнула скандинавских поселенцев к переселению в Исландию. А из Исландии, разумеется, они в середине X века добрались и до Гренландии. Ярлы Оркни также, похоже, были ответственны за организацию кампаний на северных рубежах Шотландии, которые позволили еще большему числу скандинавов отправиться в том числе в Кейтнесс, который был отвоеван у пиктов примерно в тот же период[566].

Окончательное расселение чужаков в эпоху Великих армий, по сути, было повторным. Ирландские короли разрушили предыдущие поселения северян, и кульминацией этого процесса стало изгнание викингов из Дублина в 902 году, что привело еще больше скандинавов в поселения на острове Мэн и в Западной Британии. Однако в 914 году большой скандинавский флот бросил якорь близ Уотерфорда, добравшись туда из Британии. Через три года к нему присоединился некий конунг Ситрик, потомок династии короля Ивара I, правившей в Дублине с середины IX века. Мобилизовав флот, Ситрик вновь захватил Дублин. В то же время его брат Рагналл стал королем скандинавов Йорка, и после смерти последнего Ситрик стал править объединенным королевством Дублина и Йорка. Это странное политическое порождение эпохи викингов просуществовало тридцать очень сложных лет (хотя в подробности его истории мы вдаваться не будем), до того как поражение, нанесенное Эйрику Кровавой Секире в 954 году, не разорвало связь и не направило каждый из двух норманнских центров по своему пути: Йорк стал частью объединенной англосаксонской Англии, а Дублин сыграл свою роль в политике Ирландии[567]. Но создание этой западной диаспоры было лишь частью куда более масштабного явления. В то же время, как отряды грабителей и Великая армия занимались переделкой Западной Европы, другие скандинавы исследовали русла рек Западной России.

Викинги в России

В начале X века – что было важной дипломатической победой мусульманского мира – волжские булгары официально объявили о переходе в ислам. Между булгарами и центром ислама – халифатами – находились хазары, занимавшие территории в нижнем течении Волги и между Черным и Каспийским морями с VII века (карта 20). Отношения между халифатами и хазарами долгое время были спокойными, и помимо дипломатических связей появились и торговые. Булгары оказались вовлечены в этот стабильный мир взаимовыгодного обмена в VIII и IX веках, когда они стали частью прибыльного торгового союза. Их обращение в ислам было объявлением своей культурной принадлежности и логичным итогом участившихся контактов с мусульманским миром, который в раннем Средневековье находился на пике богатства и политического единства. Это был мир удивительного богатства и роскоши придворной жизни, где ученые интересовались сохранением древних традиций греческого и римского образования, не в последнюю очередь в науке и географии, то есть предметах, фактически позабытых христианством.

Когда Волга была втянута в эту орбиту, не только посольства халифатов, но и купцы, путешественники и ученые, которым были интересны люди и обычаи этой дикой и неизведанной части света, двинулись на север. В землях булгар, на болгарском базаре, одном из величайших рынков раннесредневекового мира, они повстречали множество странных народов. Они быстро поняли, что самыми важными были ар-рус. Будучи этнографами лучших школ, эти исламские докторы Ливингстоны не удовлетворились тем, что слышали об ар-русах, и тем, что лично видели их на булгарских базарах и рынках, но двинулись на запад и север, чтобы взглянуть на их земли. Здесь они обнаружили нечто среднее между государством и объединением торгующих князей. У русов был король, живший на укрепленном острове. У него было войско, состоявшее из многих воинов, которым он платил, собирая по 10 процентов всех доходов купцов. Были еще жрецы, но выше всех стоял торговый класс, устанавливавший правила в соответствии со своими интересами. Оскорбление одного из его представителей могло стоить вам жизни или 50 процентов собственности[568].

Кем были эти русы и откуда они взялись?

Русь

В прошлом вопрос об идентичности русов был до крайности спорным. Первый раунд битвы – как обычно – прошел на почве националистического рвения, которым были отмечены все изыскания конца XIX века. Скандинавские ученые считали, что слово «рус» происходит от финского этнонима, обозначавшего шведов, и идентифицировали русов как скандинавских викингов. Это означало, что средневековая Россия, государство с центром в Киеве, которое из скромных зачатков постепенно развивалось под наблюдением мусульман, была творением скандинавов! В конце XIX века такого рода утверждения без ответа не оставались. Того, что скандинавы сыграли определенную роль в процессе, никто не отрицал. Древнескандинавские названия порогов и быстрин, характерных для нижнего течения реки Днепр, держались до тех пор, пока в советскую эпоху они не исчезли в ходе воплощения одного из великих гидравлических проектов, и сохранились в византийском источнике, к которому мы уже обращались в главе 8, трактате «Об управлении империей». Также две русские летописи приводят тексты двух торговых соглашений, о которых они в X веке договаривались с византийцами, и у многих упоминавшихся там были чисто скандинавские имена. Однако ученых, подготовивших ответ славянофилов так называемым западникам, это не смутило. Они считали, что слово «рус» происходит от названия мелкой реки в Северном Причерноморье – Рос – и утверждали, что скандинавы участвовали в процессе образования государственности лишь постольку-поскольку, в роли торговцев или наемников. А средневековая Русь была, естественно, создана славянами.