Ложные надежды (СИ) - "Нельма"

— Поднимешься потом ко мне в квартиру и возьмёшь все, что понравится. Хоть позолоту со стен отковыривай, мне похуй, — его палец трясётся от напряжения и чуть не слетает с кнопки связи, отчего ещё сильнее пробирает злостью. Разве они не должны подчиняться ему, как делали всегда? Что вообще меняет несколько сраных машин с мигалками, стоящих у ворот? — Хорош там ссать, слышишь? Я обещаю, что в обиде ты потом не останешься.

— Ладно, я сейчас… я вам наберу, как будет готово. Только я потом буду говорить, что вы меня тоже обманули.

— Да хоть басни Крылова им рассказывай, — хмыкает довольно и отпускает уже эту чёртову кнопку, только вот пальцы дрожать так и не перестают.

Ничего, этот момент нужно просто переждать и дотянуть до тех пор, пока к нему не придут на помощь. Ещё час, максимум два, и всем станет известно о происходящем, и вот тогда-то будет его время насмехаться, глядя прямо в заполненные ужасом и мольбой о пощаде глаза тех уродов, кто это всё придумал.

Он лично накрутит себе на руку кишки каждого из них.

— Ибрагим? Там, рядом с тобой, никого? — спрашивает полушёпотом, заперевшись в ванной и на полную открыв воду во всех кранах разом. Более унизительно ему себя в жизни чувствовать не приходилось.

— Чисто, Андрей Леонидович.

— Мне нужен самолёт. Срочно. Любая сумма, любое направление, лишь бы подальше отсюда.

— Понял вас. Нужно вылететь из страны?

— Да. Примерно через час я буду там, где скажут. Лучше СНГ, там люди быстрее продаются, — замечает с кривой усмешкой и зачерпывает в ладонь тёплую воду, растирает лицо и вспотевшую шею, прикрывает глаза, сквозь внезапное головокружение пытаясь сосредоточиться на других нюансах своего плана.

Вместе с оружием и документами из сейфа пропала и приличная сумма наличных, но тех, что были у него с собой и остались на картах вполне хватит на первое время. Придётся быть чуть скромнее, но это не страшно — всё равно не стоит привлекать к себе лишнее внимание, пока вся эта странная ситуация не разрешится.

В приступе позорной слабости он повторно набирает номера тех людей, которые могли бы отозвать этих ищеек по щелчку пальцев. И снова слушает лишь гудки или наигранно-весёлый женский голос, предлагающий перезвонить позже.

Садится на пол и обхватывает голову руками. Последний раз его так тошнило от страха, когда взял без спроса новую тачку отца и въехал на ней в забор, смяв весь бампер. И сейчас ощущения схожие: он судорожно пытается придумать, как выйти максимально сухим из воды и при этом не опуститься до унизительной необходимости договариваться с теми, кто пытается поймать его в капкан.

Очередной звонок с поста охраны настигает его потерянным и испуганно трясущимся, громким звоном разгоняет упаднические мысли о том, что все озвученые ему угрозы могут оказаться серьёзнее, чем он решил с самого начала, ведь они откуда-то узнали даже о Ксюше.

— Всё готово, Андрей Леонидович. Они съезжаются к главному входу.

— Через три минуты задние ворота открой и так оставь, — отдаёт приказ уже на ходу, пулей вылетая из ванной, хватает из коридора куртку и ключи от машины и выбегает из квартиры.

По аварийной лестнице спускается, перепрыгивая через ступени, на каждом пролёте останавливается и прислушивается, опасаясь преследования уже поджидающих его людей. Но всё оказывается чисто — эти менты настолько самоуверенные и тупые, что просто не додумались, что ему не захочется выходить к ним с повинной.

— Кучка никчёмных идиотов, — ухмыляется тихо, заводя мотор и параллельно нажимая на брелке кнопку открытия ворот с подземного паркинга. Дожидается, когда тонкий скрип оповещает его о том, что путь свободен, и до упора выжимает педаль газа.

Машина разгоняется мгновенно, практически летит по воздуху, и взгляд только и успевает скользнуть по серым стенам паркинга, а потом — по смазавшимся до одного пятна зелёным кустам между зданием и огораживающим его забором. Он выворачивает на дорогу, не обращает внимание на гудок еле успевшей затормозить перед ним машины, и ещё яростнее разгоняется, оставляя отблески мигалок далеко позади себя.

— Слушаю тебя, Ибрагим.

— Я смог найти только один вариант, Андрей Леонидович. Они всерьёз за вас взялись. Вылет из Шереметьево, терминал А, там уже готов самолёт до Харькова.

— Красавчик! Я скоро там буду.

— Может быть, прислать вам в сопровождение кого-нибудь из охраны? У ребят, что копошатся по нашим офисам, с собой автоматы.

— Да, пришли пару наших. Максимально укомплектованных, понятно? И для меня бронежилет и оружие пусть возьмут, — сам того не замечая, переходит почти на крик, крепко цепляется пальцами в руль и лавирует между другими машинами на раздражающе-переполненной для полуночи дороге.

Ебучая столица, где никто не спит.

Приходится вылетать на встречку, чтобы объехать так некстати горящие один за другим красным светофоры, рискуя нарваться на ещё одного фанатика своей работы — на этот раз из числа ДПС.

— Вы что-то ещё хотели? — откровенно дерзит, принимая звонок с того самого злополучного неизвестного номера.

— Не гоните так сильно, Андрей Леонидович, нам не нужны случайные жертвы вашего приступа паники, — от этого мерзкого голоса его начинает трясти, и еле удаётся сдержать порыв с размаху всадить кулак в экран встроенного в приборную панель компьютера. — Чего вы добиваетесь своим побегом? Хотите увеличить грозящий вам срок ещё на несколько лет?

— У нас с вами диаметрально противоположные представления о моём будущем, Даниил Александрович.

— Премного польщён тем, что вы всё же потрудились запомнить моё имя, — хмыкает мужчина и, замолчав на минуту, неожиданно меняет тон голоса с насмешливо-шутливого на откровенно-угрожающий. — Если вы думаете, что у нас будет игра в салочки, то вы сильно заблуждаетесь. Вы ведь любите охоту, верно? Читал в вашем деле, что вы много раз принимали участие в сафари.

— Если бы вы умели выбирать правильную сторону, вы бы тоже могли там когда-нибудь оказаться.

— О, уверяю вас, я умею принимать правильную сторону, Андрей Леонидович. Просто мне больше по душе парфорсная охота. Знаете, что это? Когда на одну единственную выбранную жертву натравливают целую стаю гончих собак. Они часами гонят бедную, испуганную зверушку, дожидаясь, когда та упадёт от изнеможения, чтобы потом разодрать её в клочья.

— Вы мне угрожаете?

— Упаси Господи! Это не входит в мои должностные обязанности, — едко замечает мужчина, а потом тихо добавляет: — Я лишь избавляю вас от заблуждений и рассказываю, каким именно будет ваше будущее. Хорошей вам ночи, Андрей Леонидович.

— Да пошёл ты! — бросает в ночную тишину и, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, со всей силы бьёт ладонями по рулю. — Блять, блять, блять!

Никто не смеет с ним так разговаривать. Никто!

Он найдёт возможность отомстить. Даже из другой стороны, даже будучи в бегах, никогда и ни за что не оставит это просто так.

Войцеховские всегда идут до конца, не сдаются перед трудностями и не ходят к другим на поклон. Войцеховские умеют самую безвыходную ситуацию обернуть себе на пользу, жестоко и без колебаний расправляются с врагами и становятся победителями в любой битве, в которую вступают. Так с самого детства твердил ему отец, так он жил, так он повторяет себе каждый раз, когда что-то вдруг идёт не так, как должно было.

Ещё каких-то двадцать минут, и он будет садиться в самолёт. И смеяться, хохотать до боли в животе, поднимать бокал шампанского, думая о том амбициозном ублюдке, кто хотел его арестовать.

Имя звонящего абонента заставляет его недовольно поморщиться, но после нескольких секунд сомнений он всё же решает ответить.

— Чего тебе, Кирилл?

— Во что ты ввязался на этот раз?

…

— Во что ты ввязался на этот раз? — первым делом спрашивает Ксюша, быстро юркнув на пассажирское сидение рядом с ним. И, не дожидаясь ответа и испуганно озираясь по сторонам, добавляет: — За мной могут следить. Они говорили, что будут следить…