Неизбежная могила (ЛП) - Джоан Роулинг

— Не знаю. Когда все выходили из домов, потому что маленькая суч...

Рини осекся.

— Я так понимаю, тебе не нравилась Дайю?

— Она никому, черт возьми, не нравилась. Вконец испорченный, мерзкий ребенок. Спроси у любого, кто был там.

— Значит, ты проснулся, когда все поднялись, потому что Дайю исчезла?

— Ага.

— Ты слышал, как люди, дежурившие утром, рассказывали Уэйсам, что видели, как она уезжала на грузовике с Шерри?

— Какого черта ты хочешь это знать?

— Ты слышал, как они сказали, что она уехала в грузовике?

— Я не буду говорить за них. Спроси их, что они видели.

— Я спрашиваю, что ты услышал, когда проснулся.

Очевидно, решив, что от ответа на этот вопрос вреда не будет, Рини наконец пробормотал:

— Да… они видели, как она уехала.

— Джонатан и Мазу были на ферме, когда ты проснулся?

— Да.

— Когда ты узнал, что Дайю утонула?

— Не могу вспомнить.

— Попытайся.

Тигр на шее снова заколебался. Голубые глаза моргнули слишком резко.

— Позже утром. Пришла полиция вместе с Шерри.

— Шерри была расстроена тем, что Дайю утонула?

— Конечно, бляха, она была расстроена, — ответил Рини.

— Шерри навсегда покинула ферму незадолго до тебя, верно?

— Не могу вспомнить.

— Я думаю, ты сможешь.

Рини втянул впалые щеки. У Страйка было ощущение, что это было обычным выражением лица до тюрьмы. Он пристально посмотрел на Рини, который первым резко моргнул.

— Да, она ушла после расследования.

— Следствия?

— Да.

— И она не сказала тебе, куда собиралась?

— Никому не сказала. Она ушла посреди ночи.

— И что заставило тебя уйти?

— Мне там осточертело.

— Дрейпер ушел вместе с тобой?

— Да.

— Вы оставались на связи?

— Нет.

— Ты поддерживал связь с кем-нибудь из ВГЦ?

— Нет.

— Тебе нравятся татуировки, — сказал Страйк.

— Что?

— Татуировки. У тебя их много.

— И?

— Что у тебя на правом плече? — спросил Страйк.

— Что ты…?

— Могу я взглянуть?

— Нет, ты, сука, не можешь! — прорычал Рини.

— Я спрошу еще раз, — тихо произнес Страйк, наклонившись вперед, — на этот раз напоминаю тебе, что с тобой может произойти, когда наша встреча закончится, и я сообщу моему другу, что ты отказался сотрудничать.

Рини медленно закатал рукав своей толстовки. На бицепсе не было черепа, а был большой, черный, как смоль, дьявол с красными глазами.

— Она что-нибудь скрывает?

— Нет, — сказал Рини, одергивая рукав.

— Ты уверен?

— Да, я уверен.

— Я спрашиваю, — сказал Страйк, залезая во внутренний карман куртки и доставая пару полароидных снимков, которые Робин нашла в сарае на ферме Чапмена, — потому что я думал, что когда-то там мог быть череп на месте дьявола.

Он положил две фотографии на стол лицом к Рини. На одной был изображен высокий, худощавый мужчина с татуировкой черепа, который сзади овладел пухлой темноволосой девушкой, на другой тот же мужчина насиловал мужчину поменьше, чьи короткие тонкие волосы могли принадлежать Полу Дрейперу.

Лоб Рини начал блестеть на ярком свету.

— Это не я!

— Ты уверен? — спросил Страйк. — Потому что я думал, что это может объяснить кошмары про свиней лучше, чем запах свиного дерьма.

Потный и бледный, Рини с такой силой оттолкнул от себя фотографии, что одна из них упала на пол. Страйк поднял ее и положил обе в карман.

— Этот дух, которого ты видел, — сказал он, — как он выглядел?

Рини не ответил.

— Ты знал, что дух Дайю теперь регулярно материализуется на ферме Чапмена? — спросил Страйк. — Они называют ее Утонувший…

Без предупреждения Рини поднялся на ноги. Если бы его пластиковый стул и стол не были прикреплены к полу, Страйк готов был поспорить, что заключенный опрокинул бы их.

— Эй! — сказал находившийся рядом надзиратель, но Рини уже быстро шел к двери главного входа в тюрьму. Еще несколько надзирателей догнали его и вывели через дверь в коридор. Заключенные и посетители оборачивались, чтобы посмотреть, как Рини уходит, но быстро возвращались к своим разговорам, боясь потерять драгоценные минуты.

Страйк встретился взглядом с глазами крупного заключенного, сидевшего за соседним столиком, который задавал немой вопрос. Страйк сделал небольшой отрицательный жест. Дальнейшие избиения не сделают Джордана Рини более сговорчивым, в этом Страйк был уверен. Он уже встречал напуганных людей, которые боялись чего-то худшего, чем физическая боль. Вопрос заключался в том, что именно привело Джордана Рини в такое состояние тревоги, что он был готов скорее предстать перед страшным тюремным самосудом, чем рассказать об этом?

57

Слабая черта на третьем месте… Если бы человек обратил внимание на воздействие извне, на спорящие стороны, то он лишился возможности движения вперед.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

К облегчению Робин, в следующем письме Страйк предложил решение проблемы с пожертвованием денег ВГЦ.

«Я разговаривал с Колином Эденсором, он готов выделить 1000 фунтов стерлингов на пожертвование. Если ты узнаешь данные их счета, мы организуем банковский перевод».

Робин в свою очередь попросила разрешения увидеть Мазу в фермерском доме на следующее утро.

— Я хочу сделать пожертвование церкви, — объяснила она женщине с суровым лицом, которая руководила ее работой на кухне.

— Хорошо. Можешь пойти сейчас, до обеда, — ответила женщина с улыбкой, которой Робин впервые от нее удостоилась. Обрадованная перспективой сбежать от запаха варящейся лапши и куркумы, Робин сняла фартук и ушла.

Июньский день был облачным, но когда Робин шла через пустынный двор, вышло солнце и осыпало бриллиантовым блеском бассейн Дайю с его многочисленными фонтанами. К счастью, там больше не стояла Эмили на своем деревянном ящике. Она простояла так целых сорок восемь часов, игнорируемая и не замечаемая проходящими мимо, будто она всегда там стояла и всегда будет стоять. Робин стало жаль Эмили вдвойне, когда пятна мочи появились на внутренней стороне штанов ее спортивного костюма, и следы от слез оставили дорожки на ее грязном лице, но она подражала остальным членам церкви и вела себя так, словно девушка была невидимой.

Другим фактором, облегчающим жизнь Робин на ферме Чапмена в настоящее время, было отсутствие Тайо Уэйса, который уехал в филиал ВГЦ в Глазго. Избавление от постоянного страха, что Тайо снова попытается отвести ее в Домик для уединения, принесло такое облегчение, что Робин даже чувствовала себя не такой уставшей, как обычно, хотя она все еще продолжала заниматься физическим трудом.

Она опустилась на колени у бассейна Дайю, как обычно, отдала дань уважения, а затем направилась к резным двойным дверям фермерского