Аламут - Владимир Бартол

Всю ночь до утра свита султана не сводила с него глаз. Лихорадка неуклонно нарастала. Эмир тщетно пытался поднять вопрос о престолонаследии. В конце концов султан полностью потерял сознание. С наступлением рассвета начались предсмертные муки, которые продолжались до второй молитвы. Затем врач подтвердил, что его сердце перестало биться. Все в отчаянии разрыдались. Иран потерял своего самого могущественного правителя.

Багдад - процветающий, динамичный Багдад, который еще накануне пребывал в праздничном, радостном настроении, - внезапно умолк и погрузился в траур. Но весть о смерти султана еще не успела дойти до самых дальних окраин города, как придворные начали ссориться из-за наследника престола. Во все стороны галопом помчались гонцы с печальной вестью. Командир телохранителей отправил своих людей к Баркиароку, думая, что тот все еще ведет кампанию на границе с Индией, и к сыновьям убитого великого визиря. Сторонники Мухаммеда отправили своих людей в Исфахан, чтобы увидеть вдову султана и Тадж аль-Мульк. Покорные принцы из Сирии и других соседних провинций, которые только что собрались в Багдаде, чтобы почтить султана, с бешеной скоростью мчались домой, надеясь воспользоваться возможностью освободиться от иранского правления. Сам халиф, только что объявивший полугодовой траур по усопшему, был втайне рад такому повороту событий. Теперь он мог выбирать себе преемника по своему усмотрению, и в очередной раз он выбрал своего первенца. Доверенные лица всех многочисленных королей, принцев и вельмож отправили гонцов к своим повелителям с известием.

В Багдаде интриги начались в самый день смерти султана. Внезапно стали появляться сторонники всех возможных претендентов на иранский престол. Почти у каждого из братьев и сыновей умершего султана был свой защитник, и все они немедленно начали агитировать за своих кандидатов и давить на бедного халифа, чтобы тот оказал им поддержку. Но со временем стало очевидно, что на самом деле существует только два противоборствующих лагеря: Баркиарока и Мухаммеда. Под конец султан склонялся к последнему, и именно поэтому султана и Тадж аль-Мульк теперь имели преимущество. Все многочисленные принцы и вельможи, высокопоставленные чиновники и религиозные лидеры, которым безжалостное и властное правление убитого великого визиря мешало, теперь выступили в поддержку малолетнего Мухаммеда. Вскоре им удалось привлечь на свою сторону и халифа. Борьба между двумя лагерями становилась все более ожесточенной. Наконец сторонники Баркиарака стали ощущать угрозу в Багдаде. Некоторые из них спрятались, другие бежали из города. Сторонники Мухаммеда с нетерпением ждали новостей от султаны и Тадж аль-Мулька. Они делали все возможное, чтобы заставить слабого халифа провозгласить их кандидата султаном и нанести тем самым смертельный удар другой стороне.

Вместе с известием о смерти султана отряды, которые собирались вокруг Нехавенда и Хамадана и должны были сразиться с исмаилитами, также получили приказ отказаться от первоначального плана и отправиться в Исфахан. Когда они были уже на полпути, их встретили эмиссары вдовы султана. От ее имени командиры получили роскошные подарки, а мужчинам пообещали удвоить их обычное жалованье, если они согласятся поддержать ее сына. Другие гонцы отправились в Багдад с обещаниями и бесценными подарками, чтобы склонить халифа на свою сторону, чтобы он провозгласил Мухаммеда султаном и постановил, что весь Иран должен молиться за него хутбу. Тем временем Баркиарок прибыл в Исфахан с частью своих войск. Он еще не знал, что его отец был убит так же, как и великий визирь. Он застал сцену полного смятения. Со всех сторон в город стекались солдаты и провозглашали султаном малолетнего Мухаммеда.

Баркиарок понял, что прибыл на несколько дней позже. Он попытался оказать сопротивление вдове султана и ее визирю. Но тут из Багдада пришло известие, что халиф провозгласил Мухаммеда новым султаном. Он быстро собрал остатки своих сил и поспешил с ними в Саву, где, как он и ожидал, нашел убежище у эмира Текештегина, который был его другом с раннего детства.

Теперь ему предстояло наладить контакт со своими сторонниками и всеми теми элементами, которые были недовольны новым султаном. К нему присоединились пять сыновей Низама, и он сразу же назначил одного из них своим визирем. Внезапно он оказался во главе огромной армии.

В условиях всеобщего хаоса султана и ее визирь предусмотрели все, за одним исключением - их давнего союзника Хасана. Эмир Текештегин и Музаффар были хорошими соседями. Теперь Баркиарок через Музаффара налаживал контакт с лидером Аламута и исмаилитов.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

В условиях, когда сельджукское царство - еще вчера одна из самых могущественных империй на земле - лежало в руинах, а сыновья, братья, дяди и племянники убитого султана сражались друг с другом за трон, и нигде в Иране не было ясно, кто главный, институт исмаилитов стоял так же твердо и непоколебимо, как скала, на которой был построен Аламут.

Весть о смерти султана Малик-шаха вызвала неподдельное ликование среди сторонников Хасана. Земли от Раи, Рудбара и Казвина до Фируз-Куха, Дамагана и вплоть до Гирдкуха и Гонбадана теперь были в безопасности, и исмаилитские посланники, а то и целые дивизии, могли практически шагать от крепости к крепости. Новая волна верующих хлынула в Аламут, видя в нем лучшую гарантию своей религиозной свободы и благополучия. Сама крепость вскоре стала слишком мала для них. Дай Абу Сорака выбрал самых сильных и способных из них, чтобы держать в крепости. Остальных он заставил поклясться в верности, одарил подарками и, пообещав, что они будут под полной защитой верховного лидера, позволил им вернуться в свои дома. Спустя почти столетие практически весь север Ирана наконец-то смог публично поклониться Али и признать каирского халифа своим духовным лидером.

Сеть осведомителей Хасана была создана с еще большим совершенством, чем прежде. Он постоянно получал новости о борьбе и сражениях за иранский престол. Он узнал, что халиф провозгласил Мухаммеда новым султаном и что Баркиарок вернулся в Исфахан. Он точно чувствовал, как раскачиваются столпы сельджукского правления, которые он подорвал. Мечта его далекой юности исполнилась.

"Все это похоже на сказку, - сказал он себе. "Если бы я сам не был причиной всех этих конвульсий, я бы им не поверил. Правда, некоторые желания обладают чудодейственной силой. Они действуют так, как будто у них есть вещество, как будто это молот из настоящей стали".

Он ощутил странную пустоту, как будто все вокруг разом затихло. Что-то огромное, страшное и одновременно прекрасное покинуло его и нашло свое место под солнцем за его пределами. Он почувствовал тоску по своим сильным, беспокойным дням. Настал