Жуков. Рожденный побеждать - Владимир Дайнес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ставка требует, чтобы Вы представили план операции по ликвидации ахтырской группировки противника и овладению плацдармом Ахтырка, Котельва, Колонтаев, Пархомовка. Для этого недостаточно вовлечь в дело отдельные армии и танковые корпуса. Для этого необходимо организовать прорыв фронта противника с привлечением основных сил артиллерии и авиации наподобие тому, как это было организовано севернее Белгорода.
Эта операция по времени должна быть согласована с прорывом обороны противника на стыке Степного и Юго-Западного фронтов.
Руководство организацией прорыва на правом крыле Юго-Западного фронта и взаимодействия его со Степным фронтом возложено на тов. Александрова (псевдоним А. М. Василевского. — Авт.), который должен поддерживать с тов. Юрьевым (псевдоним Г. К. Жукова. — Авт.) прочную связь.
Правое крыло Юго-Западного фронта может начать наступление 26–27.8.
План операции представьте к исходу 22.8, с тем, чтобы начать переселение Воронежского и Степного фронтов не позже 27.8»{464}.
Жуков и Ватутин, выполняя требования Сталина, приняли меры к локализации прорыва ахтырской группировки противника: ввели в сражение 4-ю гвардейскую армию с 3-м гвардейским танковым корпусом и 47-ю армию с 3-м гвардейским механизированным корпусом.
23 августа соединения Степного фронта вошли в Харьков, завершив тем самым операцию «Полководец Румянцев», а с ней и Курскую битву. Были созданы предпосылки для перехода в общее наступление, для освобождения Левобережной Украины и выхода к Днепру.
И все же цена за переход стратегической инициативы в руки советских войск опять оказалась слишком высокой. Потери составили: безвозвратные — 254,5 тыс. человек, санитарные — 608,8 тыс. человек{465}. Противник же потерял в Курской битве более 500 тыс. человек, 3 тыс. орудий и минометов, свыше 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, более 3,7 тыс. самолетов{466}. Следовательно, потери советских войск были примерно в полтора раза больше, чем потери противника.
В отчете командования немецких 2-й танковой и 9-й армий о боях на Курской дуге отмечалось, что якобы их наступление «нанесло тяжелые потери и ослабило вражеские армии, предназначенные для удара из района Курска на север, в такой степени, что они не имели больше сил успешно выполнить свою задачу прорыва с юга в направлении Хотынец — Карачев, данную им в общем масштабе концентрического наступления на Орел. Неоспоримо также то, что проводимое обеими армиями планомерное отступление на позицию „Хаген“ истощило большую часть русских наступающих частей и вследствие сокращения фронта освободило большое число наших дивизий и войсковых частей, дав возможность использовать их на других фронтах»{467}.
Генерал-полковник Г. Гудериан более объективен в своих оценках: «В результате провала наступления „Цитадель“ мы потерпели решительное поражение… Инициатива полностью перешла к противнику»{468}.
Приведем еще одно мнение, генерала Ф. В. фон Меллентина: «Русское Верховное Главнокомандование руководило боевыми действиями в ходе Курской битвы с большим искусством, умело отводя свои войска и сводя на нет силу удара наших армий при помощи сложной системы минных полей и противотанковых заграждений. Не довольствуясь контрударами внутри Курского выступа, русские нанесли мощные удары на участке между Орлом и Брянском и добились значительного вклинения… Операция „Цитадель“ закончилась полным провалом. Правда, потери русских были больше, чем немцев; надо также отметить, что с тактической точки зрения ни одной из сторон не удалось достигнуть решающего успеха… После провала этого наступления, потребовавшего от немецких войск высшего напряжения, стратегическая инициатива перешла к русским»{469}.
Оценки бывших противников говорят о признании достигнутого за два года войны превосходства командования Красной Армии в стратегическом и оперативном искусстве, которое олицетворял в себе маршал Жуков. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1943 г. за умелое и мужественное руководство операциями, за достигнутые в результате этих операций успехи в боях с противником он был награжден вторым орденом Суворова 1-й степени. Не зря Жуков, еще командуя эскадроном в двадцатые годы, учился сам и других учил воевать по-суворовски.
Схватка за Днепр
Война прошла уже полуденную отметку и стала клониться к западу. К концу лета 43-го года Жуков выглядел утомленным. С весны — бесконечные поездки по разбитым фронтовым дорогам, ночные бдения над штабными картами, совещания и вылазки на передовые. Сон урывками. Предельное напряжение нервов во время операций. Гнетущее воздействие случавшихся неудач, больших и малых потерь, страшных картин после боев на Курской дуге, жуткий вид оставленных врагом населенных пунктов. Мрачное впечатление произвел освобожденный Харьков, вернее, руины, которые от него остались. Вместе с Хрущевым проехали среди развалин, выступили на импровизированном митинге оставшихся в живых людей, голодных и измученных.
Устали и измучились войска, потерявшие в летних сражениях слишком много крови. Чувствовал Жуков и понимал, что немецкая тактика обескровить противника в бою постепенно стала перерастать в стратегическую задачу германских войск: любой ценой нанести Красной Армии невосполнимые потери. В течение лета Георгий Константинович не раз делился этими наблюдениями в Ставке.
25 августа 1943 г., буквально через день после освобождения Харькова, в кабинете Сталина состоялось обсуждение обстановки и дальнейших задач общего наступления всех фронтов. Жуков придерживался мнения, что противник располагает еще достаточными силами для продолжения войны, тем более что Англия и США не спешили с началом широких наступательных действий в Европе. Вместе с тем он считал, что на востоке Германия уже не в состоянии вести большое наступление, а, видимо, ограничится активными оборонительными действиями. Жуков был солидарен с Генеральным штабом и Сталиным в их стремлении как можно скорее развернуть наступление на всех фронтах западного и юго-западного направлений, чтобы выйти в восточные районы Белоруссии и на Днепр. Однако он был против нанесения фронтальных, лобовых ударов в полосе от Великих Лук до Черного моря, так как предпочитал операции на отсечение и окружение противника с целью его полного уничтожения, что облегчало бы дальнейшее ведение войны. Именно такую операцию Жуков считал необходимым провести в Донбассе. Его поддержал заместитель начальника Генерального штаба генерал Антонов. Но Сталин не разделял точку зрения Жукова и Антонова, а нетерпеливо требовал скорее отбросить противника с территории страны фронтальными ударами. Он считал, что для реализации идеи Жукова понадобится слишком много времени, и противник успеет организовать оборону на подступах к Днепру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});