Дети Империи. - Олег Измеров

– Перстень – это версия на случай провала, – пояснил Ковальчук. – Независимо от того, поверит Альтеншлоссер в нее до конца или нет, он должен был сперва попытаться использовать ее для давления на вас, а, значит, какое-то время поддерживать и гарантировать жизнь Наташе. Главный объект для него – вы, поэтому выгодная ложь для него была важнее. Потом ему подкинули дезинформацию о нападении, чтобы он попытался вас вывезти, а зная его характер, можно было ждать, что он будет действовать дерзко, авантюрно, а от нас будет ждать расчетливости. Основная задача Наташи – сохранить ваши часы.

– Часы? Это китайская сборка повлияла на фюрера?

– В часах на вашей руке ничего китайского нет.

– Ты же сам подсказал тогда, – улыбнулась Зина, – забыл уже? «Никогда не снимайте эти часы…»

– Вам же было обидно за державу из-за наших «жучков». Вот мы и постарались исправиться и сделали копию вашего «Ориента» с передатчиком. Там внутри одна из первых советских микросхем. Уникальная, нигде в мире пока такой нет. Благодаря часам мы и узнали, когда вас повезут. Дитрих, разумеется, предусматривал, что на вас могут быть радиомикрофоны, тем более, что вы отказались оставлять свою одежду нигде, кроме у себя на виду. Службам имперской безопасности потребовалось найти женщину, с приличной репутацией, которая нашла бы возможность сблизиться с вами, чтобы просканировать одежду и личные вещи электронным устройством, замаскированным под карманный приемник. Вы его видели.

«Видите, он даже на ваш браслет от часов реагирует…»

– Миром будут править не физики, а психологи.

– Я не могла сделать так, чтобы прибор не среагировал, – пояснила Наташа, – но сумела объяснить ее так, чтобы ее приняли за ошибку. В приборе встроен микрофон, он передавал мои комментарии. Но вы не волнуйтесь, он включается только на момент сканирования.

– А почему бы им просто не усыпить и не обыскать меня?

– Они боялись это делать до встречи. Предполагали, что, заподозрив неладное, вы поведете себя по-другому, и это сорвет все планы.

Дорога в этом месте сделала резкий зигзаг, и Виктор сначала чуть не свалился в объятия Наташи, а потом Зины.

«Ну ладно. Главное, чтобы они не ссорились, и друг к другу меня не ревновали… Черт, самое время сейчас думать о всяких глупостях»

– Все-таки знаете, у меня такое впечатление, что я сплю.

– Почему?

– А как вы так легко здесь очутились и почему за вами не гонятся? И зачем надо было брать сюда Зину, она же не профессиональный агент?

– В группе нужен был человек, которого бы вы лично знали и доверяли. Мало ли как вам прополощут мозги в имперской безопасности.

– А имперской безопасности кто мозги прополоскал, что нас не ловят?

– Ну, это фокус, который второй раз повторить уже не удастся. В рейхе сделали ставку на оснащение силовых структур техникой информации и связи. Благодаря мощной сети видеотелефонов полиция легко может связаться с центральным банком данных и проверить личность, отпечатки пальцев и так далее любого человека, любой машины. Но, строя свою систему, они слишком передоверились технике, тому, что в нее закладывают, тому, что она ее передает, они сделали из нее культ, приписали безошибочность. У них человек на местах, тот же полицейский, стал подчиняться тому, что получает от машины, верить электронной бумажке, а не своим глазам. Их к этому приучили.

»…Если в пропуске написано, что вы – тибетец, то для всех вы тибетец…»Виктор вспомнил, как отдавали им честь незнакомые полицейские, когда они ехали с Альтеншлоссером от границы к бывшему Ржешуву, как меняли сигнал светофоры. Да, в пятидесятых многие были убеждены, что машина может многое делать точнее человека, быстрее человека, она не обманет и не обманется, не ошибется, ее не подкупят… Какая наивность.

– Вы взломали центральный банк данных?

– Здесь это еще в новинку.

– Но наверняка же здесь есть какие-то администраторы, то-есть особые программисты, которые наблюдают за работой системы, ее безопасностью…

– Сейчас пятьдесят восьмой год. Работа со счетной машиной считается уделом узкого круга высоких интеллектуалов, которые хорошо знают друг друга и каждый прыщик которых изучила под лупой имперская безопасность. Никому и в голову не приходит, что это можно сделать, как у вас – не умея работать с машиной, просто запомнить и выполнить последовательность команд и действий, разработанных группой талантов где-то совсем в другой стране. Это же вы нам писали в своей докладной, что систему может взломать любая уборщица, если ей дать физический доступ к серверам?

– Ну… Образно. Но все равно же кто-то заметит, что что-то не так, что абсурд творится?

– Здесь слишком привыкли считать свой порядок идеальным. Человек четко выполняет свои обязанности, если от него не требуют что-то замечать и докладывать, то даже если он что-то и считает глупостью, то это не его дело. В рейхе незапланированная инициатива наказуема.

– Альтеншлоссер сказал, что сейчас они пытаются работать по-другому, гибко, – упавшим голосом произнес Виктор.

– Я уже в курсе. Будем надеяться, что они далеко не зашли…

Минут через двадцать стало ясно, что надежды не оправдались. Рация в машине, настроенная на полицейскую волну, взорвалась кучей указаний неведомым постам и группам. Виктор понял, что развлекалово в духе «Бей первым, Фредди!» кончилось. Ему и Наташе выдали оружие; по иронии судьбы, Виктору досталась новая модель полицейского «Вальтера» c глушителем, любимое оружие Джеймса Бонда, а Наташе – удобный, хоть и несколько тяжеловатый «Зауэр» образца тридцать восьмого года.

– Тупо блокируют все дороги, начиная с ведущих на восток, пояснил Ковальчук, – поднимают вертолеты, части СС выдвигаются для развертывания оцеплений и прочесывания местности. Мы идем на северо-запад, в сторону побережья, значит, какое-то время еще у нас есть. Попробуем успеть добраться до штолен, там спрячем машины и будем действовать по другому варианту.

…Им пришлось остановиться, не доезжая до небольшого городка. Впереди выстроилась аккуратная колонна машин, ожидающих проверки. Где-то вдали доносились сирены.

Дождь перестал, и о нем напоминала только намокшая у ворота одежда. Тучи расходились, в просветах появилось голубое небо. Легкий ветерок качал ветви деревьев у шоссе.

– Открутим коляску, я возьму его и попытаюсь прорваться до штолен, – предложила Зина.

– Подстрелят.

– Не успеют.

– Здесь Германия. Здесь в оцеплении сначала стреляют, потом думают.