Дитя Феникса. Часть 2 - Барбара Эрскин

– Этого никогда не случится, мама. – Гратни дрожал и встал спиной к огню. – Шотландия больше и сильнее Уэльса, и она гораздо более единая.

– Разве? Когда Брюс и Комин год за годом противостоят друг другу, одного за другим меняют регентов королевства, а Эдвард снова и снова разбивает наши войска в северной Шотландии? Нет, Шотландия будет следующей. И я не хочу увидеть, как это случится. Мне пора умереть, Гратни. Я хочу освободиться от этого дряхлого, старого тела!

Гратни нахмурился. Совсем не в духе Элейн было сдаваться вот так.

– Мама, не говори так. Пара теплых деньков, и ты снова будешь в добром здравии. Ты снова будешь заправлять всем на конюшнях, а то Хол Осборн уже не знает, что ему без тебя делать.

– И мне хотелось бы так думать. За конюшнями нужен глаз да глаз. Позаботишься об этом, Гратни?

– Конечно. – Улыбаясь, он прищурил глаза, и сердце Элейн порадовалось тому, как он был похож на своего отца. Но улыбка была краткой. – Говорят, Роберт снова присягнул Эдварду в верности, мама. Не знаю, слышала ли ты об этом. Неужели он не понимает, как выглядит в глазах других, то и дело меняя свои взгляды? Разве не понимает, что ему перестанут верить? Я понимаю, что у него есть свой план и он надеется, что однажды завладеет троном, но сейчас народ ему не доверяет – из-за его непостоянства. И он снова собирается жениться.

– Жениться? – Мысли Элейн немедленно вернулись к Изобел Бакан с ее неосуществимой мечтой. – Это точно?

– Он женится на Элизабет, дочери графа Ольстера. Ричард де Бург, граф Ольстер, был верным сторонником английского короля.

– Значит, он даже своим браком хочет угодить Эдварду. – Она отпихнула стул, не в силах больше сдерживаться. – Я возлагала такие надежды на Роберта! Да и вся страна на него надеялась. Я знаю, у него всегда есть веские доводы, когда он меняет союзников, но не могу поверить, что он пошел на такое! – Она гневно потрясла своей палкой. – Я думаю, он хочет забрать Марджори у Кирсти, а это разобьет сердце твоей жены. – Они немного помолчали. У графства Map до сих пор не было наследника, а с их свадьбы прошло уже одиннадцать лет.

– Не думай о нем так плохо, мама. Я по-прежнему думаю, что он еще удивит нас всех. Он играет в очень опасную игру, но не на секунду не потерял своей цели. А его цель – независимое королевство во главе с Робертом Брюсом.

– Ты все еще в это веришь? – насмешливо спросила Элейн.

– Верю. Он вынужден будет поехать на встречу дворянства в Скоун. Без сомнения, там он объяснит свои действия.

– Хотелось бы мне поехать с тобой, – с частицей надежды сказала Элейн.

Гратни улыбнулся.

– Нет, мама, ты останешься здесь, в Килдрамми, помогать Кирсти вести хозяйство. Сделай это ради меня. А я расскажу тебе обо всем, что произошло в Скоуне, обещаю. И я обязательно передам Роберту, что ты о нем думаешь!

Весна 1302

Морна сидела на берегу и вязала, изредка разгибая спину. Теперь она каждую зиму переезжала в замок, но едва теплело, собирала свои пожитки и возвращалась в хижину. Она всегда замечала, что крестьяне уже подмели пол, набрали свежего вереска для постели и развели огонь в очаге. Вот она и вернулась, и люди снова будут приносить ей свежее молоко и яйца в благодарность за то, что она их лечит.

Откинувшись назад, она посмотрела на небо, услыхав унылый крик кроншнепа в небе над холмами. Она вздрогнула. То был клич тоски, одиночества, душевной муки…

Слишком много времени провела Морна с графиней Map. В последнее время Элейн была необычайно мрачной и угрюмой. В замке было полно строителей, каменщиков и рабочих под началом мастера Джеймса из Сент-Джорджа. Они укрепляли стены, достраивали юго-западную башню и расширяли ворота. Казалось, война никогда не кончится, невзирая даже на то, что на поросших травой полях уже шумела весенняя ярмарка, неся с собой праздники обитателям Килдрамми и Стратдона.

Морна встала, подбирая шерсть и спицы. Она услышала стук копыт, приближавшийся к деревне. Кто-то скакал во весь опор, не щадя лошади. Внезапно она снова взглянула в небо. Кроншнеп полетел к ее дому по направлению на восток: то была птица, уносящая души мертвых в иной мир.

Сердце ее было не на месте, когда к ней подъехали всадники. Их было двое, она теперь хорошо могла их рассмотреть. Один был на черном вороном коне, другой – на муле. Мула Морна узнала: он принадлежал мельнику Юэну.

– Госпожа, вы должны поехать с нами в замок, нам нужна ваша помощь, – затараторил Юэн.

– Что случилось? – Морна посмотрела на испуганного мальчика, приготовясь услышать самое худшее.

– Это ужасно, госпожа. – Он все еще пытался отдышаться. – Лорд Бакан обвинил жену в колдовстве и детоубийстве, и вашу дочь Мейри заодно с ней. Церковь приговорила ее к сожжению!

Похолодев, Морна в ужасе уставилась на него круглыми от страха глазами.

Юэн сделал шаг вперед, чтобы поддержать Морну, которая чуть не упала. Она инстинктивно оперлась на его руку, словно пытаясь одолжить у него немного сил.

– Я посажу вас на мула и пойду рядом. Леди Map знает, что делать.

Потрясенная, она все еще не могла говорить, пока двое мужчин везли ее в замок и помогали подняться в Снежную башню к Элейн. Она, словно оцепенев, не замечала бледного лица Элейн и той проворности, с которой, несмотря на преклонный возраст, она бросилась к двери, чтобы позвать своего управляющего.

Через полчаса они ехали к восточным горам. Их было четырнадцать человек: шесть воинов, два рыцаря, два управляющих и две женщины, сопровождающие Элейн и Морну.

– Ты не можешь так ехать! – Один вид того, как Элейн сажали на серую лошадь, поразил Морну и вывел ее из оцепенения.

– Попробуй остановить меня! – ответила Элейн сквозь сжатые зубы. Вот это и случилось. Вспышка ненависти, ревности и страха, терзавших девушку все эти годы. Бедная Изобел! Пресвятая Дева, пусть они успеют спасти ее. Она пустила лошадь галопом, не обращая больше внимания на острую боль, которую она испытывала каждый раз, когда копыта лошади касались земли. Они проскакали без отдыха более двадцати миль и остановились, чтобы поесть, передохнуть и подготовиться к ночлегу. Однако обе женщины не могли взять в рот ни крошки. Они выпили немного эля и поехали дальше к Эллону с зажженными фонарями.

Замок Бакан стоял в излучине реки Ютан, деревья на ее берегу слабо шелестели листвой. В тусклом свете сумерек были видны быстрые воды реки между наносами песка.

Несколько секунд они стояли молча.

– Мы опоздали, – наконец сказала Морна. – Видит Бог, мы приехали слишком поздно!

Элейн молча подстегнула лошадь. Они перешли реку и подъехали к воротам замка. Здесь смолкли привычные звуки, и стояла угрожающая тишина: не было ни ржания лошадей, ни стука молотков, ни криков детей во дворе. Впрочем, знамя Баканов по-прежнему развевалось над замком.