Антираспад - Антон Орлов

– Эй! – донесся издалека голос Олега. – Нор, ты где?

Ему ответило гулкое эхо.

Вернувшись в первый зал, Норберт обнаружил, что свет стал ярче, а на круглой физиономии Олега сияет удовлетворенная улыбка.

– Мы с ним быстро друг друга поняли! – Он фамильярно похлопал по пульту компьютера. – Все тут в норме, можно без скафандров. Кстати, снаружи эта штука замаскирована под астероид. Точнее, ее соорудили в астероиде с выдолбленным нутром. Типичная для тех времен хитрость! Тут есть шлюз для выхода на поверхность и еще один шлюз в ангаре. Смотри, как наша станция выглядит из космоса!

На экране появился ничем не примечательный каменный обломок. Освещенные участки его неровной поверхности контрастировали с чернильно-черными углублениями, где затаилась тень: Лау-059, голубой гигант, заливал астероид убийственно резким светом.

– Вполне можно перетащить сюда «Антираспад», чтоб не мотаться каждый раз через гиперпространство, – добавил Олег. – Возвращаемся?

Присев перед чемоданчиком, он ввел координаты: восемь точек – условный куб, в котором сейчас находятся они с Норбертом; еще восемь точек – условный куб в салоне «Антираспада», куда они должны переместиться. Определялись координаты с помощью зонда, что позволяло учитывать все поправки, а точка отсчета скрывалась где-то в недрах большой установки.

Р-раз!.. Потеря ориентации, тьма – и пространство захлопнулось: стены сдвинулись, потолок опустился. Оба сидели на полу посреди салона, рядом валялся на боку стул, в недалеком прошлом накрепко привинченный к этому самому полу. Складывалось впечатление, что его вывернул из гнезда кто-то очень здоровый.

– Что вы сделали? – раздался обвиняющий голос Фесписа. – Все тут разнесли, раскидали посуду, повалили мебель! Портите имущество «Антираспада»!

– Феспис, заткнись, – подняв щиток шлема, попросил Норберт.

Он давно уже заподозрил, что Феспис подался в диссиденты не потому, что на Хальцеоле до денорского вторжения было такое сволочное правительство (хотя оно, конечно, сволочное, никто не спорит!), а потому, что просто не мог смотреть на окружающий мир без негодования. Главным для него было – возмущаться и критиковать, повод же приложится. Когда Феспис находился на территории, где имелась хоть какая ни на есть официальная власть, естественной мишенью для него становилась эта самая власть. Сейчас корабль пребывал в ничейном пространстве, и большая часть нападок Фесписа обрушивалась на руководителя экспедиции. То есть на Норберта.

– Ага, мне всегда велят заткнуться, – кивнул Феспис. – Из-за вашего эксперимента весь корабль ходит ходуном!

– Не весь, а только мебель в салоне, – поправила Илси. – Аппаратура в порядке, я после первого раза проверяла. Это ударная волна, какая обычно и бывает при раскрытии гиперканала. Чем больше масса объекта, тем она сильнее.

– Черт, как же я не учел! – с досадой пробормотал Олег, уже успевший снять шлем.

Кроме падения со стола двух небьющихся чашек, вмятины в пластиковом покрытии стены и опрокидывания пострадавшего стула, других разрушений не было. Ударная волна оказалась слабенькой, она не пошла дальше салона.

Вскоре Олег закончил расчеты, необходимые для переброски звездолета, потом отправил в систему Лау-059 зонд, чтоб определить координаты точки прибытия – и «Антираспад» исчез из Системы Дилы-Мореды. Теперь на экранах внешнего обзора неистово сияло громадное голубое солнце, вокруг которого вращались редкие каменные обломки. Планет у Лау-059 не было, только пояс астероидов.

Прежде чем идти на сближение, Олегу пришлось отключить дюжину ловушек, рассчитанных на вторжение незваных гостей. Перечень этих ловушек компьютер стационарной установки выдал без протестов: видимо, предполагалось, что тот, кто имеет доступ к пульту, безусловно, «свой». Нырнув в черный кратер километрового диаметра, корабль миновал туннель, прошел через шлюз и опустился на пол в необъятном пустом ангаре. Тускло блестели металлические плиты, в затопленных тенью нишах застыли ремонтные механизмы. Потолок был поделен на квадраты – темные и светящиеся, в шахматном порядке.

– Столько веков прошло, а все действует, – озираясь, прошептала Аманда.

– Энергию вырабатывает генератор Алексеева-Дэйверса, – объяснил Олег. – Подзаряжается от звезды, так что с этим без проблем.

– А мы далеко, ребятки?

– Далеко от чего?

– От обитаемых миров.

– Не очень. Отсюда рукой подать до Рувы, Иты, Маана. Непосещаемый островок в густонаселенном секторе.

– Почему непосещаемый?

– Потому что здесь нет ничего интересного. – Окинув взглядом ангар, он ухмыльнулся. – По крайней мере, все так думают.

– Печальное место, – тихо сказала Илси. – Мрачное.

– Ничего, мы все тут по-своему оформим, в современном стиле! – Аманда, вначале тоже несколько притихшая, уже воспрянула духом. – Этот самый… Перебрасыватель, он ведь теперь нам принадлежит? Нам! Я вот только до сих пор не пойму, ребятки, как мы с его помощью человечество осчастливим. Зато здесь нет никаких налоговых, чтоб содрать за него, как за недвижимость!

– Прежде всего, мы должны хорошенько его изучить, – наставительно произнес Норберт, – узнать, что он в принципе может. Кстати, Олег, как он называется?

Компьютерщик пожал плечами.

– Черт его знает… Название нигде не попалось. Установка – и все!

– Хм… Перебрасыватель – он и есть Перебрасыватель, – после секундного раздумья заметила Аманда. – Зачем его еще как-то называть?

Глава 19

Харо Костангериос, Премьер-Губернатор Валены, дождался, когда за Саверьяном закрылась дверь, и только потом, угрюмо выругавшись, полез в нижний ящик стола за бутылкой виски.

Если от неразбавленной ликилы по жилам разливался огонь, кружилась голова, в глазах троилось, то виски делало Премьера злым и возбужденным. Все они – дерьмо. И Саверьян, и Нилсак, и Агутов, и Паринава! Думали, что смогут держать его за дурака, потому и взяли его сторону.

…Действительно, пока не были объявлены окончательные результаты выборов и Харо Костангериос оставался всего лишь губернатором Чантеомы, одним из двадцати с лишним претендентов на высший пост, он исправно изображал дурака. Естественно, не перед простыми смертными – рядовыми избирателями, а перед закулисными воротилами – избирателями истинными. Он сумел убедить их в том, что лучшей кандидатуры им не найти. У него есть все: мужественная, представительная наружность, великолепно поставленный голос, набор первосортных улыбок, бесценное для хорошего политика умение создать у собеседника иллюзию, будто обещание равняется действию. Вдобавок он готов удовлетвориться внешним блеском власти, не намерен лезть в святая святых «серых кардиналов» и ломать не им заведенный порядок. Его интересуют женщины, банкеты, выпивка. Он будет первоклассной ширмой! Даже тот давний скандал вокруг Чантеомского Тренажера, который устроили его собственные дети (чертовы детки!), сработал на него: Харо Костангериос показал себя человеком, которого нетрудно одурачить. В итоге, несмотря на то, что он не был стариком, а, наоборот, мог похвастать отменным здоровьем, именно его избрали Премьер-Губернатором.