Нарский Шакал - Джон Марко

– А покои Тарна тоже здесь?

– Нет. Они в другом крыле башни. Пойдем, я отведу тебя в мою спальню. Сегодня ты сможешь переночевать там. А завтра я найду для тебя отдельную комнату.

Они подошли к узкой двери с закругленным верхом в самом конце главного коридора. Здесь Ричиус увидел бра, в котором была укреплена маленькая, наполовину сгоревшая свеча. Свеча не горела. Люсилер взял ее и поднес к ближайшему масляному светильнику; фитиль зажегся. Когда он открыл дверь своей спальни, крошечный огонек окрасил комнату тусклым оранжевым светом.

– Входи, – негромко молвил Люсилер, жестом приглашая Ричиуса в спальню.

Если б не свет от прихваченной им свечи и пробивавшееся в окно серебристое сияние луны, в комнате было бы темно. Она оказалась не больше тех комнат, какие обычно бывают на постоялых дворах, а обставлена даже беднее. Деревянная кровать с ватным матрасом, тазик и кувшин для мытья – вот и все. На полу валялись всевозможные вещи, главным образом предметы одежды, но обнаружилось там и несколько книг в переплетах, какие делали в империи. Стул в углу тоже был завален кучей вещей, неразличимых в темноте. Ричиус невольно стал гадать, кому из них придется провести ночь на стуле. Он тоже внес свой вклад в беспорядок, бросив на пол у двери седельные сумки и арбалет.

– Тут довольно тесно, – извиняющимся тоном сказал Люсилер.

Он аккуратно закрепил свечу в серебряном подсвечнике у кровати. Это была единственная ценная вещь в комнате.

– Ничего, – оптимистично ответил Ричиус. – После всех передряг, в которых мы побывали, я готов спать даже на полу.

– В этом нет надобности. Ложись на кровать. Я этой ночью сюда не вернусь.

– Вот как? – Ричиус пытался скрыть свою радость. Он сел на кровать и чуть подпрыгнул, как бы испытывая, удобна ли она. Кровать оказалась просто превосходная. – А почему?

Люсилер мгновение колебался, прежде чем сказать:

– Мне нужно кое о чем позаботиться… Дать знать, что я вернулся.

Ричиус уже снимал сапоги. Они со стуком упали на голый пол.

– Ты собираешься встретиться с Тарном, да?

Триец смущенно поморщился.

– Не только с Тарном. Мне надо поговорить и с другими людьми, с друзьями, которых я давно не видел. Есть хочешь? Я могу что-нибудь тебе принести.

– Но с Тарном ты встретишься.

Люсилер вздохнул.

– Если смогу. Да. Если он не занят.

– Занят, – повторил Ричиус. Опять этот отвратительный эвфемизм! – Когда ты его увидишь, передай, что мне надо встретиться с ним завтра, как можно раньше. Конечно, если он не занят.

– Ты совершенно напрасно тревожишь себя, мой друг. Тарн не занят с Дьяной тем, о чем ты думаешь.

– Ты все время это повторяешь, Люсилер, но ничего не объясняешь. Я уже несколько недель спрашиваю тебя о Тарне. – Ричиус улегся на матрас. – Ты готов мне что-то сказать?

Он услышал, как его друг устало зашаркал к двери.

– Завтра Тарн будет на пиру. Я мог бы тебе все объяснить, но будет лучше, если ты все увидишь сам. Поверь мне сегодня и не тревожься о Дьяне. Тебе будет спаться спокойнее, если ты мне поверишь.

– Я слишком устал, чтобы спорить, – мрачно буркнул Ричиус.

Он повернулся и задул свечу, после чего едва смог разглядеть в дверях бледное лицо Люсилера.

– Спи спокойно. Увидимся завтра утром, – как можно мягче произнес триец и бесшумно закрыл дверь.

Ричиус прислушался к его удаляющимся тяжелым шагам. Потом наступила тишина, колеблемая лишь далеким криком ветра и его собственным ровным дыханием. Он закрыл глаза, стараясь не думать о Дьяне. И все же он был полон ею. Этой ночью он будет лежать без сна и терзаться мыслью, что она сейчас в объятиях его врага.

Большой пир в честь казада должен был состояться в огромном банкетном зале на первом этаже крепости, неподалеку от кухонь и превращенного в приют крытого двора. Весь день Ричиус наблюдал за преображением твердыни, дивясь на женщин, сновавших по коридорам с подносами странных яств, и на мужчин, входивших в главные ворота, сгибаясь под тяжестью туш только что забитых животных. У всех под ногами крутились дети, возбужденные звуками и запахами готовящегося празднества. Жители Таттерака стекались к цитадели, нагруженные корзинами со своими лучшими припасами. Музыканты играли на необычных свирелях и пели незнакомые Ричиусу завораживающие песни. Праведники ходили среди собравшихся, рассказывая притчи и вознося жаркие молитвы Лоррису и Прис, памяти которых был посвящен этот день. И все готовились к тому же событию, которого дожидался и Ричиус, – к появлению Тарна.

Утро выдалось тихое. Дролы получили в подарок чудесный день. Небо было голубым и безоблачным, теплое весеннее солнце заливало ярким светом холмы и море. Люсилер показал Ричиусу достопримечательности Фалиндара, старательно избегая разговоров о Дьяне и совершенно не упоминая о Тарне. Они поднялись до самого верха цитадели и постояли в удивительном саду на крыше; их взгляд простирался на много миль. С вершины горной крепости просматривались бескрайние равнины Таттерака, раскинувшиеся во все стороны; единственной их границей был океан, волны его бились о скалу, на которой когда-то воздвигли Фалиндар. Друзья смотрели на нескончаемую процессию – целые семьи приходили пешком, путешественники издалека ехали на лошадях. К полудню вся дорога заполнилась народом, а местность вокруг замка – счастливым шумом празднующих. Экзотические запахи незнакомых трав и пряностей плыли по многочисленным залам дворца, а во дворах трийские подростки вели потешные бои с воинами Кронина, стараясь поразить сверстниц юношеским обаянием. Все было превосходно, как и обещал Люсилер, – за одним исключением.

Дьяны нигде не было видно.

Не то чтобы Ричиус рассчитывал ее увидеть. По уклончивым ответам Люсилера он догадался, что не увидит ее, пока не поговорит с Тарном, а этого не произойдет до окончания пира. Он твердил себе, что надо потерпеть до вечера, и пытался настроиться на праздничный лад. Когда наконец ближе к закату пир все-таки начался, Ричиус устал и проголодался после целого дня знакомства с Фалиндаром. Внутренний двор крепости был наводнен людьми – все смотрели, как солнце заходит за вершины гор. Люсилер объяснил, что это и послужит сигналом для начала казада. Толпа собравшихся затихла: все ожидали появления своего повелителя.

– Теперь мы можем пройти в зал, – сказал Люсилер. – За столами места хватит только для некоторых из нас. Остальные будут пировать здесь.

– А где будет Тарн? – спросил Ричиус. – Я хочу увидеть его как можно скорее.

– Он обратится к народу после пира. Пойдем, Кронин будет нас ждать.

Ричиус последовал за Люсилером в крепость, минуя забитые народом коридоры. На него глядели без особого любопытства. Банкетный зал располагался в той части цитадели, что была обращена к океану. Это было довольно далеко, даже если бы коридоры пустовали, а теперь им приходилось пробираться через лабиринт колен и локтей. Когда они наконец достигли банкетного зала, он тоже оказался до такой степени заполненным, что огромные окна почти скрылись за стеной белокожих трийцев. Ричиус почувствовал мимолетное беспокойство. В зале доминировали шафранные одеяния – характерный наряд касты дролов. Лишь кое-где синели куртки воинов Кронина. И у всех мужчин были длинные белые волосы, как у Люсилера, и серьезные лица. Немногие присутствовавшие в зале женщины в скромных платьях являлись служанками; они плавно скользили по залу с блюдами, источавшими ароматный пар.