Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L») - Фред Саберхаген

Ломбок не был впечатлен мистическими переживаниями — любой мог испытать нечто подобное, просто-напросто вдыхая дым особого рода травы.

— Да, кажется, — спокойно ответила Элли. — Или казалось бы, если бы я считала, что Тадж — физически реальный объект звездного масштаба. В этом случае такая близость к другой звезде становилась бы невероятной — приливные силы и прочие факторы. Но я просто рассказываю о том, что я испытала.

— Или что вам почудилось.

— Как вы сами упомянули, на базу были доставлены два артефакта. Доказательство того, что мы в самом деле имели столкновение с чем-то необычным.

— Да, это доказательство.

У него была собственная теория касательно этих предметов, но сейчас было не до этого. Он позволил себе отвлечься от цели своего визита в Храм.

— Извините, что перебил вас. Продолжайте. Вы вошли в Тадж, и, следовательно, берсеркер последовал за вами.

— Да, я видела, что он идет за нами. Подождите. Сначала он что-то сказал… по радио, насчет того, что новое оружие нам не поможет. Потом мы вошли в трубу, и он догнал нас через некоторое время… и потом… я не помню. Не знаю, что с ним случилось потом. Вероятно, он был уничтожен. Или потерял нас. Или просто… бросил охоту.

— Бросил? Как же мог берсеркер взять и сдаться, не…

— Не знаю. Я… очень забавно, но как только мы вошли в Тадж, я словно забыла обо всем.

— Все время, пока вы были внутри, вели корабль вы?

— Когда Франк потерял сознание, я взяла управление на свой ручной пульт. Потом, не знаю, в какой момент, мы перешли на автопилот, потому что я ясно помню — когда вышли наружу, я выключила автопилот и снова перешла на ручное.

— Вернулись в нормальное пространство, так?

— Да. То, что называется в Секторе Ядра нормальным пространством. И Франк уже приходил в себя, и Тадж скрылся из виду. Как только Фрак взял ситуацию снова в свои руки, более или менее, он немедленно пошутил насчет того, как хорошо он отдыхал. Когда я попыталась рассказать ему о том, что происходило, он подумал, что я бредила. Или продолжаю бредить. А ПОТОМ мы нашли эти два предмета, астрагалус — в его кабине, и кольцо — в моей. Они просто лежали на консолях наших пультов, прямо на виду. Мы принялись рассматривать их, вертеть — не знали, что это такое и откуда вдруг появилось в кабинах. Только потом, уже на СЕКЬЯРДЕ, были обнаружены их свойства.

— Да. — Ломбок помолчал немного. — А Франк знал, что вы были беременны?

Элли долго не думала над ответом.

— Не знаю. Он ничего не говорил об этом. Его дети разбросаны по множеству планет — он иногда упоминал об этом, как о чем-то малозначительном. И не поверю, что сейчас он выказывает к ним особый интерес.

— Мне, во всяком случае, ничего об этом неизвестно.

Вслед за облаченным в серое провожатым неф пересекли несколько туристов. А может, будущих членов Храма. Один из туристов, мужчина, нес довольно тяжелую сумку. Очевидно, он собирался сделать несколько особо качественный голографических снимков.

Элли закурила новую палочку.

— Что-то ведь там произошло? Верно? — настойчиво спросила она. — Что-то, имеющее отношение к ребенку.

Ломбок сделал вид, что раздумывает.

— Ему теперь должно быть лет десять или немного больше, верно? У вас появился особый к нему интерес?

— Одиннадцать. Вы сказали — «ему».

— Но вы ведь не спросили о том, какого он будет пола, когда отдавали в адапт-центр…?

За спиной Ломбока послышались шаги, он повернулся и увидел, что к нему нагибается женщина, пришедшая вместе с туристами. Она хочет что-то спросить? Почему у него? Ведь у них есть гид. Но дело было не в вопросе, потому что в руке у женщины что-то было. И лицо, и легкие Ломбока вдруг охватил непонятный холод.

ГЛУПАЯ ШУТКА, подумал он и хотел подняться, но почувствовал, что вместо этого падает на пол.

6

— Эй, Мишель, ведь это был прелестный матч, верно?

Голос, донесшийся из динамика Франка, вызвал целую серию негромких эхо в каменном коридоре Лунной Базы, с ее низкими потолками. Й если бы на Мишеле был Ланселот, он бы позабавился, анализируя то, что называется гармониками. Но сегодня он был в обычной одежде — шорты и свободная рубашка, сандалии на ногах. Он отправился на длительную прогулку, уводившую его все дальше от людных районов Базы. Он шагал пару минут по совершенно безлюдному коридору, и вдруг наткнулся на поезд контейнеров Франка, стоявший неподвижно у стены.

Но Мишель обрадовался встрече.

— Благодарю за комплимент, — сказал он. — Я не рассчитывал, что ты упадешь.

— Знаю. Ничего страшного. Сегодня у тебя нет испытаний? С момента их спаринг-матча прошло два стандартных дня.

— Нет. Думаю, завтра мы снова начнем.

— Ты начнешь. Мне сообщили, что я в чертову шкуру не полезу. Что такое? Тебя что-то беспокоит?

— Понимаешь… — Его в самом деле беспокоили две вещи, и он о них еще никому не говорил. Даже маме.

— Во-первых, они внесли изменения в комплекс. Новое вооружение. Но… — Мишель потряс головой, почти отчаявшись передать свои чувства.

— Ты не уверен, что сможешь с ними управиться?

— Нет, не в этом деле! Вероятно, я все смогу. Но… дело в том, что Ланселоту они не нужны.

Франк, сегменты которого двигались синхронно, отодвинулся от стены на несколько сантиметров. В голосе его слышалась тревога, в нем пропало все механическое.

— Эй, малыш, ты ведь знаешь, что тот, кто будет носить Ланселот… он должен будет драться с берсеркерами.

— Я знаю! Я… то есть, я понимаю, о чем ты говоришь, Франк. Но… Я думаю, я мог бы. Только с одним Ланселотом. Когда узнаю, как по-настоящему работает Ланселот.

Мишелю показалось, что он видит, как внутри своего ящика Франк качает головой.

— Мишель, малыш, послушай меня. Теоретически это, может, и реально. Но ведь враг, грубо говоря, пользуется теми же источниками энергии, что и мы. И сейчас Ланселот еще без лат.

— Ты имеешь в виду металл.

Франк замолчал. Мишель, глянув через плечо назад, увидел, что к ним подходит темнокожая молодая женщина из научной группы. У нее была грациозная походка. Теперь на ней не было скафандра, конечно. И юбка ее платья каким-то образом — во время ее движения — навевала впечатления высокой волнующейся травы и плавно шевелящихся в струях ветра ветвях.

— Мишель, — тон Франка был необычен, — познакомься. Это Вера. Миссис Тупелова.

— Здравствуйте, — сказал Мишель, и, как учила мама, сделал вежливый приветственный жест.

Когда она улыбнулась, полные губы женщины потеряли то надутое капризное выражение.