Повести Невериона - Сэмюэл Рэй Дилэни

– Там живут одни… – Она умолкла, поймав укоризненные взгляды родителей, и прижала спящего ребенка к груди.

– Сестра, думаю, хотела сказать, что в Саллезе не живут по-настоящему важные лица, – вставил Иниге. – Богатство еще не значит, что человек обладает властью.

– Кварталы со временем меняются, – заметила Тритти.

– Как ее зовут, эту твою купчиху? – не унимался Иниге. – Почти все особы, облеченные властью, живут либо при дворе, либо в другом пригороде, Неверионе.

– Ее дом как раз граничит с Неверионой…

– Не лучшее место, – снова вклинилась Тритти.

– …а зовут ее госпожа Кейн, и она очень богата.

– Госпожа Кейн? – воскликнула Тритти. – Моя падчерица сделала не совсем уместное замечание, но ты наша гостья, и я не стану скрывать, что высшие круги всегда считали Саллезе обиталищем богатых выскочек, подражающих истинной знати и берущих на себя слишком много, не обладая даже толикой власти.

– Белхэм строил ей фонтаны… – нерешительно промолвила Прин.

– …и жил в хижине твоей бабушки, – сказал граф. – Скажем откровенно: Белхэм был блестящим умом, но высокого положения не достиг.

– Но я, бывая при дворе, слышал о Саллезе немало, – заметил Джента. – Видимо, там все же кое-что происходит.

– Ты говоришь верно, сын мой, – кивнул граф (на этом месте Прин отвлеклась, вонзив зубы в манго, с одной стороны сочное, с другой жесткое и вяжущее). – Наши недавние гости, говоря о многих великих замыслах, в самом деле упоминали, что некоторые жители Саллезе ссужают деньги нашим влиятельным друзьям из Неверионы…

– Которым это не очень-то по нутру, – договорил Ардра, снова перебравшись на лестницу.

– Задумано, например, расширить Колхарский порт, что займет не меньше десяти лет. Твоя госпожа Кейн, случаем, не участвует в этом?

– Не знаю… Она ничего об этом не говорила.

– Поговаривают также о том, чтобы замостить всю южную дорогу из Колхари в Гарт. – Иниге зачерпнул нечто пряное из поданного рабом сосуда; Прин сосуд отвергла и теперь жалела об этом, но раб уже прошел мимо. Как бы его обратно позвать? – Ее хотят расширить втрое на всем протяжении, сделав такой же, как во времена Неверионы – нашей Неверионы. Тогда Роркару и прочим не составит труда возить свои товары в столицу. Контрабандной торговле будет положен конец, а законная станет гораздо прибыльнее. В этом тоже участвуют некоторые купцы из Саллезе, хотя завершится строительство лишь лет через двадцать. Твоя госпожа Кейн в их числе?

– Не думаю… Она мне не говорила.

Лавик, состроив умильную рожицу Цветику, сказала:

– В Саллезе, конечно, есть очень богатые люди, и их имена, как это нас ни бесит, у всех на слуху. Но они-то занимаются большими делами, определяющими будущее Невериона – немудрено, что для этого требуется построить все десять или двадцать пять новых рынков. И какие-нибудь разбогатевшие горшечники, возомнившие о себе, их непременно построят, но не путай этого с истинной властью. Точно так же обстоит дело, когда некий мятежник добивается аудиенции у министра: и друзья его, и враги тут же начинают шептаться, что он сам того и гляди станет министром. Не хочешь ли погулять? – Лавик взяла дитя под мышку и приподнялась на одно колено. – Скоро подадут крепкие напитки с сырами – люблю прогуляться по ближнему саду после еды. А ребенку, что бы там не говорила эта старая карга в ошейнике, вечерний воздух полезен! – Она уперлась рукой в край ложа, собравшись встать.

– Дай ее мне! – воскликнула Прин, боясь, что Лавик уронит дочку. Ее убеждение, что милее малых деток нет ничего на свете, немного поколебалось, когда она решила, что у нее будет свое дитя, но вернулось, когда миновала тревога.

– На, возьми! – Лавик протянула ей девочку.

– Только недолго, милая, – попросила Тритти. – Я, конечно, не против…

Прин осторожно взяла на руки теплое тельце.

– Знаешь, – недовольно заявил Ардра, – вечером с Цветиком обычно гуляю я!

– Милый… – укоризненно произнесла его мать, а Лавик сказала:

– Я только вчера вечером тебе разрешила, это никакой не обычай. Ты играешь с ней в войну, и мне это не очень-то по душе.

– Ну и что? Пусть поиграет, пока не выросла и не стала девчонкой. Я тоже пойду гулять, а вы как хотите. – Ардра вышел из комнаты маршевым шагом.

– Если он так хочет… – начала Прин, но граф, Тритти и Джента дружно дали понять, что потакать мальчишке не надо.

– Пусть знает, что не всё подвластно его хотению! – молвила напоследок Тритти.

– Пойдем же, – сказала Лавик. – Чем больше людей будут брать ее на руки, тем меньше она будет капризничать.

Цветику, похоже, было все равно, поскольку она спала. Тритти хлопнула в ладоши, и в комнату вбежали рабы, от ровесников Прин до совсем старых.

– Если устанешь, скажи, – добавила Лавик.

Прин помнила, как долго шла сюда с Тритти от парадного входа, а теперь они, пройдя коротким каменным коридором, сразу очутились, как показалось ей, в огромном чертоге без кровли с множеством ламп… но нет, это был сад с множеством факелов, даже в темноте намного превышавший владения госпожи Кейн. И это ведь только «ближний»? Под ногами тянулась кирпичная дорожка – не понять, красная, желтая или еще какая-нибудь. Факелы в руках бесчисленных рабов перемещались, чтобы осветить все уголки сада.

Перед ними вышагивал Ардра.

– Он полагает, что охраняет нас, – заметила Лавик.

– От чего же?

– Твой дом когда-нибудь захватывали солдаты?

Прин сказала, что нет.

– А с нами это однажды случилось. Вскоре после того, как батюшка женился на Тритти. Мне было десять, Ардре три – мы не думали, что он это запомнит, но солдаты носились с ним, как с любимой игрушкой. Тритти уже доводилось такое испытывать, как думаю, и отцу, но мы с Иниге и Джентой пребывали в ужасе. А вот Ардра с тех пор только и мечтает об армии. Охраняет – это еще полбеды; порой мне кажется, что он охотно зарезал бы всех нас прямо в постелях. Это самое те солдаты и делали! Теперь старшим сыном отца стал Джента, но у нас были еще две сестры и брат от первой батюшкиной жены – и весь ее род извели под корень. Очень было неприятно, поверь мне. Потому-то батюшка и позволяет мне спать с дикарем и иметь от него детей, а Дженте – жить отшельником со своей пастушкой. Чем дальше от придворных интриг и выгодных браков, тем меньше вероятность, что тебя бросят в тюрьму или вовсе убьют. Настоящая власть – это безымянность; отцу этого не дано, поэтому мы используем другие пути. С Ардрой всё по-другому. Выбора у него нет: его родня со стороны Тритти и родного отца