Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза - Николай Берг

— А это смотря кто его варил. Тут есть тонкость — если так варит кофе армянин — то получается кофе по-армянски, если грузин — то по-грузински… Я нюансов не ощущаю, но они обижаются, если скажешь, что по-турецки. Этот, что мы пьем, я варил сам.

— Отлично вышло — искренне оценила Ирина и водитель немного приосанился.

— Ну, я старался…

— А в Питере — там как? — начала прощупывать обстановку Ирина.

— Там очень по-разному — задумавшись ответил Альба.

— Зомби много? — уточнила Ириха.

— Очень. Особенно в центре. Хотя и в центре есть анклавы — так сейчас там называют выжившие общины. И ОМОН свою базу держит, и в Александро-Невской лавре тоже живые, ну да это не мудрено что полиция, что религия — живучи. В Петропавловской крепости живые, на нескольких заводах. И еще есть, но в основном по окраинам города. Самый большой — в Кронштадте. Я сначала попал в лагерь для беженцев — военные организовали…

— И как?

— Ужас! Я вские жилищные условия повидал, напугать меня бытом трудно, но там… Народу полно, а охраняемый периметр маленький, друг у друга на головах сидели.

Двестисемикомнатная коммуналка. Ежедневная гибель Помпеи, как утром умыться, или еду приготовить. Да и публика нервная. Я через три дня оттуда подался долой — разузнал, что в Кронштадте вроде как получше ситуация, туда и дернул. У них уже к тому времени ограничения были введены, то есть просто так не въедешь. Но оружие у меня было, навыки уже какие- никакие тоже, сначала остановился в пригородах Кронштадта.

— Первый раз слышу, чтоб у Кронштадта были пригороды — удивилась Ирина.

— Там много что поменялось, то, что в городе введено кронштадтское гражданство с обязательным ношением оружия гражданами — тоже не слыхали?

— Откуда. Мы же так в лесу и просидели все это время. Мы думали — все перемерли, кроме нас — да вот увидела самолет и решила глянуть, что тут. И то пришлось по лесам-болотам кувырдаться, мотоцикл угробила, чудом жива осталась, а собачонку мою какая-то тварь в два глотка сожрала. Тоже вроде как собака раньше была, только жуткая, дохлая и здоровенная.

— И вы в одиночку справились с морфом? — уважительно удивился водитель.

— А что это такое — морф?

— Так в Питере принято называть зомби, отожравшегося на мясе своего вида. Жуткие создания, доводилось видеть.

— У меня после этой встречи в автомате пяток патронов остался — вроде как без намека, а просто ради истины сообщила Ирка.

— Патроны, это не проблема — ухмыльнулся здоровяк.

— Если есть — да — воспитанно согласилась Ирина.

— Ладно, будете хорошим лечусоном — помогу с патронами — сделал деловое предложение Альба.

— Да мне и так интересно слушать — улыбнулась как можно дружелюбнее Ирина, я же потом в Питер собираюсь.

— Значит поладили — кивнул водитель.

* * *

— Смотрю я на тебя, к слову сказать, Енотище, и кажется мне, что ты тоже не вполне 'из-за речки' вернулся. Если снижение надобностей об этом толкует, то твоя аскетичная жизнь как-то параллели проводит — осторожно замечаю я.

— Разумеется — кивает спутник — меня никто не увольнял, не дембильнул. Мы с Ремером и остальными ребятами пропали без вести просто. Так что да, 'за речкой'.

Меня удивляет, что он спокойно согласился. Вроде как у него те кто за речкой застряли — не положительные персонажи получаются.

— И что смотришь? Как говорилось — цветы на мне не растут и узоров на мне нет? — ухмыляясь спрашивает хромой Енот.

— Ну, просто прикидываю, опасно ли плыть с берсерком в одной лодке. Их же вроде сами викинги опасались, нет? Не кинешься кусаться-то?

— Не боись. Я не берсерк. Ну может слегка отморозок, но спокойный и рассудительный. Так что наслаждайся плаванием… Денек сегодня славный, а попозже и дождик будет.

— Не пойму я все же, за что вас так слили, спокойных и рассудительных.

— Ремер дурень. Честный и порядочный, а сейчас такое не в чести. Вот капитан и стал сильно неудобен. А от таких избавляются. Ты про Ульмана слыхал? Та же ситуация.

— Погодь, это тот, которому приказали гражданских расстрелять, а потом судили раз шесть? И в чем там порядочность?

Енот смотрит на меня сожалеюще. Потом с физиономией учителя школы для умственно отсталых детей объясняет: 'В Чечне все гражданские, да. И войны там нет. Сплошной миру-мир. И все они граждане Российской Федерации. Но при том постоянно и ментов стреляют и подрывы все время и по лесам эти гражданские почему-то с автоматами шастают, да и не только в Чечне, а и в Ингушетии и Дагестане уже тоже. Мирные крестьяне с гранатометами, фугасами и автоматами, профессионально обученные этими автоматами пользоваться. Такие крестьяне, что кроме калаша ничего больше из сельхозинвентаря в руках не державших. Потому если бы тот же Ульман сунул трупам в карманы десяток патронов или пару гранат или изобразил что в него из окна машины мирные гранату кинули — совсем другой был бы коленкор, понимаешь? А он этого делать не захотел, вот начальство и осерчало. Всего делов. Ты к слову в курсе, что если видишь вооруженную банду в тамошних лесах, то надо встать и громко объявить: 'Вооруженные силы Российской федерации! Стойте и предъявите документы!' И если ты это не сделал, то получается, что в ходе огневого контакта ты пришил не десяток бандитов-головорезов, а девятерых граждан Российской федерации и интуриста из Саудейской Оравы. Вполне на пожизненное тянет. Ну а то, что на десяток мирных пастухов и крестьян, включая приехавшего в гости к ним саудита, девять калашей, десяток пистолетов, гранатомет и комплект боеприпасов, да и одеты все соответственно проживанию и войне в горах — так это мирные крестьяне случайно нашли склад бандитского оружия и снаряжения и шли сдавать, а надели на себя разгрузки с рожками и калашами просто чтоб нести было удобнее.

— Не знал. Шутишь ведь?

Физиономия Енота ясно говорит — что нет, не шутит.

— Так что — и говорят? Там же рожок можно высадить в говорящего.

— Не, полрожка, зачем зря патроны переводить. А говорить — а как же. Потому как убиенные в мирное время граждане — это прокуратура сразу интересуется. И конечно все говорят, предупреждают. Прокурор спрашивает: предупреждали по всей форме? Ему в ответ — а как же! Дважды даже. А потом уж только бабах. Ну прокурор и успокаивается, ясно же, что просто подвернулись опять туповатые и глухие бандосы. Если же какой Ремер так не скажет — то пойдет по уголовке, да.

— Чудны дела твои господи… А ты к слову как считаешь — их и впрямь, этих из ульмановской группы чеченцы перед судом похитили?