Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов - Павел Евергетин

— Смотри, чадо, может быть не просто так коза брыкается и не хочет уходить. Проверь, заплатил ли ты за нее.

Эти слова задели торговца за самое сердце, он осознал свой грех, устыдился, признался в обмане и попросил прощения.

Как только за козу были доплачены деньги, она перестала блеять и упираться, но спокойно пошла вместе со всеми остальными.

Великий святой, во всем хранивший умеренность и невозмутимое спокойствие, богобоязненно распоряжался делами епархии, но не забывал и о козах и овцах.

2. Как — то в глухую полночь воры неслышно проникли в овечий загон, чтобы украсть овец. Но Бог, опекающий пастыря, не покинул и пасомых овец. Воры оказались связанными в загоне незримой силой.

Настало утро, и великий святой, зная, что произошло, пришел к ворам. Увидев, что их руки за спиной скручены и связаны, он молитвой освободил их от уз, затем преподал им длинное наставление, что нужно зарабатывать на жизнь праведными трудами и подарил им барана, сказав с улыбкой:

— Вы же не зря бодрствовали всю ночь.

3. Вот какой случай произошел с судовладельцем из Тримифуса. Ему понадобились деньги, чтобы отправиться торговать за море. Он пришел к святому и попросил у него в долг. Святой соблюдал все заповеди, в их числе и повелевающую не отворачиваться и от просящего в долг (Мф.5,42). Он охотно дал этому человеку несколько золотых монет, которые хранились в епископии на случай нужды. Корабельщик взял золото и, совершив благополучное путешествие и заработав немалую прибыль, вернулся в Тримифус. Он пришел к святому вернуть долг. Святой даже не проверил и не пересчитал деньги, как поступает большинство людей: он просто велел корабельщику подняться по лестнице и положить деньги в шкатулку, откуда они были взяты.

Корабельщик, очарованный добротой и доверчивостью святого, положил в шкатулку золотые монеты, как ему и сказал заимодавец. И всякий раз, когда ему было нужно, корабельщик брал деньги и без лукавства их возвращал. Так он поступал много раз, но страсть сребролюбия оказалась выше его сил. Его одолело подозрение к человеку, который полностью доверял ему, и в душу его вселилось лукавство, убивающее правдивость. Он обратил данную ему свободу во зло. Однажды он сделал вид, будто пошел вернуть долг, но ничего не положил в шкатулку, запер ее и ушел, унеся деньги с собой.

Эти украденные деньги он потратил на свои дела, но они не принесли никакой выгоды. Он оказался в нужде и пошел проторенным путем к великому святому, чтобы еще раз попросить золото, которое не вернул. От святого не скрылось злодейство корабельщика, и он кротко велел ему, как обычно, пойти и взять деньги.

Корабельщик сделал вид, что ничего лживого и низкого он не совершал. Он пошел за деньгами и, открыв шкатулку и найдя ее пустой (такой он ее сам и оставил), сообщил об этом святому, думая, что Спиридон не поймет, почему денег нет. Святой велел ему поискать деньги повнимательнее.

— Ведь, — сказал он, — ты сам их туда положил. Больше никто к шкатулке не прикасался.

Апостол Матфей приводит слова Господа: «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся» (Мф 5, 42).

Корабельщик снова пошел и сделал вид, будто все осмотрел, но так как нельзя найти деньги, которых нет, он с притворным удивлением сказал:

— Нигде не могу их найти.

Благой и кроткий муж сказал ему:

— Друг, если ты и вправду их туда положил, то там и должен их взять. А если ты просишь у нас того, что забрал себе, ты над самим собой сейчас издеваешься, а не над нами.

Когда корабельщик это услышал, то больше не мог снести обличения своей совести. Он пал на землю, обхватил колени святого и стал молить о прощении. Святой успел простить его прежде, чем он начал говорить. Он дал ему наставление впредь не зариться на чужое и не отягощать свою совесть злодейством и ложью.

— Ведь от этого, — прибавил он, — нет никакой выгоды, лишь одни потери.

Несколько святотатцев ночью проломили стену в храме, где служил преподобный Евфимий, и похитили священные сосуды. Когда наутро кража обнаружилась, поднялось все село и начало искать злодеев — слух о краже распространялся быстро. Воры были схвачены и преданы в руки правосудия. Судьи собирались вынести приговор без всякого снисхождения и потребовать для этих жалких преступников самого жестокого наказания.

Когда великий святой услышал об их решении, вышел на середину и сказал:

— Нехорошо, чтобы эти мерзавцы получили возмездие от Других, когда перед вами стоит потерпевший. Кто понес Ущерб, у того и право негодовать. Выдайте их мне, я беспощадно накажу их, так, что они скоро умрут от мук, голода и жажды.

Горожане рассудили, что он говорит правильно. Когда народ разошелся, святой отвел воров к себе домой. Там он отнесся к ним радушно, дал им все необходимое, освободил от оков и отпустил на все четыре стороны.

2. В другой раз во время полнолуния, когда по земле разлился холодный свет, великий святой, как обычно, после славословия Богу делал обход своего хозяйства, как вдруг увидел двоих людей, воровавших муку из подвала. Один через подкоп пролез вниз и оттуда подавал мешки наверх, а другой принимал и относил в сторонку, надеясь, что никто не заметит. Он был настороже и как только заметил святого, бросился наутек, оставив товарища.

Божественный Евфимий считал большим злом лишать бедных муки, особенно когда хлеба не хватало, и он ценился чуть ли не на вес золота. И он решил заменить беглеца и помочь его товарищу. Тот, не зная, что произошло наверху, продолжал подавать мешки, а святой принимал их и складывал.

Когда вор извлек достаточно количество мешков и собирался вылезать, святой шепнул ему на ухо:

— А чего мы пойдем, не забрав сыр? — пальцем показал, где лежат головки сыра. Со страху тот не догадался, с кем разговаривает, и спросил:

— А ты откуда знаешь?

— Епископ об этом недавно говорил, я слышал, — ответил Евфимий.

Вор начал ощупывать указанное ему место и добрался до сыра. Он взял головки и подал их святому. Но как только несчастный увидел его руку, сразу понял, кто это, от страха и стыда рухнул на землю и стал просить прощения, ползая у него в ногах.

Святой почтительно взял его за руку, поднял с земли, обнял и сказал:

— Не бойся, чадо, и не думай, что совершил что — то ужасное. Взятые тобой вещи принадлежат Богу и тебе. Если ты возьмешь часть, знай, что берешь свое, а не чужое. Если тебе понадобится еще, приходи и бери все, что нужно.

Вор утешился этими словами и ушел, дивясь незлобивости и сострадательности святого, и всем рассказал о произошедшем. А святой по своей великой добродетели не считал свой поступок даже стоящим внимания, потому что полагал, что настоящий христианин должен считать все материальное общим для всех людей и ничего не считать своим (Ср.: Деян 4, 32). Его душу созидала любовь, а сохраняло блаженное смирение; потому сума его не оскудевала (Ср.: Мф 6, 19–20),

Брат спросил авву Пимена:

— Что означают в Писания слова гневающийся на брата своего напрасно? (Мф 5, 22).

Авва ответил:

— Если брат погрешил против тебя, даже очень сильно, и ты разгневался на него, это напрасный гнев. Если он тебе вырвет правый глаз и отсечет правую руку, ты не должен на него гневаться. Но если он тебя отделит от Бога, вот тогда гневайся.

2. Сказал старец: «Несправедливо обиженный и простивший ближнего по природе своей от Иисуса. Кто не обижен и не обижает других, тот по природе своей от Адама. А кто обижает ближнего, требует с него проценты, наживается на чужом горе, тот по природе своей от дьявола».

3. Рассказывали об авве Геласии, что у него была книга на пергаменте ценой в восемнадцать номисм. В ней были переписаны весь Ветхий и Новый Завет, и она лежала в церкви, чтобы каждый желающий из братьев мог читать ее. Пришел брат — чужестранец и когда зашел к старцу, увидел книгу, то сразу позарился на нее, украл ее и ушел. А старец, хотя все видел, не стал гнаться за ним. Тот человек пришел в город и стал продавать книгу. Он нашел покупателя и попросил за нее шестнадцать номисм. А покупатель сказал:

— Я сначала поспрашиваю, что это за книга, а потом скажу о цене, которую ты просишь.

Чужестранец отдал ему книгу. А торговец принес ее авве Геласию, чтобы тот оценил товар, и сказал, сколько за нее просят.

Старец принялся рассматривать книгу так, будто никогда раньше не видел ее, потом сказал:

— Покупай, книга хорошая и стоит названной цены.

Торговец вернулся к себе, но ответил продавцу не так, как велел старец.

— Я показал книгу авве Геласию. Он сказал мне, что шестнадцать номисм слишком дорого, и книга не стоит того.

Похититель, услышав это, спросил:

— А больше ничего тебе не сказал старец?