Царский Рим в междуречье Оки и Волги - Глеб Носовский

Рис. 7.9. Старинные русские орудия у стен Арсенала Московского Кремля. Размер орудий можно оценить по фигуре солдата, стоящего перед ними. Фотография сделана в январе 2005 г.

Рис. 7.10. Старинные русские орудия у стен Арсенала Московского Кремля. Фотография сделана Г. В. Носовским в январе 2005 г.

Рис. 7.11. Старинные русские орудия у стен Арсенала Московского Кремля. Фотография сделана в январе 2005 г.

Рис. 7.12. Старинные русские орудия у стен Арсенала Московского Кремля. Фотография сделана в январе 2005 г.

Мы не хотим утверждать, что романовские историки и администраторы намеренно решили, впрочем, в очередной раз, поиздеваться над русско-ордынской армией XVI века. Но все-таки интересно, зачем грозную пушку нарядили в шутовской наряд? Зачем как бы невзначай подталкивали мысли многочисленных посетителей Московского Кремля в насмешливое русло? Это, кстати, продолжается до сих пор. Не для того ли, чтобы вновь поёрничать над русской историей и еще более сгустить атмосферу осмеяния Руси-Орды, насаждаемого начиная с эпохи Романовых?

Стоит отметить, что огромная Царь-Пушка была, оказывается, далеко не самого крупного калибра, принятого в свое время на вооружение в Руси-Орде. Как мы подробно обсуждаем в книге «Библейская Русь», гл. 4:16, по-настоящему крупнокалиберные русско-ордынские тяжелые пушки и скорострельные «станки» XV–XVI веков, пущенные потом мятежниками в переплавку после поражения Руси-Орды, сеяли невероятную панику на полях сражений. Этот ужас нашел свое яркое отражение, в частности, в «античной» мифологии. Например, в облике страшной Медузы Горгоны. Взгляд которой убивает немедленно. Причем все живое. См. подробности в нашей книге «Крещение Руси». Так что у современников Царь-Пушки — и её ордынских пушек-сестер — на лицах появлялись вовсе не улыбки, когда они волею судеб оказывались перед огромными дымящимися жерлами. Посмеиваться и безнаказанно пинать ногами временно поверженного медведя стали уже заметно позже, начиная лишь с эпохи Романовых.

Рис. 7.13. Старинные русские орудия у стен Арсенала Московского Кремля. Фотография сделана в январе 2005 г.

Рис. 7.14. Старинные русские орудия у стен Арсенала Московского Кремля. Фотография сделана Г. В. Носовским в январе 2005 г.

Рис. 7.15. Старинные русские орудия у стен Арсенала Московского Кремля. Фотография сделана в январе 2005 г.

Рис. 7.16. Старинные русские орудия у стен Арсенала Московского Кремля. Фотография сделана в январе 2005 г.

Рис. 7.17. Старинные русские орудия у стен Арсенала Московского Кремля. Фотография сделана в январе 2005 г.

Рис. 7.18. Изображение царя Федора Иоанновича на стволе Царь — Пушки. Фотография 2004 г.

5.8. РУССКАЯ БЫЛИНА «ТРИ ИВАНА», КАК И ВЕТХИЙ ЗАВЕТ, ТОЖЕ ПОДЧЕРКИВАЕТ УДИВИТЕЛЬНУЮ МЫСЛЬ, ЧТО ДЛЯ ПОБЕДЫ НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ «МНОГО ВОИНОВ БЫЛО НЕ НУЖНО»

Неожиданным образом библейская тема, что Гедеону для победы в сражении МНОГО СОЛДАТ НЕ НУЖНО, всплывает в старой русской былине, рассказывающей о Куликовской битве. Мы имеем в виду «Предание о трёх Иванах», напечатанное в рассказе «Поединщики», помещённом в «Утре» (Литературный сборник М., 1859). Нам его предоставил Н. Д. Гостев, за что мы выражаем ему благодарность. Приведем фрагменты из былины.

«В стары годы, начал говорить знакомец мой Иван Никитич Чыкрыгин, восьмидесятилетний старик, уральский казак, — в стары годы, когда наши праотцы заселяли Яик, это было у! как давно, старики старожилые не запомнят, это было, касатик, и прежде Харка, и прежде Марины Кайдаловны, и прежде явления Алексея Митрополита, это было, должно полагать, вскоре после того, как на Яике был Добрыня Никитич с Васильем Казберычем; да, в стары годы, когда наши праотцы заселяли Яик: вот в то — то, видно, время расейский царь вел брань — войну с неверными царями. В стары времена Расея была земелька небольшая, слабосильная. Коли устояла она, коли и возвеличилась она над всеми царствами и языками, в том много ей помогли козаки — лыцари, все козаки: и донские, и терские, и запорожские, и волжские, и сибирские, и яицкие; они по границам расейским „крепи держали“ и басурманов усмиряли. Без Козаков не знай что бы с Расеей было… В старину басурманов было видимо — невидимо, словно саранчи проклятой. Со всех сторон они безперечь врывались в Расею, и вызывали царей наших на брань — войну. Хошь, бывало, рад не рад, а воюй; не то дань плати. Так было и в то время. Напали на Расею зараз три неверные царя: салтан турский, царь казанский и хан крымский. Ну, нашему — то царю и не в моготу стало. Он и так и сяк, а справиться с троими не может. Что станешь делать? сила солому ломит. Вот он, батюшка наш, и шлет на Яик к козакам грамотку, пишет: „Так и так, помогите, православные! нехристи одолевают. Сколько вас там на Яике есть, все не ходите: будет и половиночки“.

Значит и в те поры царям ведомо было, что яицкие козаки молодцы, настоящие воины, на руку охулки не положат. Ладно. В те поры Козаков на Яике было всего на все ЧЕЛОВЕК ТРИСТА; значит, самая малость. Получили они от царя грамотку, сошлись в козачий круг, распустили знамечко свое шелковое, позлащенное, и стали думать думу крепкую. Что делать? Всем идти — царь не желает; да и Яик бросать опасно; пожалуй еще как — нибудь Орда нахлынет. Половиночке идти — другой половиночке завидно. Как тут быть? Думали, думали козаки, да и решили: ПОСЛАТЬ НА ПОДМОГУ К ЦАРЮ ТОЛЬКО ТРОИХ КОЗАКОВ, что ни самых лучших воинов, троих лыцарей — поединщиков. Помолясь и благословясь, ПОЕХАЛИ НАШИ ЛЫЦАРИ НА ПОЛЕ КУЛИКОВО, где было собраньице воинское. Первому лыцарю имя Иван Пыжала, второму — Иван Шатала, а третьему — Иван Клад. И четвертый лыцарь с ними поехал, но тот так поехал: в случае какой неустойки, было бы кому на Яик весть дать. Этого лыцаря звали Иван Бирючьих — Лап. Ладно. Приехали наши лыцари в армию царя расейскаго, тоись в саму пору. Стоит на ПОЛЕ КУЛИКОВОМ расейская армеюшка словно сиротинушка: все воины не веселы, все воеводы и бояры головы повесили; и было, касатик, отчего. Супротив одной рати царя расейского стоят три рати трех царей неверных. Боя они не начинают, а вызывают поединщиков. В старину, вишь, был таков обычай: супротивныя армии редко в бой вступали, а решали спор поединщиками. Так было и в ту пору. От трех ратей басурманских выехали три богатыря — поединщика, престрашнеющие. Каждый с ног до головы железом покрыт, точь — в — точь собака лютый индрик — зверь…

Сколько там с расейской стороны ни было князей и бояр, а выйдти супротив басурманских поединщиков ни одного охотника не выискалось. А неверные — то цари свое дело делают, нудят нашего, говорят: „высылай поединщиков, ильбо сам выходи: не то покорись и дань плати“. Каково нашему — то царю слушать таковы словеса из уст Орды! Царь, говорят, сам хотел идти на поединок, велел было коня седлать и латы себе приготовлять. А тут, как раз, и прилетели наши орлы орловичи, сиречь НАШИ ТРИ ИВАНА, — да четвертый на поддачу. Царь успел только вымолвить: „голубчики!“ А голубчики уже вылетели в поле и ударили на басурманских поединщиков, даром что они похожи на индрика — зверя. Раз, два, три: басурманы с коней долой! Раз, два, три: басурмански головы торчат уже на козачьих копьях! Значит, шабаш!

Басурманския рати, известно, после того преклонились перед нашею. Значит, наша взяла! Царь наш возвеличился, и по всей вселенной прославился. Значит: никто же на ны!

На таких великих на радостях царь сзывает всех, и князей, и бояр, и Козаков наших, в первопрестольный град, в каменну Москву. Значит, пир пировать и награды раздавать! Потуманили гурьбой в Москву все князья и бояры, друг друга перегоняют, друг друга перебивают».

В старой русской былине о Куликовской битве звучит буквально та же тема, что и в Ветхом Завете по поводу сражения Гедеона. А именно, что для победы над врагом много воинов было не нужно. Более того, упоминаемые цифры, конечно, символические, в обоих случаях одни и те же. Ветхий Завет говорит, что после отсылки по домам большей части воинства Гедеона у него осталось лишь ТРИСТА человек. Былина «Три Ивана» сообщает, что первоначально казаков на Яике, из которых предполагалось набрать войско для Куликовской битвы, было ТРИСТА человек. Но потом, поразмыслив, решили послать всего лишь ТРЕХ. Благодаря которым и была достигнута победа русских войск над «татарскими». Остальные казаки остались дома, на Яике.