Принц и пилигрим - Мэри Стюарт

И я, не договорив, замолчал. Балин принялся рыться во втором мешке. Эрек снова схватил меня и потянул к себе, а Рыжий, заехав сзади, сорвал с меня пояс с кошельком, в подкладку которого были зашиты остатки золота. Надо мной уже взвилась шишковатая палица…

Если я стану защищаться, они еще скорее разделаются со мной, подумал я и потянулся за ножом. Но Рыжий сзади поймал мое запястье, и нож полетел на землю. В железном пожатии захрустели мои кости. Потная ухмыляющаяся рожа появилась у меня из-за плеча.

— Ну и Мерлин, нечего сказать. Да такой могучий волшебник, уж конечно, мог бы хоть проделать фокус-другой. Что же ты, спаси себя, наведи на нас чары, порази нас внезапной смертью.

Лошади рванулись в разные стороны. В тишине что-то сверкнуло, подобно молнии. Палица отлетела прочь и стукнулась оземь. Рука Эрека у меня на вороте разжалась, и от неожиданности я ткнулся грудью в бок его лошади. На бородатом лице надо мною появилось изумленное выражение, глаза вытаращились. Но отсеченная страшным ударом от плеч голова, извергая поток крови, покатилась по лошадиной шее и упала на землю. Тело медленно, почти грациозно, наклонилось к лошадиной холке, фонтан алой, дымящейся крови залил плечо лошади и окропил меня. Я, уцепившись за сбрую, с трудом устоял на ногах. Перепуганная лошадь пронзительно заржала, взвилась на дыбы, взбрыкнула в воздухе копытами и, вырвавшись, понеслась прочь. Обезглавленное тело качнулось на скаку из стороны в сторону и наконец вывалилось из седла, изливая кровь на дорогу.

Меня отбросило на траву. Ладони мои коснулись холодной влажной земли. Сердце отчаянно колотилось, надвинулась было грозная чернота, но отступила. Земля у меня под ладонями гудела и содрогалась от ударов конских копыт. Я поднял голову.

Он бился против двоих один. Как я и думал, он прискакал без охраны на своем могучем сером коне, далеко опередив Бедуира и остальных рыцарей, но ни в нем самом, ни в скакуне не заметно было признаков усталости. Удивительно, как это трое убийц не обратились в бегство при его появлении. Он был легко вооружен — без щита, лишь в кожаном панцире с нашитыми металлическими пластинами, на левой руке намотан плотный плащ, голова обнажена. Уронив поводья на шею коню, он направлял его только голосом и коленями. Могучий конь вздымался на дыбы и бил передними копытами во все стороны, служа в бою хозяину словно бы третьей рукой. А кругом коня и всадника, как ослепительный непробиваемый щит, подобный молнии, блистал, взвиваясь и разя, великий меч, который принадлежал как Артуру, так и мне, — Калибурн, меч королей Британии.

Балин успел вспрыгнуть на лошадь и носился вокруг, взывая к товарищу о подмоге. За спиной у Артура развевалась полоса кожи, вырубленная из панциря коварным ударом сзади — наверное, в тот миг, когда он убивал косматобородого, — но больше ни тот, ни другой разбойник, как ни старались, ни разу не смогли проникнуть внутрь кольца, описываемого смертоносным мечом и разящими копытами боевого коня.

— Посторонись! — только приказал мне король.

Лошади кружились и налетали. Я стал с усилием подниматься на ноги. На это ушло немало времени. Пальцы, измазанные кровью, скользили, тело сотрясала дрожь. Удержаться на ногах я не смог, но отполз к упавшей сосне и сел. Воздух дрожал и звенел от ударов, а я сидел, беспомощный, дрожащий, старый, покуда мальчик мой сражался, защищая мою и свою жизнь, и не мог помочь ему даже простой кулачной силой.

У ног моих что-то блеснуло. Нож, который Рыжий выбил у меня из руки. Я потянулся, подобрал его. Все еще не в силах стоять, я сидя размахнулся как мог и швырнул нож в спину Рыжему. Швырнул и промахнулся. Но при этом лезвие ножа сверкнуло над глазом буланой лошади, она испугалась, шарахнулась, и удар ее всадника пришелся мимо цели. С лязгом и звоном ударил Калибурн по мечу разбойника, и меч вылетел у того из руки. А потом Артур наехал на него своим могучим конем и поразил его прямо в сердце.

На минуту королевский меч застрял в груди врага, мертвое тело всей тяжестью повисло на руке у Артура. Но серый конь был обучен и на этот случай: Балин попробовал было заехать с тыла, но наткнулся на оскаленные зубы и подкованные копыта. Один удар копытом раскроил плечо соловой лошади Балина. Она заржала и рванулась прочь, не слушаясь ни поводьев, ни шпор. Но Балин, храбрый негодяй, все же силой заставил ее повернуть обратно, как раз когда Артур, выдернув меч из груди Рыжего, обернулся к нему с оружием в руках.

Наверное, в свой последний миг Балин узнал короля. Но у него уже не было времени говорить, тем более — просить пощады. Последовала еще одна короткая яростная стычка, и Балин, получив острием Калибурна в горло, упал на затоптанную, окровавленную траву. Он дернулся раз, хватил ртом воздух и захлебнулся собственной кровью. Его лошадь, получив свободу, не обратилась в бегство, а просто стояла, свесив голову и подрагивая коленями; по плечу у нее бежала кровь. Обе другие лошади ускакали.

Артур соскочил с седла, отер меч о тело Балина, развернул плащ с левой руки и подошел ко мне, ведя серого в поводу. Он опустил ладонь на мое окровавленное плечо.

— Столько крови. Тут есть и твоя?

— Нет. А как ты?

— Ни царапины, — бодро ответил он. Он дышал только чуть чаще обычного. — Хотя не такие уж они были овечки. Обученные воины, как я заметил, когда мог выбрать минуту для созерцания… Посиди тут немного, я принесу воды.

Он бросил мне поводья серого, отцепил с луки седла рог в серебряной оправе и легкими шагами пошел к реке. Вдруг я услышал, как он обо что-то споткнулся, легкие шаги замерли, раздался удивленный возглас. Я повернул голову — он разглядывал изорванные остатки одного из моих переметных мешков: там среди лоскутов кожи и рассыпанной провизии виднелся обрывок бархата, густо шитого золотом, а рядом в траве сверкал вырванный Балином драгоценный самоцвет. Артур порывисто обернулся. Лицо его побледнело.

— Клянусь Светом! Так это ты!

— Кто же еще? Я думал, ты меня узнал.

— Мерлин! — Вот теперь у него пресеклось дыхание. Он вернулся к сосне и встал надо мною. — Я думал… я ведь даже не успел осмотреться… вижу, трое негодяев убивают старика, а он безоружен и беден, как мне показалось по виду его коня и одежды… — И он упал подле меня на колени, — Мерлин, Мерлин…

Верховный король всей Британии опустил голову мне в колени и молчал.

Но вот он выпрямился и посмотрел мне в лицо.

— Гонец передал мне твой знак и твои слова, — сказал он. — Но я не вполне ему поверил. Сначала, когда он рассказал о тебе и показал дракона, все показалось мне убедительным… Я ведь никогда не думал, что ты можешь умереть, как обыкновенный смертный… Но пока ехал сюда, один, ни с кем не поговоришь, только размышляй, ну… я как-то разуверился. Не знаю, что я себе представлял: наверно, что подъеду и встану один-одинешенек перед заложенным входом в пешеру, где мы тебя заживо похоронили.