Человек книги. Записки главного редактора - Аркадий Мильчин

Писем с замечаниями прибыло много. И Махов поручил мне внести изменения и подготовить текст для утверждения на коллегии Комитета.

Работа эта была, можно сказать, титанической (более подробно о ней рассказано в главе «Мое авторство»). У многих издательств была своя специфика, которую нужно было учесть в инструкции. Короче говоря, в результате моих трудов печатный проект инструкции превратился в лоскутное одеяло с бесчисленными машинописными вставками или поправками в связи с обоснованными замечаниями и предложениями издательств. В конечном счете инструкция была утверждена, а мне вынесли благодарность в приказе Комитета «за активное участие в разработке “Типового положения о подготовке рукописи к изданию”».

Вторым документом, в подготовке которого мне пришлось принять участие по просьбе начальника планово-экономического управления Комитета, был Прейскурант № 116 номиналов на книги. От Комитета этой работой занималась Великанова, которая перешла туда из издательства «Искусство», где была экономистом в планово-экономическом отделе. Так что мы хорошо знали друг друга. Конечно, я уже не помню детали моего вклада в подготовку этого важнейшего для издательского дела документа, который определял розничные цены книг. Помню только, что по моим замечаниям в его проект внесли немало поправок классификационного характера. Кроме того, я избавил текст проекта от стилистических недочетов. Делал это все я в нерабочее время, и начальник управления настоял, чтобы я был вознагражден деньгами. Мне пришлось подписать соглашение с одной из типографий (кажется, это была типография «Искра революции») за какую-то работу, так как в Комитете на оплату денег не было. Для меня это было неприятно. Успокоил свою совесть тем, что я действительно много сделал и деньги мне достались не задаром.

Возможно, меня пригласили после того, как ознакомились с написанными мною замечаниями и предложениями по проекту от издательства «Книга».

Замечания были существенными:

1. Устанавливать номинал необходимо на учетно-издательский лист, а не на печатный. При установлении номинала на печатный лист будут одинаково расцениваться разные затраты труда (при более высокой емкости печатного листа затрат труда издательских работников будет больше, при меньшей – меньше, а цена одна). Вдобавок такое ценообразование не будет способствовать экономии бумаги, к чему нас постоянно призывают (зачем издательству вкладывать больше материала в печатный лист, если это не будет учитываться в цене?).

2. В «Методических указаниях к прейскуранту» указано, что к научно-популярной литературе относятся «произведения художественно-документальной и художественно-публицистической литературы (художественные очерки и дневники, документальные романы, повести и рассказы)». Это разъяснение противоречит делению литературы на виды, но, самое главное, не учитывает различия в оплате авторского труда: художественно-документальный роман с точки зрения постановления об авторском вознаграждении должен быть оплачен только как художественная проза со всеми вытекающими отсюда последствиями (более высокие ставки гонорара, выплата потиражных), т. е. затрат у издательства значительно больше, чем при издании научно-популярной литературы, а цена та же. Издательство предлагает относить всю художественную литературу к разделу «Художественная литература».

И так далее 6 страниц замечаний и предложений, которые сохранились в моем архиве и уже потеряли всякую ценность, и если имеют какое-то значение, то только для истории отечественного издательского дела.

Разные научные организации, разрабатывающие стандарты, положения, инструкции, прежде чем представить их на утверждение в вышестоящие организации, рассылали их в издательства с просьбой прислать замечания, пожелания, предложения. Большинство издательств либо вовсе не отвечало на такие просьбы, либо отделывалось формальными отписками. В лучшем случае главный редактор предлагал какой-либо из служб издательства подготовить ответ по существу. Мог бы так поступать и я, но этому препятствовало то обстоятельство, что я был не только главным редактором, но и специалистом по книгоиздательскому делу, автором работ на эти темы. Поэтому, как ни трудно мне было выкроить время, я всегда сам подготавливал и слал детальные конкретные замечания.

Так, в самом начале июня 1968 года (письмо не датировано) я посвятил Рисса в «достоинства» одного такого проекта документа:

Кажется, писал Вам уже, что присылали нам на отзыв проект нового стандарта корректурных знаков. Нового в нем очень мало. На обсуждение он выносится довольно странно. Знаки уже приняты СЭВом и замечания предлагают делать только по примерам применения корректурных знаков. А так как Всесоюзная книжная палата поручила эти примеры подготовить какому-то отставному полковнику, который, по-видимому, не смыслит в корректуре ни уха, ни рыла, то можете себе представить, что там творилось. Пришлось написать несколько страниц замечаний. Их не меньше по количеству знаков, чем в самих примерах. Когда писал, порывался несколько раз бросить. Ну что это в самом деле! Ведь масса своих дел, которые не успеваешь переделать. А тут еще из-за какого-то малограмотного дяди сиди, критикуй, чтобы потом он пожинал плоды этой критики. Единственное, что удержало и заставило довести до конца, это опасение, что стандарт могут утвердить в таком непотребном виде.

И действительно, письмо с замечаниями по этому стандарту заняло 5 страниц через полтора интервала. Стандарт был безграмотным по смыслу формулировок, показывавших, что писавший не знает того, о чем пишет. Всего два-три примера для иллюстрации.

Так, первое из основных правил в проекте стандарта устанавливало, что большинство корректурных знаков повторяется на поле, за исключением тех, которые повторять не следует. А какие не следует, оставалось догадываться.

В правиле применения одного из знаков было написано, что знак в поле повторяется. А в примере рядом, что «знак в поле повторять не следует». Многие примеры применения корректурных знаков были оформлены с нарушением правил. Доморощенная терминология могла только запутать читателя: «Сократить линейку» вместо «Укоротить линейку», «Заменить выделяющимися знаками» вместо «разными знаками» или «различающимися знаками».

Сменивший А.С. Махова на посту главного редактора Главной редакции общественно-политической литературы В.С. Молдаван использовал мои знания для того, чтобы я готовил ответы Главной редакции с замечаниями по проектам разных нормативных документов, которые присылали ВКП и другие организации. Я разбирал и оценивал эти документы от имени Главной редакции и пересылал свои разборы Молдавану. Было их немало. Но эти разборы и замечания служили и для ответа от имени издательства «Книга». В моем домашнем архиве сохранилась довольно пухлая папка копий таких отзывов издательства. По ним можно судить о качестве работы организаций-разработчиков и, конечно, о моих знаниях и критическом мышлении.