Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

Какой-то из Березуцких подошел к самовару, наполнил из него два блюдца водкой, одно протянул своему любимому начальнику, второе — сержанту.

— Ну что, псина, кинуть меня решил? — пропищал Михалков, громко отпив из блюдца алкоголь. — Ты подсунул мне не амфетамин — говнище! И я считаю…

— Ты, сука-бля, здрав? — приподнял шрамированную бровь Том, перебив русского старца. — Сержант так дела не делает. Если он продает наркотик, то он уверен в его качестве, — выебывался он, поясняя за свой бизнес.

— Не перебивай! — вышел из себя Никита Сергеевич, ведь ненавидел, когда кто-то его перебивал. Он достал из плюшевого серого кардигана ПММ Макарова и стрельнул Тому в бок.

— Сука-бля! Какого хуя ты творишь, хуйло?! — заорал Харди, схватившись за простреленную бочину и затыкая ее ладонью, дабы избежать нешуточного кровотечения. Послушай, Том, а может стоило одеть бронежилет на подобную встречу на пустыре? Что говоришь, забыл? И чем же ты был так занят, что запамятовал о столь важном аксессуаре? Меланхолил весь день кряду, сидя на подоконнике, наблюдая за Сиэтловским дождем и прокручивая в голове хуиные воспоминания из прошлого? Ну что ж… Это весомый аргумент, для такого ебаната, как ты.

— Матерь Божья! — охуел Батлер и хотел было достать из-за пояса мачете, как ему в бок уперлось что-то гигантское. Леонид в недоумении оглянулся и увидел в метре от себя Хабенского, держащего в руках огромную такую базуку.

— Эх, Россия матушка, да почему ж опять все так вышло, — психанул Безруков, наполнив лицо болью и обидой, ведь так ненавидел всякого рода насилие. Сергей достал из багажника березовый трухлявый пень, уселся на него, достал из-за пазухи гармонь и затянул цикл русских-народных песен, дабы хоть как-то худо-бедно, но разрядить текущее развитие событий.

— Да что ж вы творите, окаянные? — взорвался Леонид, откинув криком от себя Константина на несколько метров.

— Закрой свою пасть, сука! — ударил кулаком по столу Михалков, но в этот же момент в его старинное русское лицо прилетел обескураженный Хабенский.

Братья же Березуцкие и вовсе опешили от такого поворота событий. Они не на шутку растерялись, но действовать нужно было быстро. Поэтому оба сорвались с места и бросились незнамо куда предпринимать незнамо что. В тот же миг они столкнулись друг с другом своими одинаковыми лбами, отчего по всему пустырю разнесся звонкий металлический «дзынь». И Алеша, и Василий отскочили в разные стороны и рухнули ничком на сыру землю.

Рот Никиты Сергеевича, обрамленный сверху усами из пшеницы, округлился аки Красно Солнышко. Безруков же продолжал на разрыв орать песни, терзая свою душу и меха гармони почем зря.

Сержант Харди к этому моменту уже рухнул со стула на колени, опустив голову вниз и уставившись затуманенным взглядом раненого ебаната на окровавленную ладонь. Леонид тотчас бросился на помощь другу, проскользив к нему по песку и эффектно взмахнув плащом. Он бегал глазами туда-сюда, не зная, как принято действовать в подобных ситуациях, ведь в его мозгу место правил оказания первой помощи при огнестреле занял рецепт киша с бычьими яйцами.

— Томми, чегось делать-то? — суетился Батлер, заталкивая под ладонь Харди уголок плаща, который от крови становился краснее некуда.

— Не знаю, сука-бля… — простонал сержант и упал на спину.

— Иронично, — усмехнулся Никита, наставив оружие на друзей.

— Эй, пацаны! — отвлек его голос позади. — Как вам такое?

Возле одной из Нив стоял…

— Джейки? — охуели хором Том и Леонид, а один из них и вовсе потерял сознание.

Парень из шара держал невыносимо большой ящик водки, угрожающе вытянув руки с ним вперед.

— Я считаю до трех, и если вы сию секунду не свалите отсюда, то я Богом клянусь — разобью все ваше любимое пойло, — сузил он глаза. — Раз… — Джейк разжал мизинцы на обеих руках. — Два… — оттопырил он большие и безымянные пальцы разом.

— Нет! Ты не посмеешь! — завизжал Михалков, поправив валенок на правой ноге.

— Три! — тявкнул Джилленхол и разжал указательные пальцы, продолжая держать ящик лишь на средних. — Три с половиной… Три с четвертью, три на ниточке, три на веревочке, три на сопельке… — начал он, казалось бы, по-детски угрожать русской мафии. Однако, все славянские глаза, полные ужаса и безысходности, устремились на веролома из шара.

— Ну все! — психанул он и отпустил ящик, показав русским оставшиеся «факи».

— Неееееет! — безумно заверещали те, словно глупые то ли половцы, то ли печенеги, то ли и вовсе какие-то татаро-монголы.

— А я предупреждал! — самодовольно изрек Джейк, отряхивая руки, когда русские все разом бросились к куче осколков. Они стали горестно биться лбами об стекло и слизывать с него ароматные водочные капли, разрезая в клочья свои бестолковые языки.

Этим моментом и воспользовался Джилленхол. Он подлетел к Тому и Леониду, подхватил первого подмышки, а второму взглядом пиздатых синих глаз приказал помогать. Батлер подчинился и поднял друга под колени. Вместе они быстро дотащили Харди до Доджа, пока россияне продолжали сокрушаться над своей святыней.

— Батлер, быстро за руль и гони, но осторожно, — распорядился спасатель из шара, усаживаясь на заднее сидение, где уже расположили сержанта.

Бородач, находясь в состоянии шока, подчинился.

— Томми, я тебе помогу, — стал беседовать с братом Джейк. — Все будет хорошо, ты, главное, не отключайся и говори со мной. Возможно, будет немного больно, но в целом все в порядке.

— Угу, — промычал Харди, бьясь в агонии пулевого ранения.

Джилленхол принялся оказывать первую помощь сержанту, действуя по всем предписаниям, освещенным в самых элитных медицинских энциклопедиях. Делал он все быстро, но не торопливо и без суеты, уверенными отточенными движениями, будто набивал руку в течение многих лет.

— Пиздюк, ты тут откуда? — охуевал Том, по классике не понимая нихуя.

— Не думаю, что это так важно, Томми, — ответил парень из шара и продолжил колдовать над раной брата.

Через час в еврочетырешке.

— Ну все, теперь тебе надо отдохнуть, — сделал заключение Джейк, приклеив пластырем стерильную повязку на бок Тому. — Благо, пуля прошла навылет и не задела никакие органы. Так что, ты, считай легко отделался.

— Я заварил тебе чаю и сварганил куриный бульон, — вошел в спальню Батлер и поставил поднос на прикроватную тумбочку.

— Да, покушай, быстрее наберешься сил, — посоветовал лекарь из шара.

— Пиздюк, у меня к тебе слишком много, сука-бля, вопросов, — простонал сержант, приподнявшись на подушке. — Зачем ты приехал на стрелу? Как ты узнал, где мы? Ты что следил за нами? И где ты, сука-бля, научился всему этому? — обвел он ладонью свой бок, ювелирно заштопанный Джейком.

— Вопросов действительно слишком много, Томми, — улыбнулся Джилленхол. — Но какое это все имеет значение, если я просто хотел помочь тебе? Я прямо сердцем чуял, что что-то пойдет не так, случится что-то страшное. Даже думать не хочу, что бы было, не послушай я свой внутренний голос и не поедь за вами.

— Да, Джейки, спасибо, — похлопал его Харди по плечу. — Если бы не ты, то может и не было бы уже сержанта…

— Томми, так это… Может, учитывая все это, все же возьмете меня в дело? — сделал брови умилительным пышным домиком Джейк, переводя взгляд с брата на Леонида. — Я не подведу, кто знает, что еще может случиться, а я в случае чего буду рядом и помогу…

Не успел Батлер и рта открыть, как Харди заорал первым.

— Так все это ты устроил ради этого? — взорвался Том, хотя взрывом это было назвать сложно из-за недостатка сил.

— Чтооо? Нет! — возмутительно вскинул руки Джилленхол. — Я от чистого сердца помогал, Томми! Знаешь, как я испугался, когда увидел, что этот русский в тебя шмальнул! Чуть в штаны не ссыканул!

— Так, сука-бля! Давай-ка закроем эту тему! Я тебе сразу сказал, что не возьму тебя во всю эту ебалу! — выставил ладони вперед Харди, отрицательно мотая головой. — Видишь, насколько это опасно? А если бы ты был с нами — могли бы подстрелить тебя? И на чьей, сука-бля, совести это было бы? На совести сержанта!