Коллапс - Джаред Даймонд

Часто интересы основной части общества испытывают противодействие со стороны правящей элиты — опять же, в силу ее «рационального поведения». Если к тому же элита способна оградить себя от последствий принимаемых ею решений, она будет действовать во имя собственной выгоды с еще большей вероятностью, несмотря на то, что ее деятельность негативно скажется на всех остальных. Подобные ситуации, ассоциирующиеся с жестоким диктатором Доминиканской Республики Трухильо или с правящей элитой в Гаити, все чаще и чаще возникают в современных Соединенных Штатах, где богатые живут в огороженных заборами резиденциях (см. илл. 36) и пьют бутилированую воду. Управляющие компанией «Энрон», например, «разумно» решили, что смогут безнаказанно ограбить свою фирму, хотя бы при этом и пострадают все держатели ее акций.

Эгоистические действия или противодействия сильных мира сего, в том числе правителей народа майя, вождей племен древних скандинавов в Гренландии и современных государственных деятелей Руанды, обсуждавшиеся в этой книге, становились причиной социальных катастроф на протяжении всей летописной истории. Известным историческим примерам принятия решений с гибельными последствиями посвятила свою книгу «Капризы на марше» Барбара Такман — от троянцев, впустивших в крепость Троянского коня, и священников эпохи Возрождения, отстаивавших протестантскую преемственность, до решения Германии развернуть полномасштабные подводные военные действия во время Первой мировой войны (послужившие американцам поводом для объявления войны) и атаки японцев на Перл-Харбор, также послужившей американцам поводом для объявления войны в 1941 году. Как лаконично заключила Такман, «главной силой, провоцирующей политическое безрассудство, является жажда власти, названная Тацитом „самой чудовищной из всех страстей“». Так, ведомые жаждой власти, вожди острова Пасхи и правители народа майя вместо того, чтобы сохранять леса, ускорили процесс обезлесения своих земель. Статус власть имущих требовал от них возведения более крупных статуй и монументов, чем у соперников. Их поглотил водоворот соперничества. Вождь или правитель, воздвигший меньшую статую или монумент, что экономило бы лесные ресурсы, терял уважение, а вместе с ним и власть. Когда предметом соперничества становится престиж, выбирать не приходится. Но и приговор такому соперничеству выносится быстро.

Общество, в котором элита не может оградить себя от последствий предпринимаемых ею действий, в большей степени способно решить стоящие перед ним проблемы, поскольку конфликт интересов элиты и масс практически отсутствует. В последней главе мы увидим, что хорошее знание голландцами (в том числе и местными государственными деятелями) окружающей среды — в частности, того факта, что большинство населения Голландии (включая ее политических руководителей) живет на землях, лежащих ниже уровня моря и защищаемых от наводнения только дамбами, — приводит их к осознанию того, что ответственность за допущенные руководителями ошибки в земельном планировании ляжет на самих руководителей. По тем же причинам у вождей обитателей гористой местности Новой Гвинеи, живущих с простыми людьми в одинаковых хижинах и на той же территории, скудной дровами и лесоматериалами, есть веские мотивы сохранять лесные ресурсы в интересах всей общины (см. главу 9).

Приведенные выше примеры иллюстрируют ситуации, в которых то или иное общество не в состоянии решить стоящие перед ним проблемы, поскольку существование этих проблем выгодно части общества и является сутью ее рационального поведения. Другие неудачи общества на пути решения существующих проблем относятся к так называемому «иррациональному поведению», т. е. поведению, вредному для всех. Вследствие иррационального поведения каждый из нас разрывается между противоположными ценностями: с одной стороны, человек не может мириться со скверным положением дел, но, с другой, закрывает на него глаза, поскольку видит в нем некую для себя ценность. «Упорство в собственных ошибках», «твердолобость», «нежелание делать выводы из негативных предпосылок», «интеллектуальное бездействие или застой» — вот неполный список выражений, которые использует Барбара Такман для описания этого распространенного свойства человеческой натуры. Для характеристики схожего свойства психологами используется термин «синдром неокупаемых капиталовложений», описывающий ситуацию, когда мы с большой неохотой отказываемся от дела, которому уже так много отдали.

Особенно важными являются религиозные ценности. В силу своей важности они наиболее часто становятся причиной поведения, ведущего к катастрофе. По религиозным причинам, например, произошло обезлесение острова Пасхи: для транспортировки и воздвижения гигантских каменных статуй — объектов культа — требовались бревна. В то же самое время, но за девять тысяч миль от острова, в другом полушарии гренландские скандинавы как христиане исповедовали собственные религиозные ценности. Эти ценности, отождествление себя с европейцами, консервативный образ жизни, суровая окружающая среда, в которой большинство новшеств себя не оправдывало, сплоченность и взаимопомощь в обществе позволили гренландцам выживать в течение веков. Но столь замечательные (и далеко не бесполезные) качества все-таки помешали гренландцам сколько-нибудь существенно изменить свой образ жизни и перенять необходимый опыт у эскимосов, возможно продливший бы их существование.

Современный мир полон примеров исповедания и нерелигиозных ценностей, столь же неактуальных. Австралийцы привезли с собой из Англии традицию выращивания рунных овец, они воспевали красоты высокогорных долин и отождествляли себя с Британией, что помогло им совершить подвиг — построить за океаном демократию (включая Новую Зеландию). Однако теперь они начинают видеть и изнанку этих ценностей. В наши дни одной из причин, почему жители Монтаны с таким пренебрежением относились к проблемам, чинимым фермерскими хозяйствами, горнодобывающими и лесозаготовительными компаниями, оказалось то, что указанные отрасли стали основой местной экономики и ассоциировались с духом первопроходцев штата и его своеобразием. По тем же причинам приверженность первопроходцев Монтаны к личной свободе и самодостаточности способствовала неприятию ими насущной необходимости в государственном планировании и ограничении прав личности. Стремление коммунистического Китая не повторять ошибок капитализма привело к пренебрежению заботами об окружающей среде — еще одной ошибке капитализма — и, таким образом, к серьезным экологическим проблемам. Руандийский идеал многодетных семей годился в прежние времена — времена высокой детской смертности, — а сегодня привел к угрожающему росту численности населения. Похоже, жесткое неприятие экологических проблем ныне во многом переплетается с ценностями, усвоенными в ранний период жизни и никогда не подвергавшимися ревизии. То есть, если вновь ссылаться на Барбару Такман, власть имущие не желают отказываться от старых идей.

Тяжело решать, отрекаться ли от основополагающих ценностей, когда речь идет о жизни и смерти. Но в какой момент каждый из нас все-таки предпочтет смерть компромиссу и возможности жить? В современном мире миллионы людей стоят перед таким выбором — спасти собственную жизнь, предать друзей и родственников, поддаться жестокому диктатору, жить угнетенными или освободить родину. Народу и обществу иногда приходится принимать подобные решения коллективно.

Подобные решения — всегда риск, поскольку нет абсолютной уверенности в том, что верность основополагающим ценностям несет гибель или (наоборот) что их забвение — путь к выживанию. Гренландские скандинавы остались верны традициям христианских фермеров и отвернулись от опыта эскимосов; «риск» скандинавов не оправдался. Из пяти небольших восточноевропейских стран, испытавших на себе ошеломительную мощь советских войск, Эстония, Латвия и Литва сдались без сопротивления и лишились своей независимости, Финляндия после войны 1939–1940 годов сохранила независимость, а Венгрия в 1956 году с оружием в руках отстоять ее не смогла. Кто из нас скажет, какая страна оказалась мудрее, и кто мог предсказать, что только финны «пойдут на риск» оправданно?

Наверное, суть успеха или неудачи того или иного общества состоит в том, чтобы знать, какие ценности культивировать, а какие в силу изменившихся обстоятельств пора заменить новыми. За последние шестьдесят лет наиболее развитые страны отказались от прежних ценностей, которым так долго были привержены и которые являлись центральными в их национальном самосознании, и стали исповедовать новые. Великобритания и Франция отказались от роли мировых держав, Япония отказалась от собственных вооруженных сил и милитаристских амбиций, а Россия — от затянувшегося эксперимента с построением коммунизма. Соединенные Штаты в значительной степени (хотя и не полностью) отступили от своих прежних ценностей, связанных с легализацией расовой дискриминации и гомофобии, неравноправием женщин и дискриминацией по половому признаку. Современная Австралия пересматривает свой статус аграрного общества, отождествляющего себя с Великобританией. Наверное, успешные общества и успешные личности — те, у кого хватило смелости принять эти трудные решения и кому сопутствовала удача в их рискованном предприятии. Сегодня мир стоит перед принятием подобных решений, связанных с экологическими проблемами. Они будут рассмотрены в последней главе.