Хранители - Матильда Грин

собственная воля, если ты не заметил, – возмущённо заявила Дана, – Бегемот, ты рассуждаешь, как хозяин бутылки с джином. Твои принципы воняют нафталином. Пора бы их пересмотреть. А вот сотрудничество всегда предполагает возможность узнать друг друга получше и взаимно развиваться.

Он насупился. Её слова задели его за живое.

– Мне твои условия сотрудничества ни разу не упали. Представляю, что ты мне станешь предъявлять с твоим-то характером.

– Ну тогда до свидания. Больше не о чем разговаривать.

Джим с преувеличенной вежливостью указал незваному гостю на дверь.

Бегемот устало покачал головой и, видимо не желая возобновлять свой энергетический натиск, повернулся к двери. Перед тем, как выйти, он обернулся и, бросив прощально-томный взгляд на Дану, сказал ей:

– Ты всё равно придёшь ко мне. Но, когда ты придёшь, моя цена возрастёт во стократ. Надоело давать тебе шансы вернуться.

11

Когда за ним захлопнулась дверь, Дане показалось, что с неба грянул гром. Это действительно был гром. За окном светало, а в единственное широкое окно сигарной комнаты тихой морзянкой постукивал дождь. Бегемот был весьма убедителен: когда он открыл дверь, она едва удержалась, чтобы не кинуться за ним следом. Она понимала, что пройдёт немало времени, пока обретёт своё естество, вспомнит, что с ней произошло и увидит наконец, что её связывает с Белым городом. Предстоящие поиски уже сейчас показались ей настолько утомительными, что она без сил повалилась на диван.

– Нам всем нужен отдых, – выйдя из оцепенения, проговорила Марьян.

– Я останусь с тобой, – сказал Джим тоном, не терпящим возражений, – на случай, если он вернётся.

Всё казалось слишком нереальным и туманным в утренних сумерках. Словно она уже спала.

– Вы видели всё то же, что и я? – спрашивала она у них, веря и не веря самой себе.

Они кивали. Все понимали: только что произошло нечто, не осязаемое, но настолько важное, что оно решает их дальнейшую судьбу.

– Кто же он? – бормотала Дана, всё силясь вспомнить его имя, – и как это за всё время общения с ним я не поняла, что он не обычный человек.

– Пелена забытья, – напомнил Джим, – он прикрывается ей. Дана, ты сделала верный выбор.

– Я уже не уверена, – пробормотала она, плохо соображая.

Они разошлись, решив посвятить предстоящий день спокойному отдыху и вернуться к обсуждению только тогда, когда это будет комфортно всем. Джим улёгся рядом с ней на кровати, даже не спросив разрешения, а она была слишком утомлена, чтобы возражать.

– Дай мне руку, так надёжнее, – предложил он.

Какого чёрта, Джим?

– Дай лапу, Джим, на счастье мне, – сонно пробормотала она, вкладывая свои пальцы в его тёплую руку.

– Что-что?

– Ничего, спи. Кстати, пока не забыла, – она разлепила один глаз и повернулась к нему, – Расскажи уже, что у тебя за задание?

– Ну он его озвучил, – просто сказал тот, – помочь тебе вспомнить, кто ты есть. Я одновременно твоя защита, твой проводник и твой информатор.

Она не успела ничего переспросить, как он засопел. Она еще с минуту ошалело пялилась одним глазом в потолок, а затем, смежив и его веки, поплыла куда-то в пустоту.

Дане показалось, что она даже не поспала, а подремала, покачиваясь в мягкой пелене забытья. Очнувшись, поняла, что рука её свободна от защиты Джима, и его самого в комнате уже нет. Зато её грудную клетку придавил ощутимый, хотя и тёплый груз. Он мягко пружинил какими-то ритмичными движениями. Повернув затёкшую шею, Дана чуть не вскрикнула от неожиданности: на её груди сидела та самая кошка, которая приходила к ней накануне, и педантично умывалась.

– Соня, – прошептала Дана.

Кошка прервала своё занятие и окинула её долгим немигающим взглядом. Затем, издав своё фирменное «мряв», соскользнула с Даны, спрыгнула на пол и исчезла. Дана приподнялась на локтях, желая посмотреть, прошмыгнёт ли рыжуля в открытую дверь, или запрыгнет на окно. Но той нигде не было, зато Дана вспомнила, что спала в одежде. Немудрено, рядом с таким-то видным мужчиной, да ещё и взявшись за руки. Она потянулась и села на кровати. Затем, неторопливо разминаясь по дороге, отправилась в душ.

Есть хотелось страшно. Вопреки ожиданиям часы показывали не одиннадцать-двенадцать дня, а половину десятого утра. Сколько там она поспала, часа три? Конечно, нельзя было сказать, что она выспалась, но и состояния варёной камбалы, как бывает при бессонной ночи, не испытывала. Наоборот, во всём теле чувствовалась необычайная лёгкость.

Спустившись вниз, Дана встретила в гостиной свежую и бодрую Марьян.

– Доброе утро, дорогая, – приветствовали её, – как вы себя чувствуете? Выглядите немного уставшей.

– А вы – наоборот – просто чудесно, – с улыбкой ответствовала она, – после такой тяжёлой ночи это невероятно. Поделитесь своим секретом?

Марьян, которая уже вела её в столовую, приостановила шаг и посмотрела на Дану через плечо.

– После тяжёлой ночи?

Дана прикусила язык. Неужели все, что произошло вчера и сегодня на рассвете было всего лишь её сном? И таким подробным! Под настырным вопросительным взглядом хозяйки дома ей вдруг захотелось скрыться под столом. Но было поздно: с террасы в столовую вошёл Джим.

– Извините, – пробормотала Дана еле слышно, – должно быть, мне всё приснилось.

Она всё-таки помотала головой, одновременно поднося руку к губам. Но её расширенные, уставившиеся в пустоту глаза, выдавали смятение.

Джим и Марьян переглянулись.

– Однако, – заметил он, – темпы впечатляют.

Дана только молча потирала глаза. Марьян утешающим жестом погладила её плечо и потянула за стол.

– Мы уже позавтракали, но Галия ещё здесь, – сказала она и вышла.

– А что вы помните со вчерашнего вечера? – поинтересовался Джим.

Дана в смятении взглянула на него.

– Признаться, я уже не понимаю, что мне снилось, а что было на самом деле. Может лучше вы мне скажете, что вчера было?

Вернулась хозяйка и, усевшись поближе, стала слушать.

– Вчера после ужина мы отправились в курительную комнату, – сказал Джим.

– Да, это я помню, – она ощутила, как сворачивается голодной судорогой желудок, – а было такое, что вы взяли меня за руку, и мы оказались…

– Было, – подтвердила Марьян, – вы показали нам сон вашего пациента. И мы поняли, почему вам удалось так легко увидеть его детали.

– Вы сказали, что я как-то связана с ним, – вспомнила Дана.

Вошла Галия и проворно накрыла на стол. На нём оказался разогретый и умопомрачительно пахнущий киш лорен, тонко нарезанный твёрдый сыр, ароматная выпечка.

– Кушайте, милая, – предложила Марьян, видевшая её голодные глаза, – мы подождём.

– Да, вы извините, но я буду есть, – сразу согласилась она и, взяв нож и вилку, принялась за киш. Ещё через несколько минут подали