Принцесса Теней (ЛП) - Валенти Сюзанна

Он переместился со своего места на троне, и я подняла на него глаза, когда он оперся локтями на колени, глядя на меня сверху вниз.

— Потому что ты все время в моей голове. Ты пульсируешь в моей крови с каждым ударом моего сердца. Я живу ради каждого кусочка твоего внимания и страдаю от каждого момента, когда ты игнорируешь меня, — мрачно сказал он, не сводя с меня глаз.

— Я думала, ты меня ненавидишь? — спросила я.

— Да, — согласился он. — Потому что ты представляешь собой все, чего я хочу, и все, чего я не могу иметь.

— Ты хочешь меня? — спросила я медленно, делая шаг к нему, несмотря на темную энергию, которая вилась вокруг него.

— Ты знаешь, что хочу, — ответил он просто, как будто все, что касается нас, было просто.

— Нет, не знаю. Я знаю, что тебе нравится причинять мне боль и терзать меня, — сказала я. — Я знаю, что ты хочешь контролировать меня, забирать у меня и заставлять меня кланяться тебе в ноги.

— Да, — согласился он, даже не пытаясь отрицать что-либо из этого. — И я думаю, что какая-то часть тебя любит, когда я делаю такие вещи.

— Пошел ты, — шипела я, но все еще не уходила.

— Я думаю, тебе нравится, когда я причиняю тебе боль, потому что на каком-то уровне ты веришь, что заслуживаешь этого.

— С чего бы мне заслуживать что-то настолько хуевое? — огрызнулась я.

— Потому что мы одинаковые. Каждый раз, когда мой отец бьет меня, причиняет мне боль или бьет цепями, какая-то частичка меня радуется этой боли. Потому что я знаю, что заслуживаю ее. За то, что не смог отбить у него Ксавье. За то, что не остановил его от захвата теней. За то, что позволил ему причинить боль тебе и твоей сестре. — Дариус нахмурился, словно ему не нравилось думать о себе такие вещи, но я также чувствовала честность в его словах. И по какой-то странной причине я поняла, что он имел в виду.

— Я была причиной, по которой нас никто не держал, — сказала я низким голосом, словно признание вслух могло сделать это еще более правдивым. — Я была самой громкой. Грубой. Никому не нравилась, не говоря уже о любви. Я подслушала, как один из наших приемных опекунов просил социальную службу найти мне новое место, в то же время они предлагали удочерить одну Дарси. Я могла бы сказать нашему социальному работнику, что я согласна на это. Я могла бы позволить ей быть счастливой, а не тащить ее за собой. Но именно это я и делаю. Это я не позволила ей иметь рождественские традиции или друзей, которые продержались бы дольше семестра. Я та, кого никто никогда не хотели надолго…

Дариус смотрел на меня так, что мое сердце забилось быстрее, и я не знала, что с этим делать. Я не знала, почему я только что сказала ему это. Я никогда не делилась этими чувствами с Дарси. Она всегда просто не соглашалась, если я пытался указать на это, и мне нравилось, что она заботилась обо мне настолько, что не обращала внимания на мои недостатки. Но это не делало ее слова менее правдивыми.

— Вот почему ты давишь на меня, даже когда этом не необходимости, — сказал он. — Ты хочешь, чтобы я наказал тебя, и хочешь причинить мне боль в ответ, — настаивал он, не обращая внимания на то, что я все больше хмурилась, а мои руки сжались в кулаки по бокам. — И я думаю, что ты получаешь удовольствие, видя мою боль.

— Как я могла причинить тебе боль? — огрызнулась я.

— Ты причиняешь мне боль каждый раз, когда игнорируешь меня. Ты делаешь мне больно каждый раз, когда проводишь время с Милтоном, или с этим придурком в шапке, или с Кэлом, или с любым другим ублюдком, который попадается тебе на глаза.

Я поджала губы, глядя на него.

— Может быть, ты веришь в свою собственную чушь. Это не я сказала всему миру, что у меня сексуальная зависимость.

— Вообще-то, ты это сделала, — заметил он, явно имея в виду то интервью, которое я дала для Дейли Солярия.

— Только потому, что ты не оставил мне выбора.

Он долго смотрел на меня.

— Я уволил ту модель.

— Что? — спросила я, нахмурившись.

— Ту, что был с тобой в той фотосессии. Которую, похоже, ты действительно трахнула.

— Вау. Ты сумасшедший, — сказал я резко. — Этому бедному парню, наверное, очень нужна была эта работа.

— Ему не нужно было относиться к своей работе так чертовски серьезно, — прорычал Дариус.

— Что, черт возьми, это такое, Дариус? — сердито спросила я его. — Что тебе от меня нужно? Потому что ты ведешь себя чертовски похоже на какого-то отвергнутого любовника, но мы даже не вышли на старт, так что я не понимаю, почему…

— Я тоже, — прорычал он. — Но когда я вижу тебя, все, чего я хочу, это претендовать на тебя. Я хочу, чтобы ты была моей, но я знаю, что ты никогда не будешь моей, и это делает меня еще более хреновым, чем я был вначале. Вот почему я ненавижу тебя. Не потому что я должен или потому что мой отец хочет этого, а потому что ты олицетворяешь все свободы, которых мне никогда не давали. Как будто ты был создана только для того, чтобы дразнить меня, играть со мной и сломить меня, и я не позволю этому продолжаться.

— Так чего же ты хочешь от меня? — потребовала я. — Хочешь ли ты сидеть на троне, а я буду стоять перед тобой на коленях? Это положит конец вражде между нами?

— Я не знаю.

Я смотрела на него долгое мгновение с жаром в коже и тоской в теле. Я могла все еще ненавидеть его, но я также хотела его. Когда моими ночами не владели тени, меня преследовали сны о нем. О вкусе его губ и прикосновения его тела. Он наблюдал за мной, словно не зная, чего от меня ожидать, и я поставила ногу на первую ступеньку возвышенной платформы, на которой стоял трон. Всего их было три. Чтобы тот, кто сидел на нем, мог смотреть вниз на всех, кто стоял перед ним. И если это было то, что ему так сильно от меня нужно, то он мог это получить.

Я никогда не склонюсь перед ним, но он может поставить меня на колени.

Когда я добралась до второй ступеньки, Дариус сел и посмотрел на меня, словно надеясь, что у меня есть для него какой-то ответ, хотя на самом деле я была в еще большем дерьме, чем он даже знал.

Я видела в нем эту боль, эту потребность, этот голод, который заставлял его делать все то, что он делал со мной. И я хотела взять это и прикрыть чем-то другим. Я бы взяла его боль и сожгла ее похотью, и, возможно, нам обоим стало бы легче. Хотя бы ненадолго.

Я держала взгляд Дариуса, медленно опускаясь перед ним на колени.

— Я никогда не склонюсь перед тобой, — вздохнула я, когда холодный камень у подножия трона впился в мою кожу. — Но если тебе нравится, когда я стою на коленях, тогда есть вещи получше, которые я могу делать здесь, внизу, чем целовать твои ноги.

Дариус сидел прямо, когда я положила руки ему на колени и медленно провела ими по внутренней стороне его бедер.

Его взгляд был прикован к моим движениям, и мое сердце заколотилось, когда я наблюдала за реакцией, которую я вызывала в его теле.

Этот человек, восседавший передо мной на троне с железной волей и нравом Дракона, быстро становился жертвой моих движений. Может быть, я и стояла на коленях, но он был тем, кто подчинялся. Я контролировала его, похоть в его взгляде и потребность в его теле. Я могла предложить ему удовольствие или боль, или смесь того и другого в любых количествах. И осознание того, что он находится в моей власти, заставляло каждый дюйм моей плоти оживать от собственной потребности.

Я скользнула рукой вверх по его промежности, мрачно улыбаясь, когда почувствовала твердый бугор его возбуждения, ожидающего меня.

— Это то, чего ты хочешь от меня? — поддразнила я его, спуская ширинку и проникая пальцами в его боксеры.

— Я хочу от тебя всего, — яростно ответил он, и в этот момент я была готова дать ему это.

Я освободила его из брюк, и у меня вырвался стон, когда я приняла в себя всю его твердую длину. Я еще даже не прикоснулась к нему, но желания в его взгляде было достаточно, чтобы зажечь все мое тело.

Я приподнялась на колени и медленно взяла его в рот.