Колесо превращений - Николай Петри

- Сколько лет стояла крепость?

- Ну-у, может, тысячу лет... Может, больше...

- Тысячу лет, - тихо повторил Милав. - Тысячу лет гранит стен впитывал черную магию чародея, как растение влагу. А вы всего за один раз надеялись все очистить!

Глава 11

"ЗАКРЫТАЯ КНИГА"

Расстались они очень недовольные друг другом. Латтерн О-Тог опять не сообщил ничего утешительного. Он сказал, что по всей стране его люди ищут Аваддона, но безрезультатно. Наверное, черный маг покинул страну. Милав был категорически не согласен: стал бы Аваддон прятаться от росомонов именно в тот момент, когда они сами пришли к нему в руки?! Нет, черный маг рядом. И не просто рядом - он настолько близко, что, если закрыть глаза и затаить дыхание, можно услышать его легкие шаги...

День прошел в напряженных спорах: Ухоня требовал покинуть дворец, пропитавшийся черной магией настолько, что и днем было нелегко дышать воздухом многочисленных его залов; Милав же настаивал на том, что они должны остаться: дворец - это пока единственное место, где они имеют шанс встретиться с Аваддоном. А покинь они его, - где искать неуловимого мага?

Кальконис держал нейтралитет, и Ухоня скрепя сердце согласился остаться во дворце до завтра в надежде, что Латтерн О-Тог принесет им утром утешительные вести.

- Но спать я все равно не лягу! - заявил ухоноид в конце разговора.

- Мы этому только рады будем! - отозвался Милав. - Ты заодно и покараулишь нас!

- Держи карман шире! Я не буду спать не потому, что волнуюсь за вас, а... из вредности!

- А нам без разницы - лишь бы не спал!

Похоже, слова Милава все-таки задели ухоноида - он действительно не собирался спать этой ночью. Милав же, почувствовав, что отрицательное давление на мозг как бы ослабло, с большим удовольствием окунулся в давно забытый спокойный сон. Но отдыхал он недолго.

Кто-то тихо тронул его за плечо, и Милав, открыв глаза, сразу почувствовал странное напряжение вокруг.

- Вставай, напарник, думаю, тебе стоит взглянуть на это... - прошептал Ухоня.

Милава не нужно было просить дважды. Он быстро оделся, продолжая слушать:

- Я еще вечером почувствовал, что во дворце творится неладное: обычно слуги допоздна донимают мой тонкий слух своей болтовней. А тут, едва вы с Кальконисом завалились, подобно колодам трухлявым, наступила мертвая тишина.

- И что тут такого? - подивился Милав. - Нормальные люди ночью спят. Это только ухоноиды бродят как неприкаянные!

- Мели, Емеля, твоя неделя! - огрызнулся Ухоня и продолжил: - Ничего, скоро сам все увидишь!

Они шли по пустым переходам. Наконец вошли в большой зал, и в свете редких жировых светильников Милав увидел странную картину: вокруг большого круглого стола в затылок друг другу двигались не менее десятка слуг. Они совершенно бесшумно переставляли ноги, казавшиеся ватными. Вызвала недоумение и поза, в которой они совершали непонятный ритуальный марш едва ли нормальный человек станет разгуливать на полусогнутых коленях и с опущенной головой. В комнате находилось несколько слуг, не участвовавших в жутком шествии. Они стояли или сидели совершенно неподвижно, глядя перед собой и не шевеля ни рукой, ни ногой. Милав приблизился к одному такому истукану и заглянул ему в глаза.

Лучше бы он этого не делал!

Перед ним была молодая служанка из числа тех, что суют свой маленький носик в каждую щель, где можно найти что-либо интересное, забывая при этом мудрую пословицу росомонов о любопытной Варваре. Она безмолвствовала, как статуя, стоящая рядом. В глазах ее Милав не увидел ничего, кроме бездны черной пустоты. Милав отшатнулся - он узнал этот взгляд...

- Ну что? - подал голос Ухоня. - Как тебе этот "шабаш"?

- Жуткое зрелище! А как с караулом за стенами?

- Там все в порядке. Только звуки и голоса с улицы поступают глухие, словно по всему дворцу вставили еще по две рамы в каждое окно.

- Нужно вернуться к сэру Лионелю и обсудить наше положение. По всему видно - готовится что-то серьезное.

Они двинулись в обратный путь. Но не успели сделать и десяти шагов, как со стороны их комнаты послышался слабый шум. Был он тихим, почти неуловимым, но в звенящей ночной тишине прозвучал, как обвал лавины. Ухоня подобрался, скребанул когтями по полу и понесся вперед, бормоча при этом:

- Да что же это такое! Стоит только оставить кого-нибудь в одиночестве, как сразу что-то происходит!!

Они бежали по пустым коридорам, боясь опоздать. Больше со стороны их пристанища не доносилось ни единого звука. Они влетели в комнату почти одновременно (ухоноид чуть раньше). Все вещи были на местах, в подставке по-прежнему коптил жировик, зажженный Милавом перед тем, как они с Ухоней ушли; все три кровати пустовали.

- Э-э-х! - вздохнул Ухоня, показывая лапой куда-то на пол.

Милав взял жировик, подошел поближе. Ухоня звонко цокал когтями рядом. Милав поставил жировик и выпрямился.

- Кто это? - клацнул зубами ухоноид.

На полу лежало создание, с которым даже болотный нагльбаар не мог сравниться по "красоте". Ростом оно было не намного ниже Милава; мощная грудь говорила о большой силе; тело покрывали жесткие длинные волосы. Милав поискал у создания глаза, чтобы по ним определить "гостя". Для этого он наклонился к самому телу, на что Ухоня прошептал:

- Осторожно! Может, он еще жив!!

Милав указал на сломанный клинок Калькониса, торчащий из груди пришельца.

- Бедный Кальконис, - проговорил Ухоня, - он все-таки успел проткнуть одного!

Милав продолжал искать глаза, но так и не нашел их - незнакомец оказался "закрытой книгой"!

- Ну почему мы всегда так глупо проигрываем?! - возмутился Ухоня. Это все я! Если бы не разбудил тебя и мы не ушли из комнаты, Кальконис бы не пропал!

- Кто пропал?

Этот голос Милав и Ухоня не спутали бы ни с каким другим!

- Сэр Лионель, это вы?! - промяукал счастливый ухоноид.

- А кто же еще!

- Где вы? - Милав терялся в догадках: комната была пуста, но голос Калькониса звучал достаточно громко и вполне материально.

- Да здесь я...

Теперь Милав понял, что звуки идут откуда-то снизу. Он кинулся шарить по полу. Ухоня рычал рядом.

Возле кровати Милава лежал его "кокон", внутри которого кто-то копошился. Милав помог выбраться сэру Лионелю и удивленно спросил:

- Что вы там делали?

- Как что? Прятался!

Некоторое время сэр Лионель приходил в себя и только потом приступил к рассказу.

- Я проснулся от ощущения, что на меня кто-то смотрит, - заговорил Кальконис. - Сами знаете, как это неприятно, особенно когда просыпаешься один в этом чертовом дворце! Ваш жировик, Милав, и помог мне разглядеть их.

- Их? Так он был не один?

- Нет, их было трое. Они появились, словно из воздуха, и замерли в центре комнаты. Один подошел к двери и прислушался, потом с шумом втянул в себя воздух и показал рукой на меня. Двое оставшихся стали приближаться ко мне с двух сторон. Я понял, что кричать нет смысла, да и времени на это уже не оставалось. Схватил шпагу, которая всегда лежит рядом, и вскочил на ноги. Тот, что стоял у двери, издал звук, похожий на птичий клекот, и его подельники кинулись на меня. Я спрыгнул с кровати и атаковал одного; оказалось, что он удивительно неповоротлив! Мне без труда удалось ускользнуть. Я побежал к выходу, надеясь прорваться, но чудище сторожило дверь надежно. Я сделал несколько удачных выпадов и, улучив момент, вонзил шпагу ему в грудь. Я думал, что раздастся вопль и на шум кто-нибудь прибежит. Однако чудище только захрипело и с такой силой отшвырнуло меня в сторону, что я оказался на вашей, Милав, кровати. От удара хрустнула ножка - быть может, ее треск и привлек ваше внимание?.. А потом я понял, что остался безоружен, и начал искать способ спастись. Я нашел ваш "кокон", который вы всегда кладете под голову, и воспользовался им в надежде, что чудища меня не заметят. Так и случилось, хотя я и не понимаю, как "кокон" защитил меня от их внимания.