Мы — есть! - Иар Эльтеррус

— Поздравляю с выздоровлением! — провозгласил он и снова улыбнулся хорошо знакомой сержанту сияющей улыбкой аарн.

— Спасибо… — неуверенным голосом поблагодарила одна из них, сестры вторили ей.

— Вот и все, — донесся до них ворчливый голос мага, и Гыр появился на пороге, сопровождаемый почтительно внимающим его словам директором. — В первую неделю обязательно побольше белка животного происхождения и витаминов. Три раза в день поите тем эликсиром, что я вам дал. И следите, чтобы не было больших физических нагрузок. Но только на неделю. Потом желательно наоборот, девушкам вообще лучше заняться бегом или каким другим спортом, чтобы побыстрее привести мышцы в норму.

— Все сделаю, господин маг, — закивал тот. — Огромное вам спасибо! Я не знаю, как вас и благодарить…

— Пожалуйста, — фыркнул Гыр. — Рад, что сумел помочь. А теперь, извините, я вас покину.

Он кивнул Самету с Вальгером и шагнул в распахнувшийся перед ним гиперпереход. Директор только ошеломленно захлопал глазами, но потом вспомнил, что перед ним аарн и вздохнул. Его дочери выглядели не менее ошеломленными. В дверях появился Барлик.

— Давайте выйдем во двор, чтобы обсудить наши дела, — негромко сказал он, и директор снова побледнел.

Выйдя на веранду дома, все четверо расселись у плетеного столика. Самет достал из гиперперехода большую бутыль с чем-то прохладительным и стаканы. Налив каждому, он отпил из своего стакана и удовлетворенно кивнул. Потом снова внимательно посмотрел на понурого бывшего директора.

— Дети спрашивают о вас, — негромко сказал он. — Скучают. Не хотите вернуться на работу старшим воспитателем?

— Я?! — вскочил на ноги директор. — Но я же вор!

— Мы знаем, почему вы воровали, — улыбнулся Барлик. — И знаем, что на вашем месте так поступил бы каждый. Я тоже.

— Зарплата старшего воспитателя — пятнадцать тысяч в месяц, — добавил лор-капитан. — Не местных ренни, а галактических кредитов И на жизнь хватит, и с долгом расплатиться возможность будет. Просто перечисляйте сколько сможете департаменту образования на счет отдела детских домов.

— Но как же…

— Контролировать вас никто не станет, контролером будет ваша собственная совесть.

— Да, — вздохнул директор. — От этого контролера не спрячешься…

— Если этот контролер у человека вообще есть, — скривился Барлик. — Я — директор детдома номер четырнадцать. Вы, наверное, видели передачу о том, что творилось в этом детдоме до моего прихода.

— Видел… — вздрогнул пожилой человек. — Страшно. И стыдно. Мне показалось было, что я такой же, как та сволочь.

— Отнюдь, — покачал головой Самет. — Если бы вы были таким, дети по вам не скучали бы. Уж кто-кто, а обделенные родительской лаской дети прекрасно чувствуют тех, кто их по настоящему любит.

— Да как же их не любить-то? — вздохнул бывший директор. — Они и так несчастные… Буду очень рад вернуться, мне, если честно, сильно недостает работы. Чувствую себя бесполезным и никому не нужным.

— Значит, договорились, — рассмеялся лор-капитан и положил на стол электронный планшет с прикрепленной к нему небольшой пластиковой карточкой. — Это договор и аванс. Изучите и подпишите. Потом разберитесь с личными проблемами и добро пожаловать обратно. Кстати, вы не узнаете детдома, там все очень сильно изменилось.

— Вижу, что вы решите свои вопросы и без меня, — встал Барлик. — А нам с Вальгером пора, скоро уроки закончатся, и надо вплотную заняться нашей шалапутной оравой.

Сержант тоже встал. Он размышлял над тем, чему стал свидетелем и одна фраза почему-то не давала ему покоя. «Те, кто по настоящему любит детей…» И вспоминалось кое-что, что он видел, когда жил в нищем районе, снимая комнату без мебели.

— Господин дварх-майор, — обратился он к Барлику. — У нас ведь все еще не хватает воспитателей?

— Да.

— В том районе, где я снимал свою последнюю комнату, я обратил внимание на одну девушку. Дети буквально липли к ней, она постоянно была окружена толпой разновозрастных детишек, утирала им носы, рассказывала сказки. Да много чего…

— Так-так-так… — заинтересовался дварх-майор. — Надо бы посмотреть поближе. Где ее можно найти?

— Обычно в это время она как раз выходит из дому. Я часто видел ее около бара «Саванна» на улице Ренарт, район Баленит. Самый нищий район столицы, если честно. Там небольшой скверик рядом, в нем обычно и собираются ее подопечные детишки. Матери только рады, что кто-то занимается их отпрысками, на которых у них нет времени.

— Идем, — деловито кивнул Барлик, и перед ним закрутилась воронка гиперперехода.

Вальгер попрощался с Саметом и бывшим директором, шагнул в эту воронку и оказался около хорошо знакомого обшарпанного скверика. За две недели его отсутствия тот стал еще более серым и пыльным, чем всегда. Сержант поискал взглядом девушку и выматерился. Она обреченно всхлипывала, беспомощно смотря, как двое бритоголовых парней из местной банды отморозков с гоготом разламывают единственные в скверике качели. Позади нее ревмя ревели трое мальчишек и двое девчонок лет пяти-шести. Вальгер выругался — хорошо, хоть саму не тронули, эти на все способны. Накачаются с утра наркотой, вот и тянет на «подвиги». Но он поспешил с выводами. Закончив с качелями, один из бритоголовых вразвалочку подошел к плачущей девушке.

— Шоб я тебя тут больше не видел, шлюха, — лениво сказал он и отвесил бедняжке пощечину, от которой она вскрикнула. — А то в рот натыкаем. Поняла?

— Что я вам сделала? — сквозь слезы выдавила бедняжка.

— Я сказал, ты слышала, — столь же лениво ответил бритоголовый. — Появишься, соской станешь.

Отморозок снова замахнулся. Сержант не выдержал и направился к нему, но его опередил Барлик. Стелящимся, кошачьим шагом он метнулся вперед, подпрыгнул и бритоголовый отлетел к стене, врезавшись в нее.

— Ну, мужик, все… — прорычал второй. — Ты покойник.

— Да? — ухмыльнулся аарн. — А ты — дурак.

Перед ним снова распахнулся гиперпереход, из которого вышли трое людей ордена в форме с плазмерами в руках.

— Взять этих двоих и всю их банду под полный контроль, — резко приказал Барлик. — В случае малейшего правонарушения с их стороны принять самые жесткие меры. Вплоть до уничтожения!

— Будет исполнено, господин дварх-майор! — хором ответили легионеры и внимательно уставились на бритоголовых, как будто фотографируя их.

— Так кто здесь покойник? — насмешливо поинтересовался Барлик. — Теперь слушайте меня, уроды. Одно только шевеление с вашей стороны. Неважно, в чью сторону. Одна только попытка сделать кому-нибудь хоть что-нибудь плохое, и покойниками станете вы. Вся ваша гнусная банда. Понятно?

— Да… — мрачно ответил бритоголовый, с ненавистью смотря на аарн.

— А если вы хоть на сотню метров приблизитесь к этой девочке или к детям, то я сделаю с вами кое-что, словами вообще малоописуемое, — оскалился Барлик. — Пшли вон и чтобы неделю не смели вообще показываться на улице!

Бритоголовые еще раз посмотрели на него с ненавистью, но ничего не сказали и неспешно потрусили прочь. На некотором расстоянии за ними следовали ухмыляющиеся легионеры. Представив, что будет, когда бритоголовые расскажут своему вожаку о приговоре ордена банде, сержант не выдержал и рассмеялся. Да уж, не повезло ребяткам. Но по заслугам. Те, кто утверждает себя за счет чужой боли и горя, должны быть наказаны. Это святая истина, не требующая доказательств.

— Здравствуйте, — повернулся к застывшей на месте девушке Барлик. — Позвольте представиться. Фаннасанх, Барлик. Дварх-майор легиона «Дети Бездны», орден Аарн. Ныне — директор детского дома номер четырнадцать.

— Спасибо вам, господин дварх-майор… — пролепетала она. — Меня Вельмой зовут.

— Чего они к вам пристали?

— Да они в этом скверике решили наркотики продавать, — вздохнула девушка. — А здесь все время я с детьми. Хотели поначалу меня заставить их толкачом стать, но я отказалась. Вот и…

— Ясно, — кивнул Барлик. — Кстати, я пришел сюда специально ради встречи с вами.

— Со мной?! — расширились глаза Вельмы, не понимающей, чем она могла заинтересовать могущественный орден.

— Да. Мне о вас рассказал сержант.

Только тут девушка обратила внимание на стоящего рядом Вальгера. Вспомнив о нищете уволенного из армии человека, она сочувственно вздохнула. Но потом обратила внимание, что отставник одет в прекрасную, хорошо пошитую одежду. Да и полуголодным он больше не выглядел. Наоборот, отъелся.

— Здравствуйте, сержант, — улыбнулась Вельма. — Вижу, нашли работу?

— Да, — кивнул Вальгер. — Воспитателем в детском доме, в котором директором господин дварх-майор.

— Рада за вас, — снова улыбнулась девушка, завистливо вздохнув, она сама мечтала о такой работе.

— Так вот, — продолжил Барлик, — сержант рассказал мне о вашем таланте обращаться с детьми. У нас страшная нехватка воспитателей, и я буду рад, если вы согласитесь работать у нас.