Во имя порядка. Кузница судеб - Степан Витальевич Кирнос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Телохранители врезались в ристалище подобно метеору. Кайль, хоть и не верила в силу Церкви, но для Сигизмунда попросила освятить подарочный меч и ныне воочию могла видеть, как его сталь оставляет страшные ожоговые раны на телах врагов. Инквизитор же временами отвлекался на то, чтобы с восхищением взглянуть на грациозность и изящество, с которой Кайль действует рапирой.
Серафимы атаковали вместе с «Палатина Гвард» – одни смогли расправить пси-крылья и взмыть ввысь, чтобы потом обрушиться дождём священной ярости на проклятые войска, пока легионеры колотили и рубили врага спатами. Маги Велисария находили оставшиеся прорывы, из которых проистекали «воды моря вероятностей», и направляли на них каскад яркой насыщенной светло-фиалковой энергии, захлопывая их, им лишая врага подкреплений.
Они шли, двигались к заветной цели, манящий огненным маяком. Первый на осколок стены запрыгнул Аркт, его силы хватило, чтобы опрокинуть парочку тварей, а за ним хлынула сияющая гвардия «ангелов» и легионеров, уподобившись катку, который смял остатки вражеского сопротивления. В руинах нога вязла в пепле и углях, ранее бывшими сектантами – чародеи Союза превратили их в чёрную пыль, но обходя разбитые руины, проходя сквозь куски камня и остовы укреплений, воинство продолжало движение.
Вскоре получилось невообразимое – авангард под началом Велисария продавил центр вражеского строя, заковав в окружении часть дьявольских воинов в верфях, где их вскоре раздавят.
Но как бы не пленил успех, их продвижение всё было остановлено… они шагнули за стены древнего города, обители сородичей Килры, и ответом стали неисчислимые армии. Море еретиков и отступников, смешанные с новыми ордами демонов, шли в атаку. Тысячи разных построек, вырезанных прям из гор, исторгали топкое количество врагов, что сердце невольно охватывал цепенящий страх.
– Они готовились… долго готовились, – осерчал Сигизмунд, в его душу прокрался холод страха.
– Подожди… ты чувствуешь дрожь? – спросил Аркт, ощутив, как под ногами стала колыхаться земля.
Жертва предателя
За полчаса до этого.
– Что мы тут забыли? – спросил высокий воин, облачённый в горфированный доспех в компании полусотни таких же, как и он. – Сарагон, что мы будем делать? Каков наш статус? – прозвучали вопросы под сводами тёмной сырой пещеры, где темень разгонялась светом факелов и огнём магических фонарей.
Мужчина, с коротким стриженным волосом, который уже тронула седина, в знак древней службы и памяти всей его жизни, заковывавший себя в доспехи хранителей времён единого Святого ордена, нацепивший красивый атласный багровый плащ, промолчал. Его ум и сердце даже сейчас изъедали сомнения – правильно ли он поступает, что отрекается от службы последних месяцев жизни. Но другая мысль вопила сильнее всего, давая понимать, что он на правильном пути. Он приплыл сюда в тени флота своего бывшего послушника, но сыграет не менее важную роль в падении чертогов, возведённых первым слугой Тель-Имальтата. После Фогвилля на сердце Джорека легли сомнения в правильности выбранного пути, увиденное сумасшествие Немерота и слова Арантеаля в нём разбудили разочарование, отчаяние, которое он не знал, как рассеять. Те, кому он служил, стремись погубить Эндерал.
– Я не Сарагон’Ашар, – чугунно отчеканил их предводитель. – Я Джорек Бартарр… теперь. Я родился и жил, как Джорек Бартарр и умру, как Джорек Бартарр. Не иначе.
Несмотря на все сомнения, он знал, ради чего и во имя кого свершит задуманное. Вступая в Орден он дал клятву, что будет хранить мир на землях Эндерала, что будет защищать страну, что станет хранить родину несмотря ни на что. Он был верен этой клятве, сражаясь с врагами Эндерала, думал, что её чтит, когда спасал Арк, дав помощь Коареку, и тем более полагал, что ревностно исполнял её, когда воевал за старый Эндерал на стороне «Кузенов». Теперь этого ничего нет, есть лишь безумный хохот, доносящийся из иного мира, который слышится на грани души и тела. Нет ничего, чему он служил, и никого, кого он любил и с кем дружил. Осталось только одно – единственный и один-лишь долг верности Эндералу, который он исполнит, несмотря ни на что. Теперь его родине угрожает секта, с братьями которой он воевал плечом к плечу и ныне они желают уничтожить родной дом. Единственное, что он может сделать – это помешать им, отправить их в ад, на встречу своим безумным от ярости бесплотным владыкам.
– Мессир, мы теперь воюем против «Весов»? – не веря в ранее услышанный план, спросил боец.
– Да… «Кузенов» больше нет, мечты создать новый Эндерал по старым лекалам тоже больше нет, – Джорек указал длинным прямым мечом вперёд, его лезвие отразило тусклый свет факелов. – Туда лежит наш путь. Мы долго сражались против Велисария, против нового Эндерала, но сейчас нам придётся выступить против общего врага, – он осмотрел воителей, украшенных тёмно-лиловыми поддоспешными одеяниями, полсотни человек – это всё, что осталось от его братьев, пошедших за ним. – Пусть мы и готовы сражаться против Союза, но сегодня мы выступим против такой угрозы, которая угробит Эндерал. Сегодня мы сражаемся за Эндерал, за его народ, и чтобы он завтра проснулся. Я спрошу вас ещё раз – вы со мной?
– Да, – твёрдо ответил воин. – Все мы служили верностью и правдой Святому ордену и Ордену ночи. Мы не приняли нового порядка, но мы не дадим ублюдкам из культа отправить в ад нашу страну, – воин приготовил оружие, в его руках засияла булава, её ударник вспыхнул пучками огня. – Каков наш план?
– В своё время некоторые сектанты «Весов» рассказывали, что под горой есть огромное количество припасов в виде пороха, зелёной кирийской смеси, а также других взрывчатых веществ, – Джорек дотронулся до уса, закрутив его. – Они хотели использовать это для терактов, но это станет их погибелью.
Воины стали готовиться к броску. Без всяких сомнений, их там уже ждут, и они понимают, что все ужасы обителей злобы могут их там встретить, вышедшие по воле чернокнижников и колдунов, и охраняющие подступы к запасам.
Джорек посмотрел вперёд. Он чувствовал, что именно сейчас и сегодня самый важный день в его жизни, от которого зависит будущее и то, как будут толковать прошлое. Он
