Секретные войны Советского Союза - Александр Окороков

Следует упомянуть, что критическое положение, сложившееся на втором этапе войны, повлияло на дальнейшую судьбу советского посла в КНДР Т.Ф. Штыкова и главного военного советника Н.Васильева. В конце ноября 1950 года они были освобождены от занимаемых постов за "грубые просчеты в работе, проявившиеся в период контрнаступления американских и южнокорейских войск". Более того, 3 февраля 1951 года Т.Ф. Штыков был понижен в воинском звании до генерал-лейтенанта и через 10 дней уволен из рядов Вооруженных сил в запас. По всей видимости: "грубые просчеты" Т.Ф. Штыкова были связаны с тем, что он не смог представить в Москву достаточно аргументированной информации о подготовке американцами десантных операций.

Третий период войны характеризуется вступлением в боевые действия "китайских народных добровольцев" под командованием Пэн Дэхуая [1162]. Архивные материалы свидетельствуют, что согласие китайского руководства о вооруженной помощи КНДР было получено еще до начала боевых действий. Известно также, что почти через месяц после начала войны, 13 июля 1950 года, поверенный в делах КНР в КНДР обращался к Ким Ир Сену с предложением передать китайской стороне 500 экземпляров топографических карт Корейского полуострова масштаба 1:100 000, 1:200 000, 1:500 000. Кроме того, он просил информировать об обстановке на фронтах и с этой целью выделил от посольства двух сотрудников в звании полковника для связи с Министерством национальной обороны КНДР. Одновременно поверенный просил ускорить присылку в Китай образцов обмундирования Корейской народной армии [1163].

Однако окончательное решение о посылке в Корею китайских частей было принято лишь в конце года, на совещании ЦК КПК, состоявшемся 4-5 октября 1950 г. в Пекине. 8 октября председатель Народно-революционного военного комитета КНР Мао Цзэдун отдал приказ о создании Корпуса китайских народных добровольцев. В его состав вошли: 13-я армейская группа в составе 38, 39,40,42-й армий, 1, 2 и 8-й артиллерийских дивизий. Командующим был назначен Пэн Дэхуай.

10 октября в Москву для окончательного согласования вопроса о вступлении КНР в войну в Корее вылетел премьер-министр Чжоу Эньлай. На встрече со Сталиным он получил заверения советской стороны об ускорении поставок Китаю вооружения для 20 пехотных дивизий. Находясь уже в Москве, Чжоу Эньлай получил телеграмму от Мао Цзэдуна: "Мы считаем, что необходимо вступить в войну. Мы обязаны вступить в войну. Вступить в войну для нас выгодно. Не вступив в войну – можем многое потерять" [1164].

Заметим, что к этому времени при штабе Объединенного командования, созданного из представителей Корейской народной армии и Народно-освободительной армии Китая, стала работать группа советских советников во главе с заместителем начальника Генштаба генералом армии М.Захаровым. Она была направлена в Корею из Китая с целью оказания помощи главному командованию КНА.

Вступление в войну китайских добровольцев было преподнесено как "дружеский акт", "помощь братского китайского народа" в справедливой борьбе корейского. В советской печати этому акту были посвящены многочисленные статьи и поэтические произведения. Например, стихотворение известного советского поэта М. Светлова "Корея, в которой я не был".

…Поздоровайся со мной, китаец!Ты несешь, я вижу, вдалеке.Фронтовой дорогою скитаясь,Флаг освобождения в руке.

Голову не склонишь пред снарядом,Ясен путь, и ненависть остра…Дай и я присяду у костра,Где кореец и китаец рядом.

Нечего греха таить, друзья!Где встают отряды боевые,Где уже никак терпеть нельзя, -Там с любовью смотрят на Россию!

И не танки и не пушки шлемМы бойцам священного похода -Мы родной Корее отдаемОпыт освоения свободы.

В действительности дело обстояло несколько иначе. В руководстве КНР не было единого мнения по поводу отправки войск в Корею. Против этого выступали председатель Центрально-Южного военно-административного комитета Линь Бяо, председатель Народного правительства Северо-Востока Китая Гао Ган и другие. Их главными доводами были положения, что экономика Китая, только поднимающаяся после более чем двадцатилетней гражданской войны, не выдержит тягот новой войны, вооружение НОАК устаревшего образца и количественно уступает американскому. Кроме того, внутри КНР еще действуют "остатки бандитских формирований" и внешняя война создаст непомерные трудности [1165].

В телеграмме от 2 октября 1950 года послу СССР в КНР Рощину Мао Цзэдун, в частности, сообщал:

"…Мы первоначально планировали двинуть несколько добровольческих дивизий в Северную Корею для оказания помощи корейским товарищам, когда противник выступит севернее 38-й параллели.

Однако тщательно продумав, считаем теперь, что такого рода действия могут вызвать крайне серьезные последствия.

Во-первых, несколькими дивизиями очень трудно разрешить корейский вопрос (оснащение наших войск весьма слабое, нет уверенности в успехе военной операции с американскими войсками), противник может заставить нас отступить.

Во-вторых, наиболее вероятно, что это вызовет открытое столкновение США и Китая, вследствие чего Советский Союз также может быть втянут в войну, и таким образом вопрос стал бы крайне большим.

Многие товарищи в ЦК КПК считают, что здесь необходимо проявить осторожность.

Конечно, не послать наши войска для оказания помощи – очень плохо для корейских товарищей, находящихся в настоящее время в таком затруднительном положении, и мы сами весьма это переживаем; если же мы выдвинем несколько дивизий, а противник заставит нас отступить; к тому же это вызовет открытое столкновение между США и Китаем, то весь наш план мирного строительства полностью сорвется, в стране очень многие будут недовольны (раны, нанесенные народу войной, еще не залечены, нужен мир).

Поэтому лучше сейчас перетерпеть, войска не выдвигать, активно готовить силы, что будет благоприятнее во время войны с противником.

Корея же, временно перенеся поражение, изменит форму борьбы на партизанскую войну…" [1166].

Тем не менее решение о посылке частей "китайских народных добровольцев" в Корею было принято. Это был чрезвычайно рискованный шаг, но другого выхода у Пекина не было. Мао Цзэдун понимал, чем могла обернуться для китайцев победа США. Во-первых, Соединенные Штаты взяли бы под свой контроль весь Корейский полуостров. Во-вторых, это создало бы серьезную угрозу северо-восточным, а может, и центральным провинциям КНР. В-третьих, Корея могла стать отличным плацдармом для вторжения войск Чан Кайши в Китай и, следовательно, к новой войне. В-четвертых, появление на северо-восточных рубежах враждебного государства вынудило бы руководство Китая менять стратегические планы по полному объединению страны. До этого главным приоритетным направлением считалось южное. В 1950 году НОАК выбила гоминьдановцев с острова Хайнань и рассматривалась перспектива высадки на Тайвань. Победа же США в Корее создала бы "второй фронт" в противостоянии Вашингтона, Тайбэя и Пекина [1167].

Принимая решение о помощи Корее, Мао Цзэдун учитывал и внутриполитическую обстановку в стране. Трудности войны в соседней братской стране позволяли руководству КПК "переключить" возможное недовольство населения с внутренних национальных проблем на международные, военно-политические. Массовые идеологические кампании в стране – яркий тому пример. Забегая вперед, заметим, что китайское участие в корейской войне способствовало полному единению китайского народа вокруг КПК, воодушевило миллионы людей на трудовые свершения и ратные подвиги во имя укрепления своей родины. Китайский народ почувствовал свою силу и значимость. В стране, подвергавшейся веками гнету и унижению со стороны иностранцев, это чувство было особенно важно. В сознании китайского народа Китай не просто "поднялся с колен", он сказал "нет" своим бывшим угнетателям и показал всему миру и прежде всего США, что на международную арену вступил новый игрок – большой, достаточно мощный, авторитетный и самостоятельный.

Большое влияние на решение Мао Цзэдуна незамедлительно послать войска в Корею оказала и настойчивая просьба И.В. Сталина. В своем письме Мао Цзэдуну советский лидер разъяснил ему "вопросы международной обстановки", обосновал важность этого шага, а в отношении опасений разрастания войны и втягивания в нее США, СССР и Китая заметил: "Следует ли этого бояться? По-моему, не следует, так как мы вместе будем сильнее, чем США и Англия. А другие капиталистические европейские государства без Германии, которая не может сейчас оказать США какой-либо помощи, – не представляют серьезной военной силы. Если война неизбежна, то пусть она будет теперь, а не через несколько лет, когда японский милитаризм будет восстановлен, как союзник США, и когда у США и Японии будет готовый плацдарм на континенте в виде лисынмановской Кореи" [1168].