'Сварщик' с Юноны 3 книга - Сергей Трунов

Вполне обычный коридор спустя девять минут по часам Савелия, да и Брянцев привычно время засекал, внезапно пахнул ночной свежестью, и... окончился выходом. К океану, вода угадывалась по шуму прибоя впереди. Но рассмотреть за клубящейся дымкой точнее невозможно.

Боец уверенно провёл краем осыпи и за кустарником открылся палаточный городок на берегу бухты.

По всем приметам той самой, куда они прибыли. Но никакого катамарана нет. Зато посреди палаток на шесте обвис красный флаг.

Лицо Брянцева прояснилось было, но в следующий момент омрачилось. В центре разглядел край белого круга и кочергу свастики.

Проворно отступили в пещеру.

Ушлый разведчик вытащил из-за голенища захваченную в лагере гитлеровцев газету. "Дас Райх". Брянцев наскоро прочёл, переводя присутствующим. Ясно, что это 1941 год.

На экспресс-совещании решили оставить обоих разведчиков с рацией для наблюдения за проходом и гитлеровцами. И срочно плыть за оставшимися фронтовиками.

Всё обратное плавание комвзвода раненым львом метался по невеликой палубе, яростно терзая пунцовое ухо. А когда Савелий осторожно поинтересовался дальнейшими планами, посетовал, что зная историю, хотел бы вернуться, чтобы предотвратить развал СССР. Но бросить сейчас сапёра невозможно. Да и собрать взвод время требуется.

За два месяца, пока подрывника Степаныча "ремонтировали" в орбитальной клинике Княжества, Брянцев собрал взвод, довёл информацию об обнаруженном проходе. Сменяемые разведчики докладывали о возрастании шевеления у фрицев.

Тринадцать человек из взвода решили остаться. Половина обзавелись семьями, остальные раздумали воевать за Советы.

А вечером 28 октября 2013 года Савелий организовал, отвальные шашлыки с фронтовиками на берегу Тихого океана. Приехали посидеть с побратимами и свободные на данный момент сам командир отряда Барин, и бойцы группы Савелия Шаман и Харза. Тем для разбора поднакопилось изрядно, вот и решили с командиром взвода фронтовиков разгрести их заодно с расслабухой. Совместить, так сказать, приятное с полезным.

Вспоминали приколы из операций, поминали погибших, месились в пляжный волейбол.

Мужики подыгрывали неловко, но с азартом ковыляющему за мячем на свежевыращенных, но ещё слабых ногах Степанычу. Подрывник всё ещё худ, но глаза горят, и мясо уминает за троих.

- Ункас Гаврилович, - после третьей рюмки "орловки", лучшей водки Княжества, осмелился обратиться Харза к командиру фронтовиков, - Вот Вы вроде бледнолицый, а почему имя у Вас наше, индейское? Ведь Ункас это быстроногий олень, так?

- Ты прав, мой краснокожий брат Харза, - усмехнулся в усы Брянцев, - мой отец поддерживал борьбу индейцев за независимость, вот и назвал меня, первенца, в честь последнего из племени Могикан рода Делаваров.

Индеец уважительно мотнул головой, а Брянцев легко поднялся и пошел за свежим шашлыком.

Савелий наблюдал, как у мангала командиру взвода фронтовиков помогает его верная боевая подруга. То вино подаст окропить шампура, то картонку обмахать, сбить пламя. И каждый раз касается мужчины. Надо же, княжна! Увязалась за ними на Аустерлице, вместе попали в наше время. Грубоватый в общении старший лейтенант, иначе командиру никак, с молодой женщиной размягчался. Савелий подумал, что наверное и сам так со стороны выглядит.

И вспомнил, как познакомился со своей Машкой.

В увольнение ребята любили ходить с ним. Потому, что с гусарской лихостью знакомился с девчонками, и они весело проводили время в кафешках или киношках.

А едва увидел её, почувствовал себя словно муха в паутине. Или как телок. Потерял дар речи. Она шла