Только (не) рабочие отношения - Ева Морис

Я села там же, где и стояла. Хорошо хоть далеко от дивана не отошла…

Перед глазами все поплыло, а воздуха перестало хватать.

– Анюта, воробушек, тебе плохо?

Слава сел прямо передо мной, обхватывая мое лицо руками и обеспокоенно заглядывая в глаза.

– Плохо? Ты разве не слышал? Я… у меня… у тебя… – я сглотнула, испуганно глядя на него. – Что теперь? Я же не готова? Я же не… Я же не мама, я даже о себе позаботиться не могу, глупости делаю. Тебя подставляю…

Лицо Славы вдруг смазалось, а по моим щекам потекли горячие горькие слезы.

Что, если он посчитает, что я все между нами испортила, что если…

– Глупый маленький воробушек, – прошептал вдруг Слава, подхватывая меня на руки и прижимая к себе.

Моих мокрых соленых щек коснулись его горячие мягкие губы, а меня будто прорвало. Слезы полились градом.

Глупая… глупая, потому что позволила этому случиться? И теперь все, да? Ни Славы, ни его объятий, ни глупой работы, ни будущего…

Права была мама, права Альбина, что я могу? Зачем поехала в столицу, если…

– Давайте, мы к вам завтра приедем. Сейчас не подходящее время для разговора, – не выпуская меня из рук, со вздохом произнес Слава. – Если есть рекомендации, киньте на почту, она в базе указана.

– Да-да, конечно. Постарайтесь обойтись без успокоительных, они могут навредить, – кивнула женщина. – Я все улажу, Ярослав Львович.

Кивнув, он, не выпуская меня из рук, направился вниз.

Я прятала лицо на его груди от встречных любопытствующих лиц, и все никак не могла успокоиться и взять себя в руки.

Новость, которая должна была стать самой чудесной в моей жизни, пришла слишком рано и теперь…

– Оденься, воробушек, тебе нельзя мерзнуть, – шепнул Слава, опуская меня на пол и протягивая зимнее пальто, выданное гардеробщицей.

Вытирая слезы, я просунула руки в рукава, и стоило мне застегнуться, как Слава снова подхватил меня на руки, крепко прижимая к себе, и отправился к машине.

Привычное тепло салона, кресло, на котором Слава уже успел включить обогрев… Он пристегнул меня, на секунду задержавшись, чтобы стереть слезы с моей щеки, а я сглотнула, отводя взгляд от его грустных серых глаз, и обняла себя руками.

Это конец…

Вздохнув, Слава осторожно поцеловал меня в щеку и, закрыв дверь, направился к водительскому сидению.

Тишина убивала.

Я не представляла, что сказать, а Слава, сжав губы, не отрывал взгляда от дороги.

– Это все, да? – спросила я глухо, когда поток слез наконец иссяк, а внутри поселилась пустота.

Теперь я смогу с ним поговорить, теперь выдержу правду. Правду, которую мне всегда пытались донести мама с Алей. Правду, почему стоит заводить отношения только после брака… Мужчинам не нужны дети, только женщинам.

Слава повернулся моментально.

Оглядел меня, нахмурившись, и, вновь повернувшись к дороге, свернул на обочину.

Я прерывисто вздохнула, сжимая добела руки и глядя, как Слава паркуется, а после медленно поворачивается ко мне.

– Воробушек, – медленно начал он, но, нахмурившись, прервался. – Нет, так не пойдет.

Резко отодвинув сидение, он отстегнул ремень безопасности и в одно движение притащил меня к себе на колени.

– Так определенно лучше, – хмыкнул он, обнимая меня и глядя в мои широко раскрытые от удивления глаза. – А теперь скажи мне, воробушек, о чем ты сейчас подумала?

Его пальцы нежно коснулись моей щеки, а мне вновь захотелось плакать. Но серые глаза внимательно и требовательно глядели на меня, потому, опустив голову, я, запинаясь, начала отвечать:

– Ты… ты не рад… Я все испортила, опять… Нет, я понимаю, почему ты… Но я…

Прерывая мой сумбурный поток слов, подбородка коснулись теплые пальцы, вынуждая поднять голову и посмотреть в самые прекрасные и родные глаза.

– Я тебя люблю, Анюта, – вдруг серьезно произнес Слава.

Я сглотнула, попытавшись отвести взгляд, но Слава нежно провел пальцем по щеке, привлекая мое внимание.

– Мой пугливый воробушек, я очень сильно тебя люблю, – повторил он серьезно и улыбнулся. – И я должен кое в чем признаться. Когда ты попросила тебя не забирать, потому что задержишься, я удивился. Но как только освободился и убедился, что твой телефон не отвечает, я подъехал в офис и не нашел тебя. Личные вещи исчезли, а на твоем рабочем столе я обнаружил записку для нового секретаря. Буквально пара звонков, и я уже знал, что ты подала заявление на увольнение, и что причина этого – мой отец. Как думаешь, какой была моя первая реакция?

– Ты разозлился? – вздохнула я виновато, цепляясь за его пальто рукой.

– Да. Но не потому что ты решила уволиться, а потому что не сообщила мне о попытке тобой манипулировать. Вероятно, я недостаточно близок, чтобы поделиться со мной…

– Это не так! – вскинулась я, а Слава только усмехнулся, продолжая.

– Тогда я, на эмоциях, решил, что раз тебе нравится, когда принимают решения за тебя – как в случае с моим отцом…

– Мне не понравилось, – перебила я, и Слава хмыкнул.

– Тогда почему так легко согласилась уволиться? Молчком собрала вещи? Собиралась последовать приказу отцу и исчезнуть из моей жизни? – вскинул он бровь, а я спешно покачала головой.

– Точно нет! Работа в компании твоего отца – это одно, а наши отношения – это другое. Я думала, что мы сможем поговорить дома… – последние слова заставили меня вздохнуть, положив руку на живот. – Хотя, о чем теперь говорить…

Слава выдохнул зло, сквозь зубы.

– Я недоговорил, Аня. Перед тем как строить предположения, которые могут меня задеть, выслушай до конца. Так вот, на эмоциях (о чем я совершенно не жалею, а сейчас даже рад), я решил принять решение за тебя.

Я сглотнула.

– Мы расстаемся?

Слава на секунду прикрыл глаза.

– Я очень надеюсь, что ты так говоришь только из-за гормонов… Нет, Анюта. Не расстаемся.

Он засунул руку в карман, вытаскивая сотовый, и, что-то открыв, протянул его мне.