История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века - Бернд Бонвеч

В то же время культурная монополия СЕПГ нарушалась альтернативной культурой, которая развивалась вне официальных структур и учреждений культуры ГДР. Ее задачами не являлось противостояние официальной культуре или сознательная оппозиция режиму СЕПГ. Акции и инициативы альтернативной культуры были попыткой создания свободного от государственной регламентации культурного пространства.

В 1970-е и особенно в 1980-е гг. росло число публикаций «самиздата», которые печатались на пишущей машинке, иногда — в церковных типографиях. В 1980-е гг. таким образом издавалось 30 литературных, около 30 информационно-культурных журналов. Их названия — «Контекст», «Или-или», «Удар» и др. — отражали эстетическую программу, прежде всего, молодого поколения творческой интеллигенции. Устраивались авторские чтения литературных произведений; например, в Берлине еженедельно проводились одно — два таких чтения с участием от 50 до 120 слушателей. В мастерских художников, на частных квартирах, в церковных зданиях проводились выставки работ авторов, ищущих новые формы творчества. В 1980-е гг. существовало около 20 неофициальных галерей в Берлине, Дрездене, Лейпциге и др. крупных городах ГДР.

Джаз и рок-музыка оставались своего рода символами свободы, особенно для молодого поколения. Несмотря на терпимое отношение к ним официальной культуры (при попытках цензурной регламентации), «домашний» рок все больше уступал в предпочтениях молодежи западным образцам, особенно с широким распространением видеоклипов и компакт-дисков.

Отношение власти к альтернативной культуре было неоднозначным. С одной стороны, СЕПГ и штази расценивали ее как вызов официальной культуре, как инструмент чуждой идеологии и пытались контролировать развитие альтернативной культуры, влиять на нее путем выборочного «разрешения» тех или иных произведений. С другой стороны, прямое давление, запреты, меры административного характера грозили вызвать критику, в том числе за рубежом, учитывая международные контакты многих деятелей альтернативной культуры. СЕПГ пыталась создать видимость свободы творчества, допуская альтернативные формы культурной жизни при условии, что речь не шла о политике. В целом по мере ослабления режима СЕПГ во второй половине 1980-х гг. культурный ландшафт ГДР становился более ярким и разнообразным.

Послевоенный раскол Германии привел к тому, что немецкой нации были предложены две альтернативные концепции государственного развития, каждая из которых была направлена на избавление немцев от претензии на особый путь в истории. Перед западными и восточными немцами стояла задача обретения новой национальной идентичности через принятие и освоение либерально-демократической или коммунистической модели.

Каждое из двух немецких государств настаивало на своей монопольной преемственности с национальными ценностями и одновременно демонстрировало дух обновления. Выступая с претензией на историческую легитимность, и ФРГ, и ГДР внимательно следили за успехами и провалами друг друга. Наличие государства-конкурента влияло на общественное развитие каждого немецкого государства. «Генетически» западная модель была подготовлена к многолетней конкуренции намного лучше, чем восточная. Свобода и открытость взяли верх над замкнутостью общественных структур и партийно-государственным контролем над обществом.

Преимущество западногерманского «открытого общества» над восточногерманским «закрытым обществом» проявлялось постепенно, охватывая различные стороны общественной жизни. Западная Германия в 1950-е, а особенно в 1960-е гг. являла образец гораздо более глубоких общественных изменений, чем Восточная Германия, которая прибегла к защите с помощью Берлинской стены. ФРГ стала одной из наиболее развитых стран мира, вступив в постиндустриальную эпоху. Напротив, отягощенная авторитарным режимом, Восточная Германия не смогла выйти за рамки индустриального развития. Строительство стены в Берлине продемонстрировало слабость восточногерманского государства, не способного дать адекватный ответ на западногерманский вызов в условиях открытой германо-германской границы. Восточногерманское понимание собственной неполноценности не могли компенсировать ни мощная экономическая поддержка Советского Союза, ни обусловленный ею статус «витрины социализма».

Демократическая революция в ГДР осенью 1989 г. была составной частью геополитических изменений в Европе, связанных с окончанием «холодной войны». По сравнению с СССР и странами ОВД, процесс радикальной общественной трансформации в ГДР начался позже. Причинами этого были, с одной стороны, достаточно высокий уровень жизни и социальных гарантий для населения, с другой — созданный СЕПГ механизм контроля и управления обществом.

Исход борьбы между «социальным рыночным хозяйством» и «социализмом на немецкой земле» привел к решению вопроса о национальном единстве на основе западной модели. Последовавший после разрушения стены крах «режима СЕПГ» открыл дорогу объединению Германии.

ГЛАВА VIII

ГЕРМАНСКИЙ ВОПРОС И ОБЪЕДИНЕНИЕ ГЕРМАНИИ

1. Германо-германские отношения в конце 1940-х — 1980-е гг.

Германский вопрос не являлся сугубо национальным вопросом, он всегда был вопросом европейской и международной безопасности. В силу трагедий двух мировых войн, развязанных Германией, и неспособности немцев в прошлом найти в Европе свое место, европейским странам — ее соседям и партнерам — были далеко не безразличны характер и политика образовавшихся в 1949 г. двух немецких государств.

В условиях «холодной войны», блоковой конфронтации и раскола Европы, германский вопрос стал идентичен вопросу сохранения мира между Западом и Востоком, превратился в одну из сложнейших международных проблем. Его решение было невозможно без изменения характера отношений между СССР и США, без мира между Востоком и Западом.

Обстановка «холодной войны» оказывала решающее влияние на политику обоих германских государств, вынуждая их проводить жесткий, конфронтационный курс по отношению друг к другу.

Углубление раскола Германии (1949-1961)

Германская политика, то есть взаимоотношения двух германских государств, всегда занимала особое место во внешней политике и ФРГ, и ГДР. Специфику отношений между ними определяло множество факторов: отсутствие языкового барьера и многочисленные родственные связи, прямое противоборство двух идеологий и моделей общественного развития, перенасыщенность сопредельных территорий вооруженными силами и др. Состояние германо-германских отношений очень сильно, если не в решающей степени, зависело от воздействия внешних факторов. Обе Германии были форпостами в глобальном противостоянии Востока и Запада.

Для внешней политики обоих германских государств, расположенных в центре Европы, на линии разграничения между НАТО и ОВД, было характерно, прежде всего, то, что для них на первом месте всегда стояла проблема обеспечения безопасности, которую (как и само существование ФРГ и ГДР) им могли гарантировать только великие державы. Политические элиты ФРГ и ГДР побуждали своих могущественных «покровителей» к твердому противостоянию другой системе, поскольку это было одним из условий укрепления и самой системы, и своего собственного положения.

Большинство немецких граждан связывало с германским вопросом проблему преодоления раскола своей страны. Воссоединение Германии стало политической целью в обеих ее частях, при этом и ФРГ, и ГДР претендовали на то, чтобы быть законным представителем всего немецкого народа. ФРГ стремилась к воссоединению Германии «в мире и свободе» на основе демократической и федеративной политической системы в рамках единой Европы, а лидеры ГДР считали социалистическую систему лучшим строем для всей Германии и ее народа.

Правительство ФРГ исходило из того, что, согласно Основному закону страны, ФРГ и ГДР — это части продолжавшего существовать после 1945 г. «единого германского государства» (поскольку победители его не аннексировали, а временно — до заключения мирного договора — разделили на зоны оккупации), поэтому германский вопрос продолжал оставаться открытым. Федеративная республика — единственный законный представитель немецкого народа, поскольку ее парламент и правительство сформированы на основе свободных выборов; правительство ФРГ не признавало гражданства ГДР, и гражданами ФРГ считались «все немцы».

Немцем мог считаться тот, кто имеет германское гражданство, и кто был принят на территории Германии (по состоянию его границ на 31 декабря 1937 г.) в качестве беженца, перемещенного лица немецкой национальности, или в качестве супруга или потомка одного из этих лиц. Восстанавливалось германское гражданство также тем лицам, которые утратили его в период между 30 января 1933 г. и 8 мая 1945 г., а также их потомкам. Тем самым гражданство ФРГ распространялось и на население ГДР. Федеральное правительство на этом основании считало себя уполномоченным представлять за рубежом от имени Германии интересы «всех немцев». Еще в 1949 г. были созданы два специальных министерства: Федеральное министерство по делам изгнанных, беженцев и пострадавших в войне и Федеральное министерство по внутригерманским отношениям.