Антология №1. Безумные сказки Андрея Ангелова - Андрей Ангелов

— Быть может, у Юльки это возрастное, и пройдёт? – предположили друзья, посмеиваясь.

— Вы плохо знаете Юльку. У неё это никогда не пройдёт, — грустно усмехнулся Бутербродов. – Ладно, хорош сплетни гонять. Кто меня переехал, установили?

Друзья убрали свои улыбочки и застенчиво повинились:

— Юлька запомнила номер Джипа, но он фальшивый. Принадлежит тачке нашего мэра. Объявили в розыск чёрный «Ленд Ровер», будем надеяться…

* * *

Сладострастный женский голос шептал в уши: «Я – исполнительница твоих самых тайных желаний… не верь Агафье… — старой дуре… Я буду у твоих ног… подарю много-много мужского счастья… Возьми меня… исполни обряд на получение неразменного рубля… Я твоя, милый… только твоя…».

— А! – Бутербродов проснулся. Немножко поморгал и уверенно откинул одеяло. Пошевелил ногой в бинтах, согнул и разогнул. Тянущая боль исчезла. Или её и не было?

— Супер! – он вскочил и распахнул окно. Утреннее солнце ему задорно подмигнуло.

В палате возникла синеокая медсестра. Ахнула, прижав ручки к томной груди:

— Андрей Васильевич! Вам нельзя вставать, у вас разрыв связок!

— Эгей! Нет разрыва, а есть растяжение! Но теперь и его нет! Видите? – Андрюха отбарабанил чечётку, напоследок пнул больной ногой по кровати.

— Не может быть, — заворожено вымолвила медсестра, нервно тиская левый сосок.

Всё великое свершили люди двух типов: гениальные, которые знали, что это выполнимо, и абсолютно тупые, которые даже не знали, что это невыполнимо. И, конечно же, красавчик-доктор не идиот… Неправильный диагноз – такое сплошь и рядом, тем паче с безнадежной техникой, находящейся в больнице.

— Принесите мою одежду, — распорядился Бутербродов. — Николаичу я сам после позвоню. У меня сейчас нет времени на долгоиграющую процедуру выписки.

Андрюха подошел к медсестре, легонько взял за правый сосок. Сжал. Игриво улыбнулся.

— Хорошо?

— Хорошо… — замлела медсестра.

* * *

— Кысь-кысь-кысь, — машинально звал доктор, взбегая на верандочку своего дома. Котяра не проявился.

Бутербродов не стал грустить, даже для приличия. Он пробежал в гостиную и схватил раскрытую книжку. Та закономерно задрожала и заохала. Доктор приблизил страницы к глазам и медленно прочел:

— Обряд на получение неразменного рубля…

Деньги меня не волнуют, они меня успокаивают. Фух! Доктор выдохнул, глянул на наручные часы.

— Десять-тридцать. Рынок в самом разгаре.

* * *

— У него разрыв связок голени! Никакое, к хрену, не растяжение!

Так доктор Николай Николаевич кричал на синеокую медсестру Вику, в ординаторской.

— Он станцевал передо мной, — оправдывалась девушка.

— Что ты несешь, твою маму, Вика!.. Я лично его осматривал, зафиксировал открытый, заметь открытый! — разрыв. И наложил повязку.

Анестезиолог рванул из кармана пачку сигарет, ожесточенно закурил. Хотя курить в больничных помещениях намедни запретили сказочные гномы.

— Может быть, вы его сами прооперировали, а потом забыли? – ляпнула Вика, и тут же закрыла ротик испуганными пальчиками.

10. Мужик, купи гуся!

Андрей Васильевич, помахивая большой клетчатой сумкой, шёл по базару. Откуда-то сбоку вынырнул мужик в драном пиджаке и с сизым носом, нагло взял врача под руку:

— Эй, парень, купи птицу.

— Какую птицу? – доктор резко притормозил.

— Гуся!

— Гуся?

— Ну да. Отличный гусь! – мужик залихватски показал большой  палец.

— Ну… А сколько хочешь за него? – заколебался Бутербродов.

— Не дороже денег. На литру дашь?

— Ну… договорились. Где гусь?

— Там! – парочка пошла к южной стороне рынка. Через десяток метров Бутербродов вдруг придержал алкаша:

— Постой-ка! Гусь-то живой? Мне дохлый ни к чему…

— Не боись! Живее всех живых, как Ленин! – интимно подмигнул мужик.

Андрюха внимательней присмотрелся к продавцу. Ранее с алкашнёй он дела не имел, и закономерно не приглядывался. Но «сейчас» от «раньше» отличается больше, чем белое от чёрного.

— Слушай, мы раньше не встречались? – напряг память покупатель. – Больно рожа знакома.

— Может, бухали вместе, – невнятно буркнул мужик, отводя глазки.

— Вряд ли…

Бардак в голове. Так бывает, когда за два дня проживаешь массу событий, которые твой мозг не может рационально объяснить. Кто хоть однажды имел дело с нечистой силой, тот поймет. Кроме того, жажде богатства плевать на любые сомнения… Андрюха уверенно нырнул в неприметный закуток в углу рынка, вслед за мужичком.

Алкаш толкнул дверцу хлипкого сарайчика:

— Вот он.

Привязанный за лапку к стене, в сараюшке прохаживался здоровенный гусак. При виде людей загоготал и забил крыльями.

— Украл, поди, — полюбопытствовал Андрюха. Без «наезда», несколько равнодушно.

На удивление, алкаш не стал горячо доказывать обратное. Он сплюнул и сказал спокойно:

— Какая тебе разница? Не хочешь – не бери. Найду другого покупателя, за пару-то бутылок, ха.

— Ладно, на тебе на литр, — врач подал денежку. – Помоги только гусика в сумку затолкать.

Обладатель драного пиджака схватил купюры, и поспешно удалился:

— Не было такого договора, чтоб грузить!

— Эй! Ну, хочешь, доплачу полтинник?

Мужик обернулся на ходу и хрипло рассмеялся:

— Найми грузчиков, купец!

— Сукин сын! – в сердцах сплюнул Андрюха. И крикнул в удаляющуюся спину. – Я тебя вспомнил! Ты меня наколол позавчера на остановке! Мошенник!..

Самое умильное – это принимать наваждение за бардак в голове. Ну да к чёрту всяческие мысли. То, что нас не убивает, делает нас сильнее, на том и остановимся.

— Гуси—гуси—гуси, — замурлыкал врач, сложив пальцы щепотью.

Гусь искоса посмотрел на человека и раздраженно гоготнул.

Загрузка гуся в сумку потребовала полчаса. Только длинная шея не влезла, и птица наблюдала, куда её несут. Мимо сырных прилавков, колбасных отделов и аромата свежеиспеченного хлеба. Вот и фруктовые ларьки, дальше уже улица.

— Андрей Васильевич! Я-то думал – в больничке отлёживаешься. А ты уже бегаешь!

Дорогу Бутербродову преградил его начальник — Аникита Иванович Репнин. Наш герой замялся, неловко переступая. Программа обряда выдала ошибку, которую никоим образом нельзя нарушать. Убегать от ошибки правилами не запрещено, если что.

— Да я вот… — открыл рот Андрюха, и тут же его закрыл. Из-за ящиков с грушами выглянул продавец гуся и явственно подмигнул.

— Эвон, какую птицу приобрёл! Ты что, собираешься гусятину разводить? – главврач недоуменно вертел мощной шеей.

Бутербродов криво поулыбался… пожал застенчивым плечиком… изобразил на лице умиление… И попятился от начальника.

— Что за твою мать?! –