Странствия убийцы - Робин Хобб

Она потянулась и повела плечами. Потом подошла к нему и со спокойной уверенностью положила руки ему на бедра.

— Мы почти одного роста. Может быть, как раз этим ты привлек меня на свою сторону?

Его зеленые глаза сияли, как у охотящегося кота.

— Да? — Он задумался, привлекая ее к себе.

Я пришел в себя, слегка вздрогнув, и неловко пошевелился. Мне было стыдно, что я шпионил за Чейдом, и я ревновал его. Я поворошил огонь и снова улегся, напоминая себе, что Молли тоже спит одна, если не считать маленького тепла нашей дочери. Это мало утешало, и сон мой был беспокойным остаток ночи.

Когда я снова открыл глаза, квадрат водянистого солнечного света падал на меня из окна. В очаге тлели всего несколько угольков, но я не мерз. При свете дня комната, в которой я находился, производила гнетущее впечатление. Я пошел и заглянул в другую комнату в поисках лестницы на верхний этаж, откуда бы мог разглядеть город. Но нашел только гниющие остатки деревянных ступеней, к которым не рискнул даже прикоснуться. Сырость здесь была еще сильнее. Сырые холодные каменные стены и пол напомнили мне о подземельях Баккипа. Я оставил место ночлега, шагнув навстречу дню, который казался почти теплым. Снег, выпавший прошлой ночью, превратился в лужи. Я снял шапку и позволил потеплевшему ветру трепать мои волосы. Пахло ранней весной.

Я ожидал, что дневной свет победит призрачных обитателей города. Но, по-видимому, он только сделал их сильнее. Черные камни с прожилками чего-то похожего на кварц широко использовались при постройке города, и стоило только прикоснуться к любой стене, чтобы увидеть, как жизнь пробуждается вокруг меня. Но даже если я ничего не касался, мне все равно казалось, что мимо меня проходят люди, болтают и смеются.

Я шел некоторое время, отыскивая высокое и хорошо сохранившееся здание. При дневном свете город оказался разрушенным еще сильнее, чем я предполагал. Купола крыш провалились, в стенах некоторых зданий зияли огромные трещины, позеленевшие от вездесущего мха. Стены других домов распались, обнажив внутренности и завалив улицы обломками, через которые мне приходилось перелезать. Несколько самых высоких домов были совершенно целыми, но склонились к земле, как подвыпившие матросы. Наконец я увидел подходящее здание с высоким шпилем, возвышающееся над своими соседями, и направился к нему.

Когда я дошел до него, то некоторое время просто стоял и внимательно смотрел на дом. Я подумал, не дворец ли это. Огромные каменные львы охраняли вход. Внешние стены были построены из того же сияющего черного камня, который, как я понял, в этом городе был обычным строительным материалом, но на них были инкрустированы фигуры людей и животных из белого камня. Резкий контраст черного и белого и огромный размер этих изображений делал их почти невероятными. Гигантская женщина держала огромный плуг с упряжкой чудовищных волов. Крылатое существо — возможно дракон — заняло собой целую стену. Улыбающийся молодой человек бежал мимо со свитком пергамента под мышкой. Его глаза были желты, как янтарь. Я отступил, чтобы избежать столкновения, но, когда он пробегал, я не почувствовал ни малейшего колебания воздуха.

Огромные деревянные двери были закрыты и заперты, но замок так проржавел, что отвалился после одного-единственного осторожного толчка. Одна створка широко распахнулась, другая осела и рухнула на пол. Я заглянул внутрь, прежде чем войти. Пыльные, покрытые пятнами окна из толстого стекла пропускали внутрь слабый свет зимнего солнца. Над рухнувшей дверью танцевали в воздухе пылинки. Я почти ждал, что увижу летучих мышей, голубей или пару крыс. Не было ничего, даже запаха давнего присутствия животных. Они опасались заходить в этот город, так же как и на дорогу. Я вошел, мои сапоги слегка шаркали по пыльному полу.

Там были обрывки древних шпалер, сгнившая деревянная скамья. Я поднял глаза к высокому потолку. В одну эту комнату могли поместиться все плацы Баккипа. Я чувствовал себя крошечным. Но у противоположной стены зала я увидел каменные ступени, уходящие во мрак. Когда я подошел к ним, то услышал быстрый деловой разговор, и внезапно по лестнице вверх и вниз засновали высокие люди в свободных мантиях. В руках они держали свитки и бумаги, а по тону их разговоров можно было судить, что вопросы, которые они обсуждают, очень серьезные. Они слегка отличались от всех, кого я когда-либо видел. У них были слишком яркие глаза и слишком длинные руки и ноги. Все остальное выглядело вполне обычно. Видимо, это здание суда или городской управы, решил я. Только такие занятия покрывают морщинами лбы и заставляют хмуриться лица. Было много людей в желтых мантиях и черных гамашах, на плечах которых было что-то вроде знаков отличия. По мере того как я поднимался вверх, число одетых в желтое людей увеличивалось.

На каждом этаже были широкие окна, кое-как освещавшие лестницу. Из первого я увидел только верхние этажи соседнего здания. На второй площадке я рассмотрел несколько крыш. На третьем этаже я пересек пролет, чтобы попасть на другую лестницу. Судя по качеству уцелевших кое-где обоев, этот этаж был наиболее роскошным. Я начал различать не только людей, но и призрачную мебель, как будто магия здесь была сильнее. Я шел по краю прохода, не желая сталкиваться с бестелесными людьми. Тут было много удобных скамеек для посетителей — еще один признак официальности этого помещения — и много младших писцов, сидящих за столами и списывающих информацию с лежащих перед ними свитков.

Я поднялся еще на один этаж, но там меня ожидало разочарование — в окне был витраж. На нем были изображены женщина и дракон. Казалось, они не враждовали, а стояли и разговаривали. У женщины были черные волосы, перехваченные яркой красной лентой, и черные глаза. В левой руке она что-то держала, но было ли это оружие или королевский жезл — я не мог точно определить. На огромном драконе был украшенный драгоценностями ошейник — но ни в его позе, ни в манере держаться не было ничего, что выдавало бы ручного зверя. Свет струился сквозь запыленное стекло, и несколько долгих мгновений я смотрел на изображение, не в силах сдвинуться с места. Я чувствовал, что в этом витраже заключен какой-то смысл, которого я не мог уловить. Наконец я отвернулся от окна, чтобы оглядеться.

Этот этаж был освещен лучше, чем остальные. Он представлял собой огромное открытое помещение, которое все же было значительно меньше, чем зал нижнего этажа. Высокие узкие окна из чистого стекла чередовались с отрезками стены, украшенной грубой тканью с изображениями битв и сцен крестьянской жизни. Меня потянуло к этим картинам, но я решительно направился к следующей лестнице. Это была узкая винтовая лестница, которая, как я надеялся, вела на башню, замеченную мной снаружи. Духов города здесь было меньше.

Подъем оказался круче и длиннее, чем я предполагал. Я расстегнул и свою куртку, и рубашку, прежде чем добрался до самого верха. Ступени были слабо освещены узкими окнами, больше похожими на бойницы. У одного из них стояла молодая женщина и глядела вниз, на город. В ее бледно-лиловых глазах была безнадежность. Она казалась такой настоящей, что я невольно извинился, обходя ее. Она не обратила на меня никакого внимания. У меня снова появилось жуткое ощущение, что это я призрак, а вовсе не она. На лестнице было несколько площадок и дверей, но все они были заперты, и время было более милостиво к ним. Сухой воздух верхних этажей сохранил и дерево, и металл. Я думал: что же было за этими дверями? Сверкающие сокровища? Знания многих веков? Истлевшие кости? Ни одна из дверей не поддалась, и, поднимаясь по ступеням, я надеялся, что не обнаружу еще одной запертой двери в качестве единственной награды за свое восхождение.

Весь город был для меня загадкой. Призрачная жизнь, кипевшая в нем, казалась странным контрастом нынешней опустошенности. Я не видел никаких следов битвы, и разрушения были, скорее всего, результатом каких-то глубинных возмущений земной коры. Я прошел еще несколько запертых дверей; знает ли Эда, что за ними находится? Никто не запирает двери, если не надеется вернуться. Я думал, куда же исчезли все эти люди, которые до сих пор призраками блуждают по родным улицам? Почему и когда этот речной город был всеми покинут? Здесь ли жили Элдерлинги? Были ли они теми драконами, которых я видел на стенах и витражах? Некоторые люди любят загадки; у меня от них нарастала пульсирующая боль в голове. Я должен был удовлетворить зудящий голод, который мучил меня с начала дня. Я должен был найти ответ.

Наконец я дошел до верхнего этажа башни, представлявшего собой круглую залу с потолком в виде купола. Ее стены были составлены из шестнадцати панелей — и восемь из них были сделаны из толстого грязного стекла. Они пропускали в комнату рассеянный зимний свет, отчего зала казалась одновременно освещенной и сумрачной. Одно из окон было разбито, и осколки лежали внутри и снаружи; по наружной части башни проходил узкий балкон. В центре находился огромный полуразрушенный круглый стол. Двое мужчин и три женщины, все с оружием в руках, обсуждали что-то, стоя возле его остатков. Один из мужчин казался очень сердитым. Я обошел вокруг призрачного стола. Узкая дверь легко распахнулась, и я вышел на балкон.