Тринадцать полнолуний - Эра Рок

— На всё воля божья, если это не наш малыш, то мы ничего не сможем сделать, наших возможностей будет недостаточно. Запомните, мы не всегда вправе вмешиваться в ход событий, — Юлиан подошёл ближе, — ещё несколько секунд и всё станет ясно. Смотрите и молчите, а то пропустите самое интересное.

А тем временем, ребёнок погружался всё глубже и глубже. Но удивителен был тот факт, что чем толще был слой воды, тем светлее она становилась, словно её освещал сам ребёнок. Распахнутые глазки малыша, улыбка, раскрытые ладошки, он дрыгал ножками и был похож на ангелочка на рождественских посланиях.

— Как вы можете быть столь равнодушными? — Генри чувствовал, как в нём закипает злость.

Но ему никто не ответил, Шалтир смотрел в небо, а Юлиан на ребёнка.

— Вот оно, дождались, — встрепенулись оба пожилых мужчины, — смотрите, Генри, вот чего я ждал.

Шалтир показал рукой на небосклон, заставляя Генри взглянуть туда же. Среди бела дня, на небе, вспыхнула яркая звезда и от неё потянулось радужное свечение. Разноцветный луч света, мгновенно пересёк огромное расстояние и остановился прямо в том месте, где под водой был ребёнок.

— Ну, вот, Радужный Адепт, теперь наша очередь, подойдите ко мне, нам нужно сконцентрироваться и поднять ребёнка наверх, — скомандовал Шалтир, — встаньте напротив меня. Вспомните, как расступились воды Красного моря. Так, теперь представьте себе, что гладь воды в середине от нас стала плотной, словно ткань, и разделилась напополам. Нагибайтесь и тащите свою половину на себя. Начали.

Женщина держалась на воде и, судя по всему, не видела радужного луча. Она смотрела в то место, где исчез под водой малыш. В глазах отразилась душевная мука и отчаяние. Лицо женщины было мокрым не понять от воды или от слёз. Генри, услышав в голосе Шалтира стальные, жёсткие нотки, стал выполнять его распоряжение. Просто чудо, он правда почувствовал плотность воды и, ещё не веря самому себе, потянул за свою половину! Вода, словно покрывало, потянулось за его руками! Он поднял глаза на Шалтира и увидел, что тот отступает назад, тащя свою сторону. Генри тоже стал отступать, прийдя в неописуемый восторг от того, что толща воды от верха до самого низа и правда, как в святом писании, раздвинулись, отступив от младенца. Она не захлёстывала ни Генри, ни Шалтира, а распределялась поровну в отдалении, перекатываясь через их ноги на уровне колен. Ребёнок не лежал на дне, а мирно покоился на бьющем из донного песка роднике. Родник стал подниматься к поверхности, бурля вокруг тела малыша. Видимо, клокочущая вода щекотала ребёнка, потому что он рассмеялся звонким, заливистым смехом. Поднявшись над океанской гладью на несколько сантиметров, родник остановился, качая младенца, словно в колыбели.

— Генри, быстро отпускайте воду, — крикнул Шалтир.

От его громкого окрика, Генри вздрогнул и отпустил волну. Она мгновенно заполнила образовавшуюся брешь и ребёнок оказался на поверхности спокойной глади океана. Женщина бросилась к нему, подхватила и начала целовать его мокрое личико, что-то бормоча при этом. Она посадила мальчика опять себе на шею и поплыла к берегу. Выйдя из воды, женщина обняла ребёнка и прижала к своей груди. Мужчина и женщина переглянулись и, молча пошли по тропинке вверх.

Юлиан и Шалтир улыбались им вслед, последний сложил ладони лодочкой и поклонился. Они двинулись к берегу, не обращая внимания на своего удивлённого ученика. Генри, потерявший дар речи от произошедших чудес, не задавая вопросов, двинулся следом.

Они вошли в пещеру и сели вокруг стала в том же порядке, как сидели несколько минут или часов назад.

— Но теперь-то вы расскажите мне, что это было? — спросил Генри.

— Конечно-конечно, мой мальчик. Коллега, возьмите на себя роль рассказчика, я слишком взволнован и со свойственной мне привычкой перескакивать с одного на другое, могу упустить что-то, — обратился Юлиан к Шалтиру.

Шалтир выдержал значительную паузу, то ли приличествующую этому моменту, то ли складывая все факты воедино.

— Мы с вами стали свидетелями прихода и первоначального крещения нового пророка, — торжественно начал Шалтир, — всё, что вы видели своими глазами, было, вернее, будет происходить на самом деле, но только через много лет от того времени, в котором мы живём. Над этим ребёнком проведут такое, хотя и довольно жестокое, испытание. Эта женщина — его мать, мужчина — отец. Глубоковерующая семья, исполняющая заповеди без прекословно, проведя в браке не один год, отчаялась дождаться наследника. Но вдруг женщина понесла. Много пересудов и кривотолков пришлось пережить этим людям. Женщину обвиняли в измене, мужчине дали обидное прозвище «рогоносец». Но дальше хуже. В этом небольшом городке, у власти, стоит ужасный человек. Он возглавляет секту, названную именем одного из самых страшных богов, которого они считают прородителем всего сущего. Подчинив себе весь город, всё население, этот глава секты чувствует себя наместником своего бога на земле. Люди верят ему, пишут завещания своего имущества на его имя. Проповеди этого лжепророка действуют на некоторых людей, как взгляд змеи на кролика. Хотя фанатичноверующих хватает во всех религиях, но эта отличается особенным влиянием на умы людей. Пророчества судного дня у них на первом месте и в страхе перед ним, люди теряют головы. Многие кончают самоубийством целыми семьями, пока ещё молоды их тела, ибо их религия говорит «мёртвые восстанут из могил и будут жить на земле вечно».

Сначала в этот фанатизм впала и эта семья. Но однажды, мужчине пришло откровение, что его жена родит истинного пророка единого бога. Когда женщина забеременела, глава секты призвал мужчину к себе и, обвинив в отступничестве от их веры и распутстве его жену, приказал мужчине убить новорожденного ребёнка. На что новоявленный отец ответил злобному сектанту: «Пока я верил в твоего бога, у нас не было надежды. А теперь, истинный бог подарил мне наследника и сказал, что он станет пророком, миссией и понесёт людям слово правды. Я докажу тебе это». Вот так этот мужчина, глубоко веря в господнее проведение, решился на такой шаг.

— Но причём тут мы? Разве господь не мог сам раздвинуть толщу воды? — недоумевал Генри.

— Конечно, мог, это в его силах, он хотел приобщить нас к судьбоносному моменту. Гордитесь, мой друг, своей причастностью к великому чуду господа, — торжественно произнёс Юлиан, — хотя гордыня — грех, но всё равно как упоительна причастность к сему.

Шалтир не оставил без внимания слова доктора:

— Я знаю и такие строки из вашей Библии: «когда в душу придёт гордость, придёт и посрамление, а со смирением придёт мудрость».

Генри, не дожидаясь, пока эти всесторонне просвещённые мужи начнут распаляться в красноречии, взволнованно спросил:

— Значит, они пошли обратно, в свой город. Но, боюсь, что это не всё, этот глава секты не потерпит своего поражения. Он может совершить злодеяние и преследовать этих людей?

— Вы прозорливы, Радужный Адепт, но и они знают это и, в целях безопасности своего малыша, не вернуться в свой дом. Они, сразу отсюда, уйдут в другое место, где начнут жизнь заново, растя своего ребёнка. О детстве Христа мы знаем очень мало, почти ничего, так же, как и о младенческих годах остальных пророков. Пройдёт время, мальчик вырастет и займётся исполнением своего предназначения. Если будет разрешение на то, чтобы мы посмотрели плоды его трудов, то я буду счастлив. Но этого даже я незнаю. Генри сидел притихшим, не спорящим, не возмущающимся. Он осмысливал происшедшее, убеждаясь в том, сколь неисповедим и загадочен замысел создателя в отношении людей. «Вот этот мужчина, что происходило в его душе, когда он вёл свою жену к берегу океана? Нести своего единственного, долгожданного сына на верную смерть в воды беспристрастной, безбрежной стихии! Насколько сильной должна быть вера, чтобы положиться на проведение и единожды прозвучащий голос в его душе?!» думал Генри.

— Да, мой мальчик, большую смелость и большую веру надо иметь, чтобы так рискнуть, — прочитал его мысли Юлиан, — но вдумайтесь в саму ситуацию. Этот мужчина поверил своим чувствам, своей душе, которая сопротивлялась давлению главы секты. Подспудно, он понимал лживость проповедей этого самозванца, поставишего на достижение своего материального блага жизни сотни людей. Отец наворожденного проверил на себе библейскую историю о том, как Авраам истинно верующий повёл своего сына, по приказанию господа на алтарь и как создатель возблагодарил его за беспрекословное исполнение. Господь не взял эту жертву, она была ему не нужна, он хотел проверить веру Авраама и в награду за беспрекословность дал своё благословение.

— Я могу узнать имя этого младенца, которого мы сейчас видели?

— Его назовут Элон Хартис и пойдёт он по странам и городам, так же, как в своё время шли пророки. Множество людей услышат через него слово правды, идущей от самого создателя. Поверьте мне, разрозненные в этом времени страны, ведущие свою захватническую политику, вмешиваясь в жизнь других народов, объединяться и начнут сосуществавать мирно.