Слуги этого мира - Мира Троп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Простите?
– А что такое? – усмехнулся он в его обескураженное лицо. – Я тебя так в детстве запугал, что с первого раза ты способен расслышать только ругань?
– Да нет, просто…
– Жаль. Значит, все-таки мало бил.
Оба сдержанно хохотнули. Они еще немного помолчали.
– Не узнал тебя еще потому, видимо, что успел слегка подзабыть твой запах. В гости ты как-то не захаживал, да и перед тем, как оставить наставничество, я взял себе еще группу учеников, и с удовольствием учуял запахи прошлого выпуска – некоторых их сыновей…
Он осекся, увидев, как изменился в лице Ти-Цэ. Он понурил голову и ссутулился, как если бы живот скрутила режущая боль. Ничто на свете не могло заставить его посмотреть Наставнику в глаза прямо сейчас.
Ти-Цэ не ожидал, что услышать это будет так больно. В юношестве он мечтал отдать своего сына на попечение Наставнику, но теперь, даже если однажды он у него появится, возможность навсегда была упущена. Наставник отошел от дел, и разумеется, теперь до конца жизни будет заниматься иными, куда более подходящими его возрасту и опыту обязанностями. Ти-Цэ почувствовал на себе всю тяжесть потерянного времени, неумолимость, с какой утекала жизнь сквозь его растопыренные пальцы. Его мечте не суждено было сбыться, и он ничего уже не сможет с этим поделать.
Наставник хмуро наблюдал за метаморфозами его корчившегося в гримасе боли лица, и вздохнул, совсем как усталый старик, кем он в сущности и был.
– Ти-Цэ. Можешь не отвечать, если не хочешь, но выслушать меня ты обязан. За свою жизнь я воспитал не мало мужчин, и у всех была разная судьба. Но из каждого получился достойный йакит, и ты не исключение.
Ти-Цэ неуверенно поднял голову.
– Все до единого – достойнейшие, – повторил он, – но у каждого были свои трудности, с которыми им еще только предстояло справиться, в том числе и за пределами воспитательного лагеря. – Его тонкие губы растянулись в хитрой улыбке. – И конечно, я внимательно, пусть и ненавязчиво, долгие годы следил, чтобы со своими трудностями справились все. Сегодня могу сказать, что ты, наконец, справился тоже. Для этого тебе пришлось не мало выстрадать, но я не жалею о том, что на совете Старших предложил именно твою кандидатуру на роль провожатого для Помоны.
– Это были вы? – Сердце Ти-Цэ сделало сальто-мортале. – Вы утвердили меня?
– Видишь ли, все твои проблемы в детстве, юности и зрелости всегда возникали по одной и той же причине: отказ от ответственности. Импульсивное, животное мышление, которое ты ошибочно считал своим собственным, убивало тебя, пока ты все же не взял его под контроль. Рядом с тобой всегда оказывался кто-то или что-то, на кого или на что ты сваливал вину за свои неудачи. И тогда я решил пойти от обратного. – Он самодовольно приосанился. – Дал расхлебывать в одиночку ответственное задание, приставил тебя к неуверенному в себе человеку, столкнул с убитой горем бездетной женой и настоял, чтобы это произошло в последние дни сезона спаривания, когда нельзя и шагу ступить, чтобы с ног не свалил соблазн. – Наставник присвистнул. – О да. Я за шкирку бросил тебя в эмоциональную мясорубку, где ты остался единственным, на ком лежала ответственность за всех и все, что происходит. И ты справился. Более того, наконец сумел заглянуть в себя, как не заглядывают иные даже в состоянии самой глубокой медитации, и нашел ответы на вопросы, которые терзали тебя годами. Взял за себя ответственность, а вместе с ней – принял в себя и душевный покой. Несмотря на то, что при виде меня ты несколько переволновался, я увидел еще издали равновесие в твоих глазах. Знал, что так будет, но все равно не поверил. Но теперь, когда стою напротив тебя, убедился совершенно, кто стоит передо мной. А именно – мужчина, которого я имел честь воспитывать. Сегодня я могу с чистой совестью сказать, что ты вырос. И все у тебя теперь будет хорошо.
Ти-Цэ как ударило по голове обухом. Он не мог поверить в услышанное… но постепенно все становилось на свои места.
– Наставник, – просипел Ти-Цэ и взглянул на него так, словно увидел впервые. – Вы так и задумывали все с самого начала?
– Ты вырос, – повторил он уверенно и широко улыбнулся. – И нечего на меня так смотреть. Я же обещал, что выполню перед тобой свой долг Наставника. Рано или поздно.
Он со смехом отставил посох к стене северной башни и обнял бывшего ученика, от души похлопав его по спине. Ти-Цэ судорожно обхватил Наставника в ответ одеревеневшими руками. Он изо всех сил старался впитать этот момент в память, чтобы воспроизводить снова и снова в течение всей оставшейся жизни, еще долго чувствовать телом его сильное объятие, но никак не мог признать реальным даже настоящий момент. Ти-Цэ закрыл глаза, сосредоточив все свое существо на осязании. Почувствовал в своих руках его мощное, не сдающееся старости без боя тело, и как никогда ощутил запах, с обладателем которого страшился пересечься полжизни, хотя прожил когда-то с ним бок о бок двадцать два долгих, по-своему прекрасных года.
В горле встал удушающий ком.
– Вы не забыли меня.
– Разве я мог?
Ти-Цэ заставил себя похлопать его по спине так же твердо, как это сделал он, и тот, не скрывая своего удовольствия, отступил на шаг, чтобы заглянуть выпускнику в лицо. Он встряхнул Ти-Цэ за плечи с широкой улыбкой на испещренных морщинами устах.
– А теперь, – сказал он торжественно, – скажи, кто я?
– Наставник? – не понял Ти-Цэ.
И тут же понял, что совершил ошибку, которую престарелый йакит едва ли не ждал.
Его лицо изменилось с комичной скоростью, и он отвесил Ти-Цэ такую затрещину, что из глаз у него посыпались искры. Ти-Цэ схватился за голову и пошатнулся.
– Прошло двадцать с лишним лет, я стою перед тобой, без пяти минут прах, выполнил данное тебе обещание! Этого мало, чтобы ты отпустил прошлое и перестал, наконец, называть меня Наставником?! Паршивец мелкий, а ну относись к Старшему как подобает!
– Простите…
– «Простите!» – Он рывком взял посох обратно в левую руку. – Еще раз услышу – и Ми-Кель придется ждать тебя домой лишний десяток лет.
Ти-Цэ покивал, улыбаясь от уха до уха.
– Ладно, – проворчал Старший. – Буду ждать твоих сообщений из поселения о том, как у людей обстоят дела. Не тяните с отъездом, Помона нужна в Пэчре.
– Да, Старший.
– Хорошо. – Он сменил гнев на милость. – К слову, ты контактируешь с людьми куда больше и теснее, чем кто-либо из йакитов. Твои знания и навыки по этой
