С любовью, бухгалтерия - Диана Ольховицкая

Он подошел совсем близко и вытащил из-за спины правую руку – в ней был огромный, великолепный букет крупных садовых ромашек:

- Твои любимые…

- Мамочки, какая красота! – восторженно воскликнула Галина, принимая букет, зарываясь в него губами, вдыхая аромат любимых цветов. Который, правда, был изрядно дополнен тем самым запахом ментола: - Васенька, спасибо! Мне так приятно! Ты… ты самый лучший в мире!

- Как сказать, - вздохнул Васька. – Это был первый сюрприз. А вот второй…

В его левой руке была… бельевая веревка с трусиками. Теми самыми, которые Галина совсем недавно вывесила за балкон.

- Нечаянно оторвал, когда залазил, - убитым голосом признался он. – Но ничего не уронил, все на месте. Семь тру… семь бельев. Лина, прости меня, идиота, пожалуйста!

Глядя на связку своих трусов в руках Васьки, Галину не то, чтобы бросило в краску, она стала ярко-пунцовой, даже кисти рук покраснели.

«Но ему еще труднее! – мелькнуло в голове сочувственное. - И так волнуется, еще и досадное недоразумение».

- Ерунда! – как можно беспечнее произнесла она. – Я тебя всякого люблю! И с трусами и без…

До Галины дошел смысл сказанной фразы, и она испуганно прикрыла ладошкой рот. Но Васька не рассмеялся, не сострил, не…

- Я тоже тебя люблю, Лина, - серьезно произнес он. - Очень люблю.

Он вдруг опустился на пол, сел рядом с диваном и положил голову ей на колени.

- Как же мне хорошо сейчас… - прошептал, закрывая глаза. – Как в самом сладком сне. И так паршиво, что охота сдохнуть.

«Это из-за нашей прошлой встречи! – с ужасом поняла Галина. – Виталькина Катя тоже говорила, что Васька сильно переживает. Ничего, сейчас объясню, какая я дура!»

- Васенька, родной… - пальцы долгожданно закопались в его волосы.

Правда, волосы были странно-липкие на ощупь, и прикосновения к ним оставляли на руках светло-зеленые следы, пахнущие затхлым болотом:

«Но это ведь любимый человек! Потом разберемся, почему у него зеленые волосы, сейчас главное…»

- Васенька, родной! – повторила Галина. – Прости меня, пожалуйста, за прошлый раз! Я не…

- Знаю, - осторожно перебил он. – Все знаю. Светлый рассказал – и про давно, и про вчера.

- Светлый? Это кто?!

- Олежка Светлов.

- Алли… - пальцы Галины задрожали в Васькиных волосах. - Олег? Ты разговаривал с Олегом?!

- Если бы только разговаривал… Я был у него на мальчишнике. Только оттуда. Лина, давай помолчим немного? Голова раскалывается, просто жуть.

Галина действительно несколько минут послушно молчала, осторожно исследуя его голову. Пальцы сами находили особые участки и легонько их массировали. Но у Васьки этих мест на голове было больше, чем у Аллигатора. Намного больше.

«Действительно сильно болит! - поняла Галина. – Чем они там занимались, что такие последствия?! Упились вдрызг? Или…»

Внезапно рука наткнулась…

- У тебя голова разбита?!

- Пустяки… - не открывая глаз, пробормотал Васька. – Старею. Не волнуйся, сразу обработал, семьдесят градусов, норм.

Галина внимательно рассмотрела ссадину – та была действительно неопасной, с запекшейся красной корочкой. Но сам факт!!

- Вася, ты дрался с Олегом?!! – вырвалось у нее виновато-испуганное. – Скажи правду! Пожалуйста!

- Было дело, - так же с закрытыми глазами признался он. – Меня вообще-то трудно из себя вывести. Но у Светлого талант. Непревзойденный.

И, почувствовав ее напряжение, легонько улыбнулся:

- Лин, успокойся! Это давно было. Лет пять назад… или шесть? На Кавказе. Мы со Светлым там познакомились, в одной тургруппе были.

- Это когда вас в пещере засыпало? – незаметно выдохнув, вспомнила Галина.

- Гляжу, ты в курсе? Да. Точнее, подрались еще до пещеры. Потом даже подружились. Светлый – нормальный мужик, достойный. Загоны у него идиотские, это есть. Не сразу поймешь, что он такое на самом деле. Плюс молодые были… Дураки.

- Может, тебе таблетку? Анальгин?

Васька не ответил. Он обхватил руками ее колени, потерся небритой щекой и опять замер.

Она пыталась его тормошить, задавала наводящие вопросы, опять предлагала лекарства, но Васька или мотал головой или молчал.

Галине было не по себе: от долгого сидения в одной позе затекли ноги, а в ситуации с Васькой белых пятен не только не уменьшилось, а даже добавилось – начиная с того, откуда он взялся в Москве, когда должен быть на операции, и почему не звонил, и заканчивая внезапным мальчишником Аллигатора и разбитой головой.

А еще было жалко цветы – несчастные ромашки лежали рядом на диване и грустно вяли, опустив лепестки.

- Вась, мы так и будем сидеть?! – вырвалось у нее, наконец.

- А есть пожелания? – все также с закрытыми глазами отозвался он.

Галина окинула Ваську взглядом и еле заметно улыбнулась. В голову пришла хулиганская и абсолютно дурацкая идея, но почему-то показалось, что это сработает:

- Вообще-то есть. И даже два. Первое – отпусти меня, пожалуйста, нужно цветы в воду поставить, чтобы не завяли. А второе… даже не знаю, как и сказать.

- Что-то личное? – Васька открыл глаза и поднял голову, встречаясь с ней взглядом.

- Да. Можно даже сказать откровенное.

- Откровенное желание?! Ого. – На его лице мелькнуло любопытство. – Говори, не бойся, я взрослый человек, вряд ли меня чем-то удивишь.

- Думаю, что удивлю.

- Хм… - Васька слегка отодвинулся и почесал в затылке. – У меня что, еще не все новости на сегодня? Ладно, говори прямо. Не волнуйся, не сбегу.

Галина изобразила самый серьезный вид, но все-таки слегка покраснела:

- Ты веревку с моими… вещами положи уже куда-нибудь! А то мне неудобно, если честно.

Васька вздрогнул и перевел взгляд на свою левую руку, действительно все еще сжимавшую добытый на балконе трофей.

- Ты в этом смысле?!

- Да. А ты что подумал?

- Блинна! – Васька бросил бельевую веревку на диван и, закрыв лицо руками, затрясся от смеха: – Что я подумал… Проще сказать, чего я не подумал! Гадости всякой точно нет. Иди ты… ставь свои цветы, пранкерша! Ох, и покажу кому-то откровенные желания! Допросишься. А голову отпустило. Чудеса.

- Терапевтическая цель достигнута! – улыбнулась Галина и, подхватив букет, отправилась на кухню.

- Линка-малинка, ты часом не родственница Светлого? – со смехом выдал ей Васька вдогонку. – У вас методы одинаковые.