Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

Так что этим двоим оставалось только зыркать, да гадать, сколько деньжат везут с собой странные пассажиры.

Я перестал пить отвары – тут их даже не приготовить особо, так что все выходило само собой – но каких‑то значительных изменений в своем состоянии я пока не ощущал, хотя прошло трое суток. Видимо, имел место накопительный эффект, потому что после королевских темниц меня «отпустило» чуть меньше, чем за два дня. Послезавтра утром мы должны прибыть в порт Миллер и если магия ко мне не вернется, то это очень и очень большая проблема. Я делал серьезную ставку как и на магические способы допроса, так и просто на свою способность чувствовать людей и их сознания вокруг себя.

Магия вернулась ко мне рывком, прямо посреди ночи. Ну как, вернулась, это скорее я окунулся в нее, вдруг осознав себя посреди чертогов разума.

Тут все было привычно, хотя ментальные барьеры серьезно поизносились. Я рефлекторно поднял стены и с удовольствием увидел, как моя полусфера закрылась глухим куполом, ограждая меня от бездны. Надеюсь, на некоторое время это поможет. Ведь там, в Пите, я держал барьеры постоянно опущенными, чтобы быть «на связи» с Лу.

Я понимал, что это не решение моих проблем с утратой части души. Если бы проблему моего магического безумия можно было бы решить ментальными барьерами, Лу сказала бы мне об этом. Наверное.

При мысли о богине, которая уже больше недели была в руках неизвестных и подвергалась пыткам, предшествующих попытке порабощения – слишком знакомый процесс это был, я чувствовал по отголоскам ее боли – у меня внутри все как‑то сжалось. А если у меня не получится и Лу попробуют привести к клятве до того, как я ее найду? Боги не вступятся за нее, это было ясно, но и клятву, само собой, не примут. На ней она вообще может не сработать.

Бездействие раздражало, и когда моя нога коснулась досок причала, я почувствовал накатившее облегчение. Магия почти в полном объеме вернулась ко мне, и, мне почему‑то показалось, что я даже стал сильнее. Или это просто эффект новизны? Я четко ощущал настроение виконта, почти не напрягаясь мог читать его мысли. То же самое было и с моряками, снующими вокруг грузчиками и приказчиками, которые сразу же бросились к новому грузовому судну – в порт стояла очередь и надо было работать быстрее – я даже чувствовал отголоски сознаний людей на берегу, в полусотне шагов от того места, где сейчас стоял.

Когда я окунулся в людской поток доков Миллера, меня захлестнуло волной чужих эмоций и мыслей. С трудом отгородившись от стоящего вокруг ментального гвалта, снизив его уровень до почти не раздражающего белого шума, я и Орвист стали пробиваться сквозь людской поток в сторону жилых строений.

Миллер оказался на удивление крупным городом. Последняя морская гавань Клерии на западном торговом пути, порт притягивал к себе десятки кораблей, а размер его доков мог соперничать с таковыми в самой столице.

Лежал город, как и Пите, как и другие портовые города Клерии, в небольшой бухте, которая по берегам прикрывалась фортами с установленными тяжелыми осадными орудиями. Фарватер тут был не в пример проще, чем у берегов Пите – пара мелей не в счет – так что навигация при заходе в Миллер была крайне проста, что делало город легкой мишенью для атаки с моря. Каскадов уходящих вверх районов, как было в столице, которые в итоге упирались в королевскую цитадель, тут тоже не наблюдалось: город был торговым и спокойно рос во все стороны, выплескиваясь из бухты, огороженной невысокими холмами, на равнину. Конечно, были в Миллере и свои приличные районы, и правительственный квартал, где размещались здания торговых гильдий и представительств участвующих в товарообороте государств, даже, вроде, было пару консульств – гонгорское, так точно. Сейчас оно, само собой, должно было пустовать, но сам факт наличия столь глубоких и продвинутых связей в условиях средневековья меня впечатлял.

В городе кроме торговли занимались и производством. Из импортного сырья и товаров изготавливалась конечная продукция, сюда же стекалось и сырье клерийского производства для последующей обработки на месте и перепродажи на мимо проходящие торговые суда других стран, либо же для продажи своим, клерийским морякам, отправляющимся из порта Миллер на запад или восток.

Развивайся этот мир по тем же законам, по которым жила моя родная Земля, рано или поздно Миллер бы стал крупным промышленным центром, потому что обладал отличным логистическим положением: это уже виделось по многочисленным мастерским и целым производственным кварталам, которые стояли выше, за холмами береговой линии. На их месте когда‑нибудь могли взметнуться в небо трубы заводов и крупных предприятий, но, я был уверен, Таллерия никогда не столкнется с промышленной революцией. Слишком мал был этот мирок, слишком сильно было в нем влияние богов. Не будет тут полноценной культурной революции, которая толкнула когда‑то Европу в объятия технического прогресса. Потому что это у меня дома этот запретный плод был сладок и желаем, а здесь же был целый бог‑покровитель ученых мужей, вот только эти самые ученые как‑то не слишком сильно старались, уповая на помощь Софа, вместо своих собственных сил. А что нельзя было решить своим умом или с помощью богов, сейчас решала магия. Стоит вспомнить только историю с укреплением механизмов магами земли – это работало сотни лет, и никто не занимался развитием металлургии. Зачем, если вот оно, единственно верное решение? Все же знают, что если нужен крепкий или гибкий металл, то надо идти на поклон к гильдейским или вольнонаемным магикам, а не тратить жизнь и целое состояние на эксперименты со сплавами и материалами.

Серьезным тормозом экономического и промышленного роста была и феодальная система, которая здесь выглядела монолитной и незыблемой. И даже если когда‑нибудь на просторах Клерии и возникнет пролетариат как класс, его быстро утопят в крови те же самые маги. Простой человек ничего не может сделать даже слабенькому магу льда – только если достать того из арбалета – а в полноценном столкновении стенка на стенку сотня толковых выпускников шаринской Академии Магии среднего уровня силы перемелет в кровавый фарш армию в несколько тысяч мечей. А простолюдинов без хорошего оружия и поддержки – так и вообще можно истреблять десятками тысяч: ледяная стрела или копье в упор прошьет человека насквозь и убьет стоящего за ним. А может и двоих. Вот такой вот магический шашлык из человечины.

Так что, скорее всего, Миллер останется таким же, каким я его увидел сейчас, и на следующую тысячу лет. Может только немного сменится расположение мастерских, да подрастет население города, но без развитой медицины и нечего думать о взрывном росте численности. А медицина тут была… Ну да, Матерь Геора излечит, если само не пройдет или мази не помогают. А все остальное – за пределами возможностей человека.

Чем больше я знакомился с Клерией в частности и устройством этого мира вообще, тем больше понимал, каким якорем на шее человечества являлись реально существующие и могущественные боги. Человек не мог поднять голову и почувствовать себя венцом творения – и начать созидать и открывать что‑то принципиально новое, ведь боги, как успешный старший брат, вечно стояли над душой, напоминая о ничтожности и слабости простого смертного. Но я знал, на что способен отдельный человек и наш вид в целом. И именно поэтому у меня не было никакого пиетета перед богами или восторга от их существования. Якоря. Просто бесполезные, тянущие полет человеческой мысли на дно якоря.

Но была в этом мире одна маленькая богиня, которую мне хотелось спасти.

Поэтому хороший человек идет на войну.

Поисками богини я и озаботился, как только мы кое‑как устроились в Миллере.

Начал я с посещения злачных мест, пока инкогнито. Магический посох пришлось оставить под присмотром Орвиста, хотя я бы посмотрел на того идиота, который попытается украсть артефакт, выкованный Сидиром. Точнее, я бы посмотрел, как долго этот идиот проживет: бог мастеров жестоко карал воров, позарившихся на отмеченные им изделия.