Записки бывшего милиционера - Эдуард Скляров

Вообще-то целестин довольно интересный минерал. По сути, это окислы стронция (не радиоактивные). Этот минерал используют для изготовления бенгальских огней, поскольку придаёт им характерную красную окраску. А название целестин получил из-за своего небесно-голубого цвета, но это совершенно не означает, что он не бывает иных цветов. Целестин как коллекционный материал очень известен, так как красив и внешне очень разнообразен. Популярны так называемые целестиновые «хризантемы» — мелкокристаллические белого цвета выделения в виде лепестков на чёрных сланцах, привозимые из Китая. Целестин широко используется в промышленности (ядерной, резиновой, электротехнической и др.). Любопытно, что окраска целестина исчезает при нагревании до 200 градусов, но восстанавливается при рентгеновском облучении.

С Володей Сысоевым я познакомился случайно где-то в начале 80-х годов. Он откликнулся на моё объявление о покупке минералов для коллекции и изделий из камня. Позвал к себе в мастерскую, расположенную в двухэтажном деревянном доме напротив здания Архгеологии на ул. Суворова. Мастерская размещалась в большом помещении, заваленном минералами, с множеством различных камнеобрабатывающих станков. С тех пор мы дружим и побывали в десятках совместных поездок и походов за камнями. Вот уже много лет мы мечтаем побывать в Дальнегорске, городе на Дальнем Востоке, где добывают, помимо всего прочего, огромное количество самых разных коллекционных минералов. Дальность и стоимость авиаперелёта 60–80 тысяч рублей в оба конца не дают сбыться этой нашей мечте.

Не осуществилась эта мечта и весной 2013 года, когда мы с Еленой ради Дальнегорска выдержали девятичасовой перелёт из Москвы во Владивосток. Нам представлялось, что съездить из Владивостока в Дальнегорск не будет проблемой. Увы! Почти 700 километров дороги в весеннюю распутицу, большая часть которой — грунтовка, и четырнадцать часов тряски в автобусе оказались для нас непреодолимым препятствием, тем более что, как мы выяснили, в Дальнегорске нет гостиницы, а тамошними знакомыми мы не обзавелись.

Кстати, мы особо о Дальнегорске не жалели, так как от работников музея Геологического института во Владивостоке узнали о геологе, который торгует минералами, в том числе и дальнегорскими. Мы его нашли в торговом центре «Луговая», познакомились. Им оказался Климентий Андреевич Мойсюк, у которого недалеко от магазина имеется склад с камнями, где мы отобрали для себя три камня — красивые кальцитовые друзы. В разговоре выяснилось, что Мойсюк — автор нескольких краеведческих книг на минералогические темы и что у нас есть даже общие знакомые, в частности Сергей Дёмин из Челябинска, который несколько раз приезжал в Архангельск с минералами для продажи.

В другой минералогической Мекке — в Свердловске (теперь Екатеринбург) — первый раз я оказался в мае 1986 года во время нашего с Еленой путешествия по Советскому Союзу. Тогда мы, будучи у родни Елены в Челябинске, автобусом приехали в Свердловск на один день. Помню, был страшный холод, шёл снег с дождём, но мы всё-таки ухитрились пробежаться по нескольким магазинам, а главное, успели побывать в Геологическом музее, где насмотрелись на каменные диковины. Но город, куда я стремился попасть много лет как в столицу Урала, каменную кладовую России, меня вообще разочаровал своею грязью и какой-то неприбранностью. Правда, спустя много лет, уже после перестройки, город преобразился, стал чище и благоустроеннее.

Интересно второе моё посещение Свердловска, которое случилось с марте 1987 года. Главк МВД проводил здесь Всесоюзное совещание руководителей УВД и служб охраны общественного порядка регионов страны по вопросам разрешительной системы. К сожалению, я там был не один, а с И. В. Панариным, начальником УВД, и его замом В. Д. Смирновым. Свободного времени практически не было. На совещании я очень удачно выступил (разрешительная система была моим коньком) и оказался наиболее компетентным в обсуждаемом вопросе. После совещания мне пришлось ещё долго отвечать на вопросы обступивших меня коллег из других регионов страны. А Панарин после моего выступления вдруг заявил, что решил назначить меня начальником следственного отдела, должность которого была в это время вакантна. Только на третий и последний день пребывания в Свердловске, после обеда, появилось несколько часов свободного времени, и я тут же помчался в Геологический музей. Была суббота, а музей, оказалось, по выходным дням не работал. Такая невезуха!

Много лет спустя, уже после перестройки, я от Сысоева узнал о так называемых «Минерал-шоу», проводимых в Екатеринбурге. Конечно, мы там не преминули побывать. Я впервые увидел такое торжище камней. Буквально кучи самых разных минералов, от поделочных до драгоценных ювелирных, до уникальных коллекционных образцов. А торговали все: мужчины и женщины, дети и старики. Даже был то ли поп, то ли монах в рясе, который торговал друзами диопсида, наваленными кучей прямо на полу. А ведь диопсид не простой камень: когда-то на Руси его называли сибирским изумрудом, хотя он бывает не только зелёного цвета.

На одном таком «Минерал-шоу» Сергей Максименко (ювелир, приятель Сысоева) познакомил нас с неким Владимиром Трофимовым, который оказался коллекционером, знатоком камней, увлечённым краеведом, написавшим нескольких книжек на эту тему. Узнав, что мы собрались посетить екатеринбургский частный музей самоцветов, он взялся познакомить нас с Владимиром Андреевичем Пелепенко — владельцем и директором этого музея. Пелепенко оказался очень приветливым мужичком академической внешности (седой, с бородкой и в очках), ему уже около восьмидесяти лет. Его огромный, состоящий из двух комнат, кабинет оказался, по сути, вторым музеем, заставленным, точнее, заваленным такими образчиками камней и изделий из них, каких нигде больше не увидишь. Пелепенко незадолго до встречи с нами вернулся из Китая, и, соответственно, его стол был заставлен камнями оттуда. Описать эти образцы просто невозможно! Надо их видеть! Что это за страна такая — просто страна чудес!

Долго разговаривали, Пелепенко показал такие каменные диковинки, которые, например, Ферсману, не могли и присниться. Узнав, что у меня свой музей, Пелепенко подарил мне несколько книжек и открыток со своим автографом, а также вручил образчик малахитового сталактита из Заира и образец самородной серы.

Видимо, следует рассказать и об этих минералах, также любимых коллекционерами. Малахит — довольно широко известный минерал благодаря своему эталонному зелёному цвету и почковидному рисунку. Его название на древнегреческом языке означает «мягкий», а в старину его именовали «русским камнем», поскольку только на Руси были обнаружены его большие залежи. Правда, в настоящее время они практически исчерпаны, но обнаружены залежи малахита — не такого красивого, как в России, — в Казахстане, в Африке и некоторых других местах. Очень красивы изделия из него, особенно крупные поделки — вазы, колонны, столешницы и прочее. Считается, что малахит обладает магическими и целебными свойствами, а американцы считают его и хорошим противорадиационным средством. Малахит действует успокаивающе и как амулет предохраняет детей от испуга, страха и от угрожающей им опасности. В то же время писатель П. П. Бажов в своих поэтических сказах, отражая многие свойства этого минерала, указал и на его вредное влияние на здоровье. Нередко горщики и обработчики малахита страдали так называемым «малахитовым отравлением» — легочной болезнью.