Ничего неизменного - Наталья Игнатова

— Это новые жители, — объяснила она, — в Порту у вас. А Замок их ждет давно, дома для них еще в июле строить начали. Слышал, наверное?

— И видел. Мимо-то не проедешь, дорога одна. В Северном и на Перекрестке новые дома построили.

— В Боголюбовке и в Шахтах еще. И леди Калимма в отъезде. Она их, наверняка, и насобирала где-то. Мигрантов, — выдала Берана красивое слово. И добавила, подумав: — возможно, гастарбайтеров.

Понимания она не встретила, ни то, ни другое слово приказчику ни о чем не говорили. И вообще, Порт вечно полон чужаков, там все или гастарбайтеры, или мигранты. Или она опять неправильно поняла, что это значит. Ну, и ладно! Все равно хорошо, что любые слова, которые слышишь от Занозы, можно говорить где угодно, не опасаясь, что это окажется какое-нибудь заковыристое ругательство.

Почему стражников заменили солдатами тоже было ясно. Мало ли, чего от новеньких ждать? А Гарнизон воевать умеет лучше, чем Стража. Стража, положа руку на сердце, ни на что не годна, даже карманника поймать не умеют. Убийцу Ольги Сцибовой не нашли до сих пор. И не найдут.

А вот с чего бы вдруг Мигель решил, что лучше Беране сегодня из таверны не выходить, оставалось непонятным. Осторожничает, что ли? Так беспорядки если и начнутся, то не в городе — здесь-то новых домов никто не строил. И не сегодня. Сегодня, вон, новички только-только на острове появились, их на складах в Порту поселили, и когда они переезжать будут, неизвестно.

Рассудив, таким образом, что ничего ей в городе не грозит, Берана, покончив с делами, не пошла отчитываться перед Мигелем. Он ведь еще работу найдет. Вместо этого она переоделась в свои кожаные доспехи, выбралась из комнаты через окно и отправилась гулять. Имеет право! Все утро трудилась, когда-то и отдыхать надо. 

А на рынке ее ожидали новости, которые никак не укладывались в объяснения насчет новичков, домов и патрулей из Гарнизона. По рынку тихо, осторожно, как-то без особой уверенности бродили слухи о том, что Стражи больше нет. Всех стражников сегодня ночью арестовали солдаты. Увезли в тюрьму в замке, или даже сразу в Копи. На каторгу. Без суда, без приговоров, просто по приказу леди Калиммы. Слухи были очень осторожными, но почему-то никого не огорчали, хотя нельзя же так делать! Нельзя хватать людей по ночам и увозить в адамантитовые копи, вообще никуда, даже по приказу княгини. То есть, по приказу можно, княгиня на острове делает, что хочет, но приказы такие отдавать нельзя.

Берана, собравшись с духом, пошла по гостям. По знакомым, то есть. Она многих стражников знала — почти всех, кто на рынке, в Ларенхейде и в слободах — Средней и Западной, служил. Они же поесть всегда в таверну приходили, и под конец дежурства, пива выпить, тоже туда. А иногда и не под конец. И не только пива. Чего там, если б не форма и дубинки, порой, не отличить было стражников от пьянчужек, из которых они дурь выбивали, прежде чем домой отправить или в холодную запереть, пока жена забрать не придет. Ну, и что? За это в Копи не отправляют.

В общем, Берана много кого знала, хоть и не дружила — кто со стражниками дружит? — но поздороваться, парой слов перекинуться, это всегда. Ей не трудно, а им приятно. Потому что никто с ними не дружит.

Только сами ребята из Стражи — это одно, а их жены — другое. Не очень-то они Берану любили. Сеньора Лэа всех женщин курицами называла, без разбору, так вот насчет этих теток Берана с ней была согласна. Хотя их-то сеньора Лэа, наверное, вообще в упор бы не увидела. Они же не из Замкового квартала, а из Слобод. Хоть и не слободские. В общем, не те люди, которых сеньора Лэа заметит, даже если наступит на них ненароком.

Да ну, при чем тут сеньора Лэа, вообще?  

Первым Берана навестила Шманюка. Тот жил с родителями и сестрой, по осени собравшейся замуж. Шманюка дома не оказалось, а Берану сначала впустили, даже в комнату провели, но как только она спросила про аресты, тут же и выставили. Ничего, мол, не знаем. Гус в казармах, когда вернется не сказал, и нечего тут.

В казармах — это не в Копях. Это же совсем другое дело, если Стража в казармах сидит. Это значит, особое положение или как там оно называется? Случится что-нибудь, тут-то всех из казарм выведут Гарнизону на помощь.

Берана обдумала это, решила наведаться в казармы попозже, и дальше по знакомым пошла. Гостьей незваной.

Вот тут-то и оказалось, что все правда. Беране даже двери открывать не хотели, она и не настаивала. Хватило того, что соседи рассказывали. Ко всем пришли, всех забрали. Ночью. Когда часы на Ратуше три пробили — тогда и началось. Солдаты из Гарнизона по всем слободским улицам прошли, в двери колотили, в чужие дома как к себе входили. Где-то, говорят, кто-то отбиться пробовал, да куда стражникам против вояк?

Как же так? Что такое на Тарвуде началось? И куда теперь семьям податься, которые без мужей, без отцов остались?

Берана прошла по Средней слободе, в Западную и соваться не стала, ясно, что везде одно и то же. Неясно, как быть. Что делать? Как людей спасать? И, главное, от чего? От княгини, что ли? Она совсем с ума сошла, если Гарнизон со Стражей стравила?

Да какое там «стравила»? Гарнизон Стражу сразу и заборол. Конечно, когда к тебе ночью врываются с настоящим оружием, не с дубинками, из постели вытаскивают и в кандалы сразу — что ты сделаешь? Но почему? Может быть, леди Калимму, пока она путешествовала, кто-нибудь… что? Подменили? Да! Ее подменили, подменыш вернулся, привел с собой армию в пятьсот человек, и решил Тарвуд захватить?

Может такое быть? Да запросто! Можно об этом полковнику Мейцарку рассказать? Он ведь Гарнизоном командует. Поверит он Беране? Да ни за что! К тому же, подменыш мог и полковника… ну, нет, не подменить, но… что-нибудь пообещать мог. Если полковник все знает, то Беране лучше ему на глаза не попадаться, потому что она теперь тоже все знает.

А если нет? Если полковника обманули?

Господь всемогущий и святая Тереза, как же быть-то? Что делать? К Мигелю бежать? Мигель дома запрет, скажет не лезть никуда. А сам… сам может влезть. Он такой. Любит, чтобы тихо было, но если решит за кого заступиться, если Смеркалось возьмет, то неизвестно, что будет. Нет, нельзя к Мигелю. Ему, может, и весь Гарнизон нипочем, кто знает, но ведь Беране-то он из таверны выходить запретит. А это никак нельзя. Без нее все пропадут.

«Заноза! — решила она, уже на полпути к таверне, — он всегда знает, где что делается. И знает почему». Если совсем честно говорить, то Заноза не просто знал, что на Тарвуде делается, он почти все сам и затевал. Но не аресты же стражников, не солдаты из Гарнизона на улицах… И пятьсот человек из другого мира Заноза вряд ли привел бы. И уж тем более леди Калимму он бы не подменил.