Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 4-7 - Антон Чехов

{05311}

гражданской скорби, я же давно уже утерял свои идеалы и, затертый средою, живу пошлыми интересами толпы... Но, тем не менее, я, не будучи в силах преодолеть себя, иду к рыжему дому и звоню к дворнику. Два двугривенных развязывают дворницкий язык, и он на все мои расспросы рассказывает мне, что незнакомка живет в квартире 5, имеет мужа и неисправно платит за квартиру. Муж ее каждое утро убегает куда-то и возвращается поздно вечером, пронося под мышкой четверть водки и кулек с провизией... Муж значится в паспорте сыном губернского секретаря, а незнакомка его женою... ............................................................ После третьей бессонной ночи посылаю ей визитную карточку. Видел сегодня, как она, прочитав газету, ударила кулаком по подоконнику. О, вы, Каравеловы, Муткуровы, Салюсбери, кондуктора конножелезки, сахарозаводчики! Отчего я не в силах отплатить вам за все страдания, которые вы ей причиняете?.. .................................................................. ... Сегодня (10 сентября) муж ее спустил меня вниз по лестнице. Я счастлив. Ради нее я готов на все жертвы!.. Настоящее объяснение я откладываю на завтра... ................................................................. 11-е сентября. Придя сегодня к ней, я застаю ее за газетами. Пробежав наскоро две-три газеты, она вдруг падает на стул и издает стон... - Дорогая моя, - говорю я ей, целуя ее руку. - Что волнует вас? Поделитесь со мной вашими скорбями и, верьте, я сумею оценить ваше доверие! Ну скажите, отчего вы сейчас плачете? - Как же мне не плакать? - говорит моя незнакомка. - Вы посудите: сегодня нам нужно платить за квартиру, а мой балбес-муженек дал в газеты только 60 строчек! Ну, разве мы можем так жить? Вчера он написал ровно на 11 руб. 40 коп., а сегодня я едва насчитала три рубля! Ну не несчастна ли я? Нет, и злой татарке не пожелаю быть женой репортера! Он негодяй! мерзавец! Вместо того, чтобы работать, у Саврасенкова сидит! Постой же, придешь ты!.. ........................................................... "О, женщины, женщины!" - сказал Шекспир, и для меня теперь понятно состояние его души...

{05312}

ДРАМА

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Папенька, имеющий 11 дочерей-невест. Молодой человек. Фалда. Молодой человек (махнув рукой и сказав: "Плевать! двум смертям не бывать, одной не миновать!", входит в кабинет к папеньке). Иван Иваныч! Позвольте просить у вас руки вашей младшей дочери Варвары! Папенька (потупив глазки и жеманничая). Мне очень приятно, но... она еще так молода... так неопытна... И к тому же... вы хотите лишить меня... моего утешения... (слезы точит)... опоры моей старости... Молодой человек (быстро). В таком случае... не смею настаивать... (кланяется и хочет уходить). Папенька (стремительно хватая его за фалду). Постойте! Рад! Счастлив! Благодетель мой! Фалда (жалобно). Трррр...

{05313}

ДЛИННЫЙ ЯЗЫК

Наталья Михайловна, молодая дамочка, приехавшая утром из Ялты, обедала и, неугомонно треща языком, рассказывала мужу о том, какие прелести в Крыму. Муж, обрадованный, глядел с умилением на ее восторженное лицо, слушал и изредка задавал вопросы... - Но, говорят, жизнь там необычайно дорога? - спросил он между прочим. - Как тебе сказать? По-моему, дороговизну преувеличили, папочка. Не так страшен чёрт, как его рисуют. Я, например, с Юлией Петровной имела очень удобный и приличный номер за двадцать рублей в сутки. Всё, дружочек мой, зависит от уменья жить. Конечно, если ты захочешь поехать куда-нибудь в горы... например, на Ай-Петри... возьмешь лошадь, проводника, - ну, тогда, конечно, дорого. Ужас как дорого! Но, Васичка, какие там го-оры! Представь ты себе высокие-высокие горы, на тысячу раз выше, чем церковь... Наверху туман, туман, туман... Внизу громаднейшие камни, камни, камни... И пинии... Ах, вспомнить не могу! - Кстати... без тебя тут я в каком-то журнале читал про тамошних проводников-татар... Такие мерзости! Что, это в самом деле какие-нибудь особенные люди? Наталья Михайловна сделала презрительную гримаску и мотнула головой. - Обыкновенные татары, ничего особенного... - сказала она. - Впрочем, я видела их издалека, мельком... Указывали мне на них, но я не обратила внимания. Всегда, папочка, я чувствовала предубеждение ко всем этим черкесам, грекам... маврам!.. - Говорят, донжуаны страшные. - Может быть! Бывают мерзавки, которые... Наталья Михайловна вдруг вскочила, точно вспомнила что-то страшное, полминуты глядела на мужа

{05314}

испуганными глазами и сказала, растягивая каждое слово: - Васичка, я тебе скажу, какие есть без-нрав-ствен-ны-е! Ах, какие безнравственные! Не то чтобы, знаешь, простые или среднего круга, а аристократки, эти надутые бонтонши! Просто ужас, глазам своим я не верила! Умру и не забуду! Ну, можно ли забыться до такой степени, чтобы... ах, Васичка, я даже и говорить не хочу! Взять хотя бы мою спутницу Юлию Петровну... Такой хороший муж, двое детей... принадлежит к порядочному кругу, корчит всегда из себя святую и - вдруг, можешь себе представить... Только, папочка, это, конечно, entre nous... Даешь честное слово, что никому не скажешь? - Ну, вот еще выдумала! Разумеется, не скажу. - Честное слово? Смотри же! Я тебе верю... Дамочка положила вилку, придала своему лицу таинственное выражение и зашептала: - Представь ты себе такую вещь... Поехала эта Юлия Петровна в горы... Была отличная погода! Впереди едет она со своим проводником, немножко позади - я. Отъехали мы версты три-четыре, вдруг, понимаешь ты, Васичка, Юлия вскрикивает и хватает себя за грудь. Ее татарин хватает ее за талию, иначе бы она с седла свалилась... Я со своим проводником подъезжаю к ней... Что такое? В чем дело? "Ох, кричит, умираю! Дурно! Не могу дальше ехать!" Представь мой испуг! Так поедемте, говорю, назад! - "Нет, говорит, Natalie, не могу я ехать назад! Если я сделаю еще хоть один шаг, то умру от боли! У меня спазмы!" И просит, умоляет, ради бога, меня и моего Сулеймана, чтобы мы вернулись назад в город и привезли ей бестужевских капель, которые ей помогают. - Постой... Я тебя не совсем понимаю... - пробормотал муж, почесывая лоб. - Раньше ты говорила, что видела этих татар только издалека, а теперь про какого-то Сулеймана рассказываешь. - Ну, ты опять придираешься к слову! - поморщилась дамочка, нимало не смущаясь. - Терпеть не могу подозрительности! Терпеть не могу! Глупо и глупо!

{05315}

- Я не придираюсь, но... зачем говорить неправду? Каталась с татарами, ну, так тому и быть, бог с тобой, но... зачем вилять? - Гм!.. вот странный! - возмутилась дамочка. - Ревнует к Сулейману! Воображаю, как это ты поехал бы в горы без проводника! Воображаю! Если не знаешь тамошней жизни, не понимаешь, то лучше молчи. Молчи и молчи! Без проводника там шагу нельзя сделать. - Еще бы! - Пожалуйста, без этих глупых улыбок! Я тебе не Юлия какая-нибудь... Я ее и не оправдываю, но я... пссс! Я хоть и не корчу из себя святой, но еще не настолько забылась. У меня Сулейман не выходил из границ... Не-ет! Маметкул, бывало, у Юлии всё время сидит, а у меня как только бьет одиннадцать часов, сейчас: "Сулейман, марш! Уходите!" И мой глупый татарка уходит. Он у меня, папочка, в ежовых был... Как только разворчится насчет денег или чего-нибудь, я сейчас: "Ка-ак? Что-о? Что-о-о?" Так у него вся душа в пятки... Ха-ха-ха... Глаза, понимаешь, Васичка, черные-пречерные, как у-уголь, морденка татарская, глупая такая, смешная... Я его вот как держала! Вот! - Воображаю... - промычал супруг, катая шарики из хлеба. - Глупо, Васичка! Я ведь знаю, какие у тебя мысли! Я знаю, что ты думаешь... Но, я тебя уверяю, он у меня даже во время прогулок не выходил из границ. Например, едем ли в горы, или к водопаду Учан-Су, я ему всегда говорю: "Сулейман, ехать сзади! Ну!" И всегда он ехал сзади, бедняжка... Даже во время... в самых патетических местах я ему говорила: "А все-таки ты не должен забывать, что ты только татарин, а я жена статского советника!" Ха-ха... Дамочка захохотала, потом быстро оглянулась и, сделав испуганное лицо, зашептала: - Но Юлия! Ах, эта Юлия! Я понимаю, Васичка, отчего не пошалить, отчего не отдохнуть от пустоты светской жизни? Всё это можно... шали, сделай милость, никто тебя не осудит, но глядеть на это серьезно, делать сцены... нет, как хочешь, я этого не понимаю! Вообрази, она ревновала! Ну, не глупо ли? Однажды приходит к ней Маметкул, ее пассия... Дома ее не было... Ну, я зазвала его к себе... начались разговоры, то да

{05316}

сё. Они, знаешь, препотешные! Незаметно этак провели вечер... Вдруг влетает Юлия... Набрасывается на меня, на Маметкула... делает нам сцену... фи! Я этого не понимаю, Васичка... Васичка крякнул, нахмурился и заходил по комнате. - Весело вам там жилось, нечего сказать! - проворчал он, брезгливо улыбаясь. - Ну, как это глу-упо! - обиделась Наталья Михайловна. - Я знаю, о чем ты думаешь! Всегда у тебя такие гадкие мысли! Не стану же я тебе ничего рассказывать. Не стану! Дамочка надула губки и умолкла.