Трудные дети (СИ) - Людмила Молчанова

   Она помотала головой.

   - Нет.

   - Ну и ладно. Тогда пошли. Как там говорят? Спасибо этому дому - пойдем к другому? - улыбнулась.

   Рита дернула меня за рукав и потянула к выходу.

   - Пойдем, Саш, пожалуйста.

   Через пять минут мы сидели в автобусе и ехали неизвестно куда.

   Адреналин и эмоции схлынули, оставив после себя апатию. Я прислонилась лбом к холодному стеклу автобуса, равнодушно смотрела в окно и лелеяла обожженную ладонь, чувствую нарастающую боль , пробивающую до костей. Рита меня не трогала, тихо ехала рядом, поставив чемодан себе на колени, и думала о своем. Потом неожиданно встрепенулась и принялась рыться в вещах.

   - Держи.

   Я, приложив усилия, приоткрыла один глаз и покосилась на белый тюбик в ее руках.

   - Это что?

   - Детский крем.

   - Нахрена?

   - У тебя рука сильно обожжена.

   - И что, крем с зайцем мне поможет?

   Она пожала плечами, улыбнулась и настойчиво протянула тюбик еще ближе, не собираясь уступать.

   - Не знаю. Но хуже, наверное, уже не будет.

   Мысленно с ней согласилась, нехотя взяла крем и обильно смазала ладонь. Потом попросила:

   - Дай газету. Она у тебя?

   - Да. Держи.

   - А ручка с листком есть? Или карандаш?

   Рита порылась в своем волшебном чемоданчике и вынула нужные вещи.

   - Вот.

   - Гранд мерси.

   Следующие полчаса я старательно корпела над объявлениями, выискивая более-менее подходящие, и с огорчением подытожила результат. Только два подходили по цене, но одна комната находилась в Подмосковье, другая - на окраине города. И что-что я сомневалась, что они так сильно отличаются от места, из которого я только что уехала.

   - Можно спросить? - снова подала голос Рита, дождавшись, когда я прекращу писать.

   - Рискни.

   - Там...на кухне...Ты правда могла их убить?

   Мои ничего не выражающие черные глаза встретились с ее зелеными, наполненными облегчением, неверием и любопытством. Я почувствовала глухое раздражение.

   - Какая разница? Я не люблю говорить о том, что могу, а что нет. Я либо делаю, либо не делаю.

   - Но ты бы сделала? - не унималась девушка.

- И ты бы сделала.

   Рита с ужасом отшатнулась и издала отрицательный возглас.

   - Никогда!

   - Уверена?

   - Да. Я бы их никогда не убила.

   - А причем тут именно они? Я говорю о том, что и ты способна на убийство. Все способны и все могут.

   - Я не согласна с тобой. Это грех. Нельзя так говорить. Не ты жизнь дал и не ты вправе ее забирать.

   Засмеялась, откинув голову, и в очередной раз поразилась ее простодушию.

   - Рита, рыбка, это семантика. Все зависит от того, насколько глубоко зашли в твою зону комфорта. Знаешь, что это такое?

   - Я не согласна. Нельзя убивать людей из-за денег.

   - Тебе нельзя, - согласно кивнула. - Скажи мне, убьешь ли ты за своего ребенка? За свою мать? За свою семью?

   - Я могу их защитить. Закрыть собой.

   - Не можешь. Я не про жертвенность. Я про защиту. У тебя есть выбор - спасти своего ребенка или не совершить грех. Ты же любишь детей - такие как ты их всегда любят. Почему ты молчишь, Рита? Просто вопрос - простой ответ. Что ты выберешь?

   Она выпрямилась, открыла рот и...промолчала. Потом снова открыла и промолчала. Наконец, сгорбилась и понуро опустила плечи.

   - Я не знаю.

   - Вот видишь. Глупо спрашивать у человека, способен он или не способен. Главный вопрос - как много он может спустить с рук. А это зависит от того, что человек принимает близко к сердцу и с чем не может расстаться.

   - Все, что ты говоришь - мерзко.

   - Возможно.

   - Твои деньги - всего лишь бумажки.

   - Возможно. Но эти бумажки очень много дают, и я не готова отказаться от своих возможностей.

   Она расстроилась, потухла и даже чемодан отставила в сторону. А я же, вздохнув поглубже, вновь раскрыла газету в надежде найти что-нибудь еще. Отчаиваться было нельзя.

   Глава 45.

   Первая и самая тяжелая ступенька на пути к моей новой жизни оставлена позади. Она грязная, некрасивая и кровавая, но это уже мало меня волнует, потому что я нахожусь к ней спиной. Я не стыдилась того, как жила - ни тогда, ни в будущем. Вот Антон, например, делал вид, что этого времени вообще не существовало, хотя со мной и с Ритой не таился. Рита грустнела каждый раз, и даже, насколько я знаю, мучимая совестью, через какое-то время ездила в Лёнину квартиру и давала той денег. Что сказать? Блаженные не меняются. Я же... стыдно не было. Да я и не скрывала - мне ничего не стоило рассказать во всех подробностях о своей жизни, только незачем. И некому. А кто был рядом - никогда бы не понял, через что я прошла и сколько сил приложила. Не оценил бы. А пустословием я заниматься не любила.

   Той ночью стало понятно, что нужно двигаться. Ступенька, какой бы грязной и вонючей не была, ушла из-под ног, и только от меня зависело, куда идти - вперед или назад. Я и помыслить не могла, чтобы пятиться назад. Это слабость, а такое непозволительно. Поэтому оставалось идти вперед, не совсем представляя, что меня там ждет и ждет ли вообще.

   Рита меня не трогала, она, казалось, вообще отключилась. Ее сначала колотило, потом она дрожала, шептала что-то, обхватывая себя за плечи и слегка покачиваясь вперед-назад. Прямо скажем, девчонка и так не красавица - лицо круглое как блин, щеки пухлые, зубы как у кролика, но обычно все спасали милая улыбка, от которой появлялись ямочки, и открытый взгляд больших болотно-зеленых ярких глаз, смотревших на мир с какой-то детской любознательностью и доверчивостью. Хоть девчонка и была ненормальной, зато спокойной и безвредной. А сейчас, бледная, с проступающими на веснушчатой коже синяками, распухшими губами - особенно верхней, и во всклокоченной одеждой...Прибавить еще непонятное бормотание под нос и покачивание туда-сюда...Она казалась настоящей сумасшедшей, каких иногда можно было увидеть по телевизору. Смирительной рубашки только не хватало.

   - Ты можешь заткнуться? - не выдержав бубнежа под ухом, я вышла из себя. Ее скулеж отвлекал, мешал сосредоточиться, и я уже пару минут пыталась прочесть одну строчку из газеты и понять смысл. Казалось, девушка меня не услышала. Пришлось с силой потрясти ее за плечо. Тогда Рита повернулась ко мне и вопросительно приподняла брови. - Ты можешь замолчать, в конце концов?

   - Я молчу.

   - Ты стонешь. И отвлекаешь меня. Хочешь страдать - иди в другое место.

   - Прости, - она покаянно опустила вниз голову и всхлипнула.