Пять имен. Часть 2 - Макс Фрай

— Джон, — начал я, — мне кажется, у вас уже есть какая-то гипотеза относительно происходящего. Может быть, уже настало время поделиться своими догадками со мной?

— Да, Альфред, — сказал Джон Райден. — теперь мне почти все ясно. Впрочем, я с самого начала подозревал, что в этом деле замешана Тень.

— Тень? Что вы имеете в виду?

— Видишь ли, Альфред, не все предметы в этом мире являются тем, чем представляются. Мы с детства привыкли к теням. Нет вещи, которая не отбрасывала бы тени, и нам не приходит в голову, что так называемые тени также могут обладать самостоятельностью и в свою очередь отбрасывать тень, которая нам будет представляться какой-то ничем не примечательной вещью, животным или даже человеком. Другими словами, время от времени в мире появляются вещи, которые являются только тенью, а то, что их отбрасывает, скрыто под покровом тьмы и мрака.

— Кажется, я не очень хорошо понимаю вас, Джон, — сказал я. — То, о чем вы говорите, скорее связано с чудесами из древних сказаний, а не с нормальной наукой о явлениях и существованиях. Мы люди науки. Давай оставаться такими до конца. Зачем находить паранормальные объяснения тому, что вполне объяснимо с точки зрения современного рационального мировосприятия. Пусть мы пока еще не нашли решения, ну так давай же не будем сдаваться и выдумывать сверхъестественные гипотезы.

— Я знал, что вы с сомнением отнесетесь к моим словам, Альфред, и поэтому прямо сейчас готов продемонстрировать вам небольшой эксперимент. Вот, посмотрите, слева от вас на полу находится ваша тень, — Джон Райден показал пальцем на мою тень, которая была видна очень отчетливо, потому что справа на меня падал свет от довольно яркого светильника. — Смотрите внимательно на свою тень, Альфред.

Какое-то время ничего особенного не происходило, затем я услышал, как заурчал Сигизмунд на плече у Джона, и моя тень внезапно исчезла.

— Моя тень исчезла, — удивленно констатировал я.

— Ваша тень поймана, Альфред, — сказал Джон Райден.

— Но что это доказывает?

— Это доказывает, что вы обычный человек. Потому что, если бы это было не так, то исчез бы вы, а не ваша тень. Но где-то в этом городе есть существо, которое может быть словлено и исчезнет, как только что была словлена и исчезла ваша тень, ибо это существо и есть Тень.

Внезапно моя тень появилась снова.

— Нет смысла держать дольше вашу тень, — сказал Джон Райден. — В конце концов она принадлежит только вам и едва ли нужна кому-нибудь еще.

— Но как все это может быть связано с ситуацией в Леквите? — не сдавался я.

— Когда до нас в Лондоне дошла информация о том, что в Кардиффе резко упал уровень преступности, мы сразу же предположили, что в мире появилась Тень. Тень действует как своеобразный коагулянт. Сначала, как молоко начинают сворачиваться, экстравертные формы психической деятельности — проявления агрессивного, направленного вовне сознания. Отсюда и случаи членовредительства. Ведь человек отождествляет себя со своим собственным телом, поэтому агрессия, ранее предназначавшаяся чему-то внешнему, теперь обращается на самого носителя агрессии, на его тело. Постепенно таким же образом сворачивается все сознание целиком. Сворачивается внимание — человек перестает проецировать себя в будущее. Время останавливается. Сворачивается язык — референция прекращается. Смыслы становятся простыми утробными шумами. Наступает рай, в центре которого высится Тень, а человек в этой Тени превращается в абсолютно невинного, ничего не различающего идиота. Мы здесь для того, чтобы этого не допустить.

Странное дело, — он меня убедил. Я действительно поверил в существование сверхъестественной вещи или Тени, одно присутствие которой может изменить до неузнаваемости весь мир.

— Но как же мы найдем эту Тень, если она, по вашим словам, внешне ничем не отличается от нормальных вещей? — спросил я.

— Мне предстоит решить несколько математических задач, — таинственно произнес Джон Райден.

Несколько последующих дней Джон Райден провел не выходя из своего гостиничного номера. Я несколько раз заходил к нему и заставал его ползающим по разложенным на полу картам и планам Кардиффа. Повсюду были разбросаны циркули и наугольники. На столе и на кровати лежали раскрытые книги с изображением странных диаграмм и знаков, запредельность значений которых не вызывало у меня никаких сомнений. На кипе бумаг совершенно невозмутимо восседал Сигизмунд. Его мало интересовали занятия хозяина, и он явно не питал особого почтения к древним таинственным знакам.

Утром 29 июня в квартире, которую я снимал в уютном доме на Кливленд стрит раздался телефонный звонок, и я услышал в трубке взволнованный голос Джона Райдена:

— Альфред, приезжайте скорей! Я знаю теперь, где находится Тень.

Через полчаса я был у входа в гостиницу, где меня уже поджидал Джон Райден с неизменным Сигизмундом на плече.

— Это совсем недалеко, в заброшенном доме у обвалившейся штольни на Паркер Роуд.

Минут через пятнадцать мы были на месте.

В этом доме никто не жил наверное уже лет пять. Вокруг валялся разнообразный строительный мусор, поломанная мебель, какие-то гнутые кастрюли и прочая кухонная утварь. Дверь была не заперта, и мы вошли в темный холл. Кое-где на стенах еще оставались обрывки обоев. Лестница, ведущая на второй этаж, провалилась, а на первом этаже вдоль противоположной стены виднелись три запертые двери.

— Крайняя слева, — прошептал Джон Райден.

Стараясь не наступать на осколки стекла, мы подошли к двери, остановились и прислушались. Не было слышно ни единого звука. Джон Райден хлопнул в ладоши раз, потом еще раз. Приятный мужской голос — неописуемый голос Тени — пригласил нас войти.

— Сигизмунд, — обращаясь к коту сказал Джон Райден шепотом и слегка приоткрыл дверь.

Сигизмунд легко спрыгнул с плеча и мягко просочился в образовавшуюся щель.

— Тени ловят глазами, — сказал Джон Райден, как бы отвечая на мой недоуменный взгляд. — Но человеческий глаз с этой задачей справиться не может. Здесь требуется особое строение хрусталика и роговицы. Да, Альфред, коты ловят не только мышей, и только коты знают, что делать с пойманными тенями… Что ж, кажется, мы уже можем войти.

С этими словами Джон Райден распахнул дверь, и мы вошли. В комнате было пусто. На полу у заколоченного окна сидел Сигизмунд и мыл лапкой свою усатую мордочку.

Год спустя после описанных мною событий я был проездом в Лондоне и решил навестить Джона Райдена. Увы, наша встреча не состоялась. По адресу, который он мне дал, находился кошачий питомник".