Космический Рейнджер - Айзек Азимов

Старр продолжал:

— Четыре самых крупных спутника Юпитера имеют номера один, два, три и четыре, хотя по номерам их обычно не называют. Это Ио, Европа, Ганимед и Каллисто. Самый близкий спутник — маленький номер пять, а потом были открыты спутники по двенадцатый. Все последующие были обнаружены уже тогда, когда люди вышли в космос, побывали на Марсе и в поясе астероидов… А теперь внимание. Начинаем посадку.

«Поразительно, — думал Дэвид, — во что превращается крошечный астероид восьмидесяти девяти миль в диаметре, когда находишься от него в непосредственной близости. Он становится настоящим миром. Конечно, этот мир мал по сравнению с Юпитером или даже Землей. Положить его на Землю, и он поместится в штате Коннектикут; вся его поверхность меньше Пенсильвании. И всё же, когда оказываешься на этом мире, когда гигантские захваты (гравитация тут ничтожна, но инерция сохраняется в полной мере) помещают твой корабль в большую пещеру, способную вместить сотню таких кораблей, как «Метеор», этот мир больше не кажется крохотным. А когда видишь на стене подробную карту Юпитера-9, всю эту сложную сеть подземных коридоров и помещений, сооруженных по сложной программе, мир начинает казаться большим».

На карте изображались горизонтальная и вертикальная проекции Юпитера-9, и, хотя в основном использовалась небольшая часть спутника, Старр видел, что отдельные коридоры уходят в глубину на две мили, а всего они протянулись на сотни миль.

— Грандиозная работа, — негромко сказал он стоявшему рядом лейтенанту.

Лейтенант Августас Невски коротко кивнул. Его безупречный мундир сверкал чистотой. У него были маленькие светлые усики, широко расставленные голубые глаза и привычка смотреть прямо перед собой, как будто он постоянно находился в стойке «смирно».

Он с гордостью ответил:

— Мы продолжаем расти.

Когда четверть часа назад Счастливчик и Верзила вышли из корабля, лейтенант представился им в качестве личного сопровождающего, назначенного командующим Донахью.

Старр, внутренне смеясь, спросил:

— Сопровождающий? Или конвоир? Вы вооружены, лейтенант.

С лица лейтенанта исчезли всякие проявления чувств.

— Я нахожусь на службе, член Совета, и мне по инструкции полагается иметь оружие. Вы увидите, что сопровождающий здесь необходим.

Но, когда прибывшие стали хвалить проект, он расслабился и как будто стал испытывать обычные человеческие чувства. Он сказал:

— Конечно, отсутствие сколько-нибудь заметного гравитационного поля позволяет применять такие инженерные хитрости, которые невозможны на Земле. Подземные коридоры сооружаются практически без подпорок.

Дэвид кивнул, потом сказал:

— Я понял, что первый аграв-корабль почти готов к взлету.

Лейтенант некоторое время молчал. Лицо его снова стало непроницаемым. Потом он напряженно ответил:

— Вначале я покажу вам ваше помещение. Его легко достигнуть при помощи аграв-коридора, и если вы захотите воспользоваться…

— Эй, Счастливчик! — неожиданно возбуждённо крикнул Верзила. — Ты только посмотри.

Дэвид повернулся. Это был всего лишь котенок, серый, как дым, с обычным для кошек выражением серьёзной печали; он с готовностью изогнул спину под пальцами Верзилы. И замурлыкал.

Старр сказал:

— Командующий говорил, что тут любят животных. Это ваш, лейтенант?

Офицер вспыхнул.

— Они общие. Тут есть ещё несколько кошек. Их иногда привозят грузовые суда. У нас есть ещё канарейки, попугай, белая мышь, золотые рыбки. Но ничего подобного вашему как-там-оно-называется. — И в глазах его, устремленных на аквариум с венлягушкой, зажатый у Верзилы под локтем, мелькнула зависть.

Но Верзила не отрывался от кошки. На Марсе нет домашних животных, и пушистые любимцы землян для марсианина всегда обладают очарованием новизны.

— Я ему понравился, Счастливчик.

— Это она, — заметил лейтенант, но Верзила не обратил на это внимания.

Кошка, вертикально задрав хвост, так что опускался только его кончик, ходила мимо Верзилы, подставляя ему то один, то другой бок.

Но тут мурлыканье прервалось, и Верзила ощутил прилив лихорадочного голодного желания.

Вначале это его удивило, но тут он заметил, что кошка перестала мурлыкать и стоит в напряженной охотничьей позе, выработанной инстинктом миллионнолетней давности.

Её зеленые раскосые глаза смотрели прямо на венлягушку.

Но эта кошачья эмоция исчезла почти сразу же, как появилась. Кошка потёрлась о край аквариума и снова негромко и довольно замурлыкала.

Кошке тоже понравилась венлягушка. Другой возможности у неё и не было.

Дэвид сказал:

— Вы говорили, лейтенант, что мы доберёмся до своих помещений при помощи аграва. И хотели объяснить нам, что это значит.

Лейтенант, который ласково смотрел на венлягушку, помолчал, чтобы собраться с мыслями, потом ответил:

— Да. Это очень просто. У нас на Юпитере-9 искусственное поле тяготения, как на любом корабле. Эти поля организованы во всех главных коридорах так, чтобы можно было падать в них в любом направлении. Всё равно что прыгнуть в ствол шахты на Земле.

Старр кивнул.

— И насколько быстро вы падаете?

— В этом-то и дело. Обычно сила тяжести действует непрерывно, и вы падаете всё быстрее и быстрее…

— Поэтому-то я и задал вопрос, — сухо прервал Дэвид.

— Но не при аграве. Аграв — это ведь а-грав, отсутствие тяготения. Аграв используется для поглощения гравитационной энергии или для преобразования её. Вы падаете с любой нужной вам скоростью. Если гравитационное поле направлено в противоположную сторону, вы начинаете замедляться. Аграв-коридор с двумя противоположно направленными псевдо-гравитационными полями использовался как начальный этап разработки аграв-кораблей, работающих в едином гравитационном поле. Помещения инженеров, где вы будете жить, всего лишь в миле отсюда, и туда можно добраться по коридору А-2. Готовы?

— Будем готовы, как только вы объясните работу аграва.

— Это не проблема. — Лейтенант Невски снабдил их чем-то вроде упряжи, закреплявшейся на поясе и плечах; прилаживая её, он быстро объяснял способ управления.

А потом сказал:

— Пройдёмте со мной, джентльмены; коридор всего в нескольких ярдах в том направлении.

Верзила остановился в нерешительности у входа в коридор. Он не боялся ни пространства, ни падения. Но за свою жизнь он привык преодолевать препятствия при марсианском или ещё меньшем тяготении. А тут нормальное земное псевдополе, и коридор кажется ярко освещенной дырой, уходящей, по-видимому, прямо вниз, хотя на самом деле (сознание говорило это Верзиле) он параллелен близкой поверхности спутника.