Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » О войне » Прошедшие войны - Канта Ибрагимов

Прошедшие войны - Канта Ибрагимов

Читать онлайн Прошедшие войны - Канта Ибрагимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 133 134 135 136 137 138 139 140 141 ... 172
Перейти на страницу:

Минут через десять группа людей по обмену во главе с соседом возвратилась.

— Дихант, — озабоченно сказали они, — эта свинья говорит, что он ошибся и в знак утешения и родства может дать только пять буханок хлеба… Что нам делать? — Он не ошибся… У этих сережек давняя и трагическая история… Отдайте их ему бесплатно. Пусть подавится ими.

Вечером пять буханок зачерствелого хлеба делили ровно на шестьдесят семь частей. Дихант свой кусочек поделила между сыном и дочерью.

Поезд медленно тронулся дальше, разбудив пустынную тишину визгливым гудком… Жизнь продолжалась…

И еще через пару дней Табарк обменяла родовой серебряный кинжал на четыре буханки черствого, покрытого плесенью хлеба… Поехали дальше по голой, промерзшей в ветрах пустыне Кызылкум…

Семью Арачаевых выгрузили в Кзыл-Ординской области, на станции Чиили. Поместили жить в глиняном сарае, где до этого находился скот казахов. Через несколько дней Кутани вместе с подружками нашла в степи коренья травы, похожей на черемшу. С голоду они ее съели, отравились, опухли, посинели и померли. А летом Дихант с единственно оставшимся сыном — Дакани, ходила на рисовые чеки, где после уборки урожая они собирали опавшие колосья. Это было запрещено. Однажды их обнаружили сторожа-казахи на конях, погнали они воров по полю, стегали плетями, не щадили женщину и ребенка. Спасаясь от побоев, Дихант и сын бросились в полноводный, широкий оросительный канал. Дакани переплыл, а мать утонула. Нашли ее через два дня всплывшей у далеких шлюзов. Там же и похоронили. Остались в живых старая, больная Табарк и ее внук Дакани.

Зима 1944–1945 года была самой тяжелой, голодной, лютой. Табарк окончательно сдала, болезни и старость все больше и больше прижимали ее к холодным, сделанным из глины нарам. Среди спецпереселенцев гуляли тиф, цинга и холера. В декабре целую неделю бушевала вьюга. Никто не мог выйти наружу. В сарае Арачаевых замерзла вода в ведре, нечего было есть Тогда Дакани вспомнил, что в саманных стенах их жилища, еще летом, он видел много пшеничных зерен. В потемках ползал он вдоль стены, ощупывал каждый сантиметр. С ножичком в кружку собирал драгоценные зерна. Всего собрал шесть! Больше выбора не было, в соседней хибаре жили большой семьей их односельчане. Сквозь ураганный ветер побежал Дакани к ним и удивился: дверь и два маленьких окна были забиты досками. Он вернулся ни с чем. Когда шел обратно, ему показалось, что кто-то выл. "Видимо ветер", — подумал тогда Дакани.

В тот же день он побежал в казахское село, ворвался в первый дом наугад. Казахская семья как раз сидела в кружок, ела возле большой кастрюли. Ничего не говоря, Дакани схватил со скатерти огромный круглый хлеб и большой кусок мяса, выбежал наружу. Ни взрослый казах — отец семейства, никто другой даже с места не сдвинулись, слова не сказали.

На следующее утро ожившие после обильной еды Дакани и Табарк пошли посмотреть, что с соседями. На ходу решили переселиться в их более благоустроенный дом, если те ушли. Выломали дверь и ужаснулись: на полу в исковерканных позах лежало четверо худущих, как скелеты, детей; старшая девочка еще дышала. К вечеру и она умерла. Их молодые родители бросили от безысходности и голода детей, забили двери и окна досками и под шум вьюги бежали… Эта молодая супружеская парочка народила позже еще пятерых детей, жили после в счастье в Грозном, никого не стыдились, угрызениями совести не страдали, по крайней мере с виду… Это тоже было…

…А когда вьюга улеглась, пришла милиция и забрала пятнадцатилетнего Арачаева Дакани. Он так и не вернулся. Осталась Табарк одна.

* * *

Жизнь Арачаева Цанка в Алма-Ате была несносной. Неотступные переживания за судьбу семьи, тоска по детям и матери давили душу, угнетали сознание, волю и психику. Он по ночам не спал, до утра ворочался в постели. В редкие минуты сна ему виделись кошмары. И почему-то всегда он видел жалкое, заплаканное лицо младшего сына — Дени. После этого он вставал весь в поту, в ужасе сжимал двумя руками голову, не знал, что делать, как быть. Отчаяние заело его душу, он не находил себе места, покоя, уравновешенности.

Этим внутренним страданиям души сопутствовали и внешние раздражители. Так, ровно через неделю, как их привезли в Алма-Ату, во время перерыва собрали всех чеченцев и ингушей прямо в прокатном цехе. И у всех на виду майор из военной комендатуры стал оскорблять бывших фронтовиков.

— Вы бандиты и уголовники, как только вы приехали сюда, — кричал майор, — резко возросла преступность, вчера ограбили магазин, позавчера избили и ограбили семью инженера. Думаете, что мы не знаем, кто это делает? Вы. Вы и на фронте были дезертирами и предателями.

— Сам ты предатель и сука тыловая, — крикнули вайнахи. — Чего? — вскричал майор. — Кто сказал? Молчать!

— Да пошел ты… — кричали ему в лицо.

— Я вашу мать…, я вас всех…, - матерился майор.

В это время из толпы вышел ингуш Джабраил Льянов и резким ударом кулака повалил майора навзничь. Начался бардак, Льянова и еще двоих арестовали. К счастью, в тот же день их отпустили и, к удивлению всех, через неделю Льянов стал шеф-поваром заводской столовой.

Правда, жизнь после этого не улучшилась. Слова чеченец и предатель — были одно и то же. Люди никогда не видели чеченцев и ингушей, но много раз читали в газетах, слышали по радио, что это враги народа, вредители и даже людоеды. Средства массовой информации по заданию сверху делали свое грязное дело.

В одиночку ходить в городе было опасно — могли избить и убить. Однажды поймали Арачаева три молодчика, избили прутьями, свинчатками. Ходил он после этого неделю с синяками на лице и всем теле. Обращаться в милицию было бесполезно, даже опасно.

А 23 февраля, в день Советской Армии и в годовщину депортации чеченцев и ингушей, случилось совсем не ординарное событие: общежитие окружили молодчики, стали бить стекла, вызывать вайнахов на улицу, рваться в помещение, оскорблять и материть.

Все чеченцы и ингуши собрались на первом этаже, в холле: рвались в драку фронтовики, не желали терпеть унижения.

— Тихо, — крикнул один из старших по воинскому званию и по возрасту — Арачаев, — их много, и они вооружены. Если они сегодня одолеют нас, то нам не будет пощады и впредь. О нас все будут вытирать ноги… Мы фронтовики… Слушай мою команду. Всем разойтись по комнатам и сорвать прутья со спинок кроватей… Через две минуты построение здесь.

Еще через пять минут он командовал:

— Построиться шеренгами по восемь человек — как живем в комнате. Это отделение. Выбегаем из здания по отделениям. Держаться в кулаке. Не разбегаться, а быть вместе… Вперед! В атаку!

Все кончилось в пять минут. Осаждавшие общежитие бежали в панике, оставив после себя лужи крови и десятки побитых. Все-таки фронтовой опыт помог… Только после всего этого прибыла милиция. И опять виноватыми стали вайнахи. На сей раз арестовали Арачаева. Правда, через час отпустили.

А на следующий вечер по незримой чеченской связи пришло известие, что все дуцхотовцы высажены на станции Чиили, Кзыл-Ординской области. В ту же ночь Цанка был на вокзале, изучал по настенной карте, где расположена эта станция и как туда надо ехать. Остаток ночи провел в мучительных раздумьях — не было денег и документов на дорогу. Утром решил рискнуть, зашел прямо в кабинет начальника цеха — Басова Альфреда Михайловича, коротко по-армейски доложил обстоятельства посещения и, стесняясь, попросил в долг деньги. Начальник цеха закурил папиросу, став спиной к Арачаеву, долго смотрел в окно, думал. Наконец повернулся, взглянул прямо в лицо Арачаева.

— Деньги будут после обеда, — глухо сказал он, — но больше я ничего не знаю. И мое имя нигде не фигурирует… Договорились.

— Да… Спасибо.

Вечером Цанка ехал в поезде. На нем был выдраенный до блеска воинский мундир и полная грудь орденов и медалей, четыре нашивки ранений. А на плечах по-прежнему красовались погоны капитана Советской Армии, правда, документального подтверждения этому не было. Более двух суток, с пересадками, он добирался до пункта назначения, ни разу не спросили у него документы, а военный патруль наоборот отдавал ему честь: не узнать бывалого фронтовика было невозможно.

На рассвете 28 февраля 1945 года Арачаев сошел на станции Чиили. Через минуту, дав протяжный, унылый гудок, поезд уехал. Цанка остался один на пустынном, грязном перроне. Было холодно, ветрено. Тревожно билось сердце, во рту стояла горечь едкого самосада, от голода урчал пустой желудок. Ёжась от порывов ветра, он быстро вошел в убогое здание вокзала, ему показалось, что в помещении холоднее, чем на улице. Кругом валялись мусор, грязь, песчаная пыль, воняло мышиным пометом и канцелярской пылью. В дальнем углу висела вывеска "Буфет", за побитой, окрашенной в зеленый цвет стойкой дремала полная женщина в испачканном, помятом белом халате.

1 ... 133 134 135 136 137 138 139 140 141 ... 172
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Прошедшие войны - Канта Ибрагимов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит