Мир приключений № 4, 1959 - Михаил Ляшенко

Но девушка со всей страстью молодости отдалась новому делу. Да, Вера Чистякова инициативна, смела, беспредельна ее ненависть к врагам Родины.

Но сейчас… Сейчас положение складывается сложное. Хватит ли у нее отваги, чтобы надолго, если понадобится, остаться в стане врагов? Хватит ли сил на нелегальный переход границы? И даже просто физической выносливости? Кто знает, как встретят ее на том берегу?

Майор Платонов, неторопливый в движениях, коренастый, задумчиво ходил по комнате. На смугловатом открытом лице лежал отпечаток крайней озабоченности. Присев к столу, он вынул из бумажника фотографию Веры. Это была ее последняя фотография, сделанная уже в Сибири. Глаза Веры казались утомленными. Прежде не было этих морщинок у рта. Не сдвигались раньше так сурово тонкие темные брови. Правая бровь чуть выше левой, это видно даже на фотографии. «Да, нелегкую долю создали мы этой женщине!» — вздохнул Платонов.

На лестнице послышались быстрые, энергичные шаги. Анатолий Николаевич прислушался, встал со стула. Дверь распахнулась, и в комнату с чемоданом в руках вошла невысокая, стройная женщина.

Это была Вера Чистякова.

— Так вот она какая тощая стала! — Платонов, смеясь, разглядывал ее. — С приездом, товарищ лейтенант!

— Спасибо, Анатолий Николаевич. Да как вы-то здесь?

— Ожидаю вас с нетерпением и прошу извинить за этот беспорядок. Признаюсь, что ни разу после вашего отъезда не был здесь. Видите, сколько пыли.

— И дыма. Вы уже успели накурить. И все-таки эта комната показалась сейчас Вере верхом уюта и комфорта!

— Вы в штатском? Оно вам не очень идет, Анатолий Николаевич. — Знакомая, чуть лукавая улыбка осветила лицо Веры.

— Зато в нем удобнее!

— А почему мы торчим посреди комнаты? Сядем сюда к окну, чтобы хотя одним глазком видеть московскую улицу. Боже, как я соскучилась по вас… всех! Даже по московскому воздуху! Если бы вы, Анатолий Николаевич, только знали!..

— Знаю, Вера. Понимаю!.. Ну, а как поживает Наталья Даниловна?

— Наталья Даниловна рассталась на вокзале со своим спутником. Куун поехал в Ленинград и передал ей свой адрес, — в тон ему ответила Вера.

— Какой?

Вера назвала.

— Я предполагал именно этот адрес… Остальное можете не рассказывать. Все известно.

— И об убийстве Воронцовой?

— И об этом, и о драгоценностях.

— Ох, как гадко, как отвратительно!..

— Понимаю.

— Анатолий Николаевич, я много думала о Наталье Даниловне Келлер. Мне кажется, что многого я еще не знаю. Мой отъезд в Сибирь был таким внезапным…

— Что ж, будет полезным напомнить вам эту историю. Да, попробуем восстановить в памяти всю картину…

Задумчиво шагая по комнате, он неторопливо заговорил, время от времени умолкая, чтобы припомнить нужную деталь.

И перед глазами Веры постепенно разворачивалась история Натальи Даниловны Келлер.

ЕЕ НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ

Шел 1939 год. На Западе разгоралась война. Новый Н-ский оборонный завод на востоке страны чрезвычайно интересовал иностранные разведки.

Было установлено лицо, которое по заданию Абвера[4] руководило группой шпионов и диверсантов.

Этим лицом являлся Отто-Генрих Келлер, уроженец Виттенберга, тридцати четырех лет, инженер-механик по образованию.

Отто Келлер приехал в Советскую страну в качестве иностранного специалиста в начале тридцатых годов.

Свое настоящее лицо Отто Келлер тщательно скрывал от всех, в том числе и от невесты, русской девушки Натальи Даниловны Соловьевой, переводчицы Н-ского завода. Наташа Соловьева искренне полюбила Отто Келлера. Весной 1938 года их брак был заключен в германском посольстве в Москве.

Тогда же Келлер написал своим родным в Берлин о том, что женился и «обожает свою русскую жену».

Мать Отто — Гертруда Келлер и брат Зигфрид сердечно поздравили невестку. Брак был одобрен и начальником Отто Келлера в Абвере. Он даже похвалил подчиненного за находчивость.

Когда начнется война, Отто Келлер должен будет вести подрывную работу в Советской стране, перейдя на нелегальное положение. Женитьба на русской облегчит ему эту задачу.

В начале зимы 1939 года Отто Келлер ожидал прибытия помощника. О его приезде было сообщено в очередной шифрованной телеграмме.

Но Келлер не знал, что и о нем, и об агентуре, которую он успел насадить, и о помощнике, который едет к нему, уже известно советской разведке.

О помощнике знали следующее:

Зовут его Рудольф Куун, он 1910 года рождения, уроженец Берлина, много лет под разными именами жил в России. Куун богатырского телосложения. Совершенно лыс, иногда носит парик. Явку имеет только к Отто Келлеру.

Но под каким именем Куун появится в Н-ске — известно не было. Это знал один Отто Келлер, так же как и пароль, с которым к нему явится его будущий помощник.

В Берлине надеялись, что с приездом Кууна подрывная работа Келлера оживится. Агентура Келлера должна была совершить ряд диверсий по первому приказу из Берлина.

Отто Келлер был женат уже второй год. С разрешения начальства он намеревался привлечь к тайной работе жену, открыв ей свое настоящее лицо…

— Нам удалось перехватить на границе связного с письмами Келлера, из которых мы узнали о его намерении…

— И впервые Келлер открылся своей жене именно там, на шоссе? — взволнованно перебила Платонова Вера.

— Да, есть все основания предполагать это. Умирая на шоссе, Отто Келлер проговорил: «Теперь не выдашь»… И добавил по-немецки: «Ферретерин».[5] Это были его последние слова. Для фашиста Келлера его жена, отказавшаяся помогать ему, была предательницей. Несомненно, что Наталья Даниловна отказалась стать сообщницей Келлера. Видимо, она пыталась выпрыгнуть из машины. Завязавшаяся борьба и была причиной аварии. Машина потеряла управление и налетела на столб. Таким образом, у Кууна не оказалось явки. Нам удалось скрыть от него смерть Натальи Даниловны. От ее имени к дворнику приходили за вещами. Тем временем вы стали Натальей Даниловной. Куун явился к вам, но пароля вы не знали. Его не успела узнать и погибшая. Вот в основном все.

— Но дворник сказал Кууну, что сам носил вещи Наталье Даниловне в больницу, что видел ее.

— Дворник попался с богатой фантазией, но это к лучшему.

Оба засмеялись.

— Как вы полагаете, Куун не сделает попытки отделаться от вас? — спросил Платонов.

— Нет, он не может теперь без меня. Я еле уговорила его придерживаться первоначального плана. Он хотел немедленно потащить меня в Ленинград.