История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима - Сьюзен Бауэр

В 396 году город Вейи наконец пал; борьба оказалась тяжелой и разорительной для обеих сторон, так как это был самый богатый, самый перспективный среди всех этрусских городов.‹984› Но город Вейи, пишет Ливий, «принес нам худшие потери, чем те, от которых пострадал сам» — это означает, что осада значительно ослабила римскую армию. Однако город не был единственной рыбкой, которую ловила армия; римские солдаты распространились по всей сельской местности, терроризируя крестьян и захватывая деревни, чтобы добавлять их земли к растущей римской территории.

Измотанная сверх всякой меры, армия едва успела вздохнуть, когда плебей по имени Кадиций явился к трибунам с мрачным предупреждением. Он слышал «в тишине ночи» нечеловеческий голос, произнесший: «Передай магистратам, что идут галлы». Предупреждение «осмеяли, частично потому, что Кадиций был незначительной личностью»‹985›: Рим все еще страдал «комплексом патрициев».

Но прямо по пятам этого видения пришло послание из города Клузия на севере — того самого, которым когда-то правил страшный Ларе Порсена. Тысячи галлов внезапно появились у его ворот, размахивая оружием. «Ситуация была безнадежной, — сообщает Ливий, — и, несмотря на то, что жители Клузия не имели официальных связей с Римом и не было причин ожидать дружелюбия с его стороны… они послали делегацию просить у Сената помощи».‹986›

Для Клузия опасность должна была быть чрезвычайной, раз его жители преодолели былую ненависть между двумя городами. Но галлы были врагом, который мог объединить весь полуостров. Если бы Риму удалось выставить войска, он мог рассчитывать на победу. Но после тридцать лет постоянных войн у Сената просто не оказалось сил.

Вместо этого римляне отправили послов попробовать уговорить галлов мирно расселиться на окружающих землях, а не брать Клузий силой. Эти переговоры могли бы достигнуть успеха, если бы римские послы не потеряли терпение, когда галлы заупрямились. Римляне схватились за мечи; галлы, которым требовалось совсем немного, чтобы взорваться, восприняли это как вызов. «Они впали в неконтролируемую ярость, которая характерна для этой расы, и бросились с дикой скоростью вперед, по дороге к Риму, — пишет Ливий. — …И из всего необъятного войска, быстро покрывающего мили дороги пешими и верхом, рвался крик „На Рим!“».‹987›

Римские командиры торопливо выстроили свою армию вдоль Тибра, но их линия была такой жидкой, что галлы сначала отпрянули назад, подозревая какую-то хитрость в том, что римских солдат так мало. Но когда стало ясно, что это все, что Рим смог собрать, галлы бросились на передние ряды римлян. Это было просто избиение, а затем последовал разгром. Римские солдаты бежали и тонули в Тибре, их тянул вниз вес вооружения. Часть уцелевших отошла в Вейи и заперлась там. Остальные бежали в Рим, но их число оказалось недостаточным, чтобы защитить городские стены, поэтому все население отступило в Капитолий, оставив город открытым.[229]

Галлы хлынули в Рим, сжигая дома и без разбора убивая всех, кто не успел скрыться в Капитолии. Тем временем римляне

«едва верили своим глазам и ушам, когда смотрели вниз на врагов, варваров, шайками бродящих по знакомым улицам… то тут, то там дикие крики триумфа, женский крик, плач детей, рее пламени или долгий грохот разбиваемой каменной кладки… не находящиеся более в своем городе, а изгнанные из него, они наблюдали, как все, что они любили, оказывалось во власти их врагов».‹988›

Запертые в Капитолии, они не имели возможности драться с противником. С другой стороны, кельтские воины не могли атаковать их снизу. Вероятно, достаточно долгая осада могла уморить осажденных голодом, но кельты не знали, сколько пищи и воды находилось внутри Капитолия. И хотя условия внутри Капитолия становились тяжелыми, обстановка внизу, в городе, вскоре стала такой же непростой. Количество пищи было ограничено, кельты разбили лагерь на равнине, в месте, плохо продуваемом ветрами. Облака пепла и пыли от пожаров горящего Рима тянулись к ним, смешиваясь с болотными низинными миазмами, вызывая лающий кашель и заболевания легких. По-видимому, скученность в лагере привела к болезням. Осаждающие начали умирать десятками, затем сотнями, пока трупов не стало слишком много, чтобы успевать закапывать все; вместо этого живые начали собирать их кучами и сжигать.‹989›

И когда римляне предложили откупиться золотом, если осада с римских стен будет снята, кельты согласились. При этом римлян поддержало предложение помощи из неожиданного источника. Жители Массалии, старой греческой колонии на южном побережье Европы тоже имели столкновение с кочующими кельтами, которые вдруг оказались рядом и встали лагерем у стен их города. Массалийцы откупились от них, и кельты ушли. По словам римского историка Помпея, после этого массалийцы послали послов к усыпальнице в Дельфах поблагодарить Аполлона за избавление: Массалия сохраняла связи с общеэллинскими священными местами родной земли.

Послы отправились в обратный путь, когда услышали новости об осаде Капитолия.‹990›Они доставили известие в Массалию, где городской глава решил обеспечить будущие добрые отношения с Римом. Массалийцы собрали собственные сокровища, уговорили богатых горожан сделать частные взносы и добавили к римскому выкупу свое золото.

Кельты забрали все и ушли назад на север, где горная прохлада подходила им больше, чем жаркий юг Италийского полуострова. Римляне покинули Капитолий и спешно отстроили город на случай, если враг вернется. Как отмечает Ливий,

«Все работы делались в спешке, и никто не следил, чтобы улицы были прямыми… здания поднимались там, где для них было место. Это объясняет, почему… общая планировка Рима больше похожа на разбросанное поселение, чем на распланированный город».‹991›

Первое разграбление Рима варварами не только легло пятном на имперские амбиции Рима, но и оставило постоянную память в самом облике города.

Сравнительная хронология к главе 66 Греция Рим Клеомен из Спарты Дамарат из Спарты Начало Римской республики (509 год до н. э.) Вторжение кельтов Первый римский диктатор Исход плебеев (494 год до н. э.) Битва при Марафоне (490 год до н. э.) Леонид из Спарты Битва при Фермопилах и Саламине (480 год до н. э.) Битва при Платеях и Микале (479 год до н. э.) Пердикка II из Македонии Законы Двенадцати таблиц Перикл из Афин Начало Пелопоннесской войны (431 год до н. э.) Рим сожжен кельтами (390 год до н. э.)

Глава шестьдесят седьмая

Возвышение Цинь

В Китае между 403 и 325 годами до н. э. государство Инь распадается, и доминирующим, оказывается Цинь

После десятилетий бесконечных сражений против соседей, варваров и собственной знати друг с другом северное государство Инь наконец распалось. Его падение Сыма Цянь записывает загадочными выражениями: «В двадцать четвертом году царя Вэй-Ли, — пишет он в год, который можно определить как 403-й до н. э., — Девять Треножников тряслись. Царь назначил Хань, Вэй и Чжао самостоятельными владыками».‹992›

Хань, Вэй и Чжао были тремя враждующими семьями государства Инь, каждая из которых претендовала на часть его территории. Когда они потребовали, чтобы монарх Восточного Чжоу признал их правителями трех вновь выделеных земель, он не имел власти отказать им. Девять трясущихся треножников — очень нехорошая метафора; царь Восточного Чжоу теперь потерял свой авторитет даже в собственных жреческих обязанностях.

Таким образом государство Инь перестало существовать. Реконструкция карты Китая начала IV века до н. э. показывает, что тринадцать государств периода Весен и Осеней стали теперь девятью — с территорией Чжоу, все еще неудобно размещенной в центре. Чу захватило два государства у себя на востоке, почти удвоившись в размерах, Сунь и Ци выжили, как и государство Лу, хотя последнее сократилось в размерах. Три новых государства, Чжао, Вэй и Хань, поделили старую территорию Инь и поглотили старые государства Сю и Чэн, а также старое Вэй; Янь потеряло часть своих западных территорий, но восстановилось за счет распространения на восток вдоль берега.