Чингисиана. Свод свидетельств современников - А. Мелехина Пер.

С. 175. Когда я мог, как верных псов, с тобой Зэлмэ, Зэв и Субэгэдэя туда отправить, где были вы всего нужнее… — Этих четырех сподвижников Чингисхан именовал не иначе, как «четырьмя верными псами»; они возглавляли его передовые войска, отправлявшиеся в самые ответственные и тяжелые походы.

…когда богатырей бесстрашных Борчу, Чу луна, Мухали и Борохула мог при себе держать… — Эти четыре сподвижника Чингисхана прослыли в народе как «бесстрашные, верные витязи и мудрые советчики» Чингисхана, на которых он мог положиться в любой ситуации и был им обязан своей жизнью.

С. 179. И сказал еще тогда Чингисхан: «Пожалованы будут мною и женщины, чтимые в нашем роду». — Учитывая, что выше шла речь об отважном поступке жены Борохула, Алтани, резонно предположить, что именно ее он имел в виду, когда говорил о «самых достойных» женщинах; конечно, не менее достойными высших почестей были мать Чингисхана, Огэлун, и его первая жена Бортэ, которые имели огромное влияние на него, всегда были его верными советчиками и надежной опорой.

У нас, монголов, исстари так повелось:Почтенных старцевМы возводим в сан бэхи ноёнов.Так будет же Усун,Потомок рода древнеславного Барин,В бэхи ноёны нами возведен!И пусть отныне белый дэли носит он,На белом скакуне пусть ездитИ, восседая на почетном месте,Пророчествует нам! —

Б. Я. Владимирцов так прокомментировал введение Чингисханом этой должности: «Чингисхан установил должность бэхи, желая иметь государственного первосвященника, облеченного властью, признаваемой официально… Титул или сан бэхи был известен издавна, и его часто носили предводители отдельных родов и племен, преимущественно лесных, которые совмещали светскую власть князя и духовный авторитет волхва, связанного с былым родоначальником и с духами-покровителями.

Чингис теперь установил должность такого государственного волхва, причем назначил бэхи старика Усуна, который был старшим потомком в роде Барин, старшей ветви, происшедшей от легендарного Бодончара; Усун поэтому мог считаться связанным особым образом с родоначальником и быть его заместителем» (Владимирцов Б. Я. Чингисхан. — В кн.: Владимирцов Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов». М.: ИФ «Восточная литература» РАН, 2002. С. 173).

С. 180. «Желали б мы дархадство получить и жить на Селенге в мэргэдских землях». — В XIII веке в среде господствующего класса Великого Монгольского Улуса существовала привилегированная «прослойка» дархадских ноёнов. Чингисхан жаловал в дархады особо преданных ему сподвижников. Дархады состояли у него на военной службе и имели право брать себе добычу, захваченную в походах, выбирать себе жен среди покоренных племен, собирать под свое водительство сродников (быть тысяцкими), наследственно владеть уделами.

Архи — молочная водка.

С. 182. Засим Чингисхан молвил свой указ: «В былые времена я караульную устроил стражу…» — «Сокровенное сказание монголов» обращает наше внимание еще на одно повеление Чингисхана, касающееся дальнейшего укрепления особого, гвардейского подразделения его армии — хишигтэна, функции которого еще в 1204 году были сформулированы самим Чингисханом: «Во дни сражений впереди меня пусть в бой они идут! В дни мира и покоя пусть охраной личною моей стоят на карауле!» На хуралдае 1206 года количественный состав гвардии был значительно увеличен, а порядок формирования и функции всех трех подразделений личной гвардии Чингисхана были им самим же более четко сформулированы и закреплены в уставном порядке, о чем подробно повествует «Сокровенное сказание монголов».

Российский ученый Р.П Храпачевский оценил значение создания хишигтэна следующим образом: «Важнейшим делом среди реформ Чингисхана было учреждение его личной гвардии — кешига (хишигтэна. — А.М.)… Основное его значение заключалось в том, что: а) впервые у Чингисхана появилось орудие осуществления его личной власти, не зависящее от традиционного родового уклада и способное оказывать влияние даже на дружину (нукеров); б) имея такое орудие, Чингисхан мог теперь создавать управленческие структуры, подкрепленные аппаратом насилия; в) из нее же (т. е. гвардии-кешига) набирались такие кадры руководителей этих структур, которые были бы в полной воле своего каана (хана. — А.М.), а не родовых авторитетов…

Чингисханова гвардия-кешиг… стала эмбрионом многих властных структур — в первую очередь военных и полицейских. Последнее стало серьезным нововведением, достаточно вспомнить, с каким трудом Чингисхану удавалось до определенного периода подавлять вызовы своему лидерству. Только наличие охранного органа, функции которого выполнял кешиг, позволило ему перевести решение задач государственного насилия на регулярную основу. Имея такой мощный стабилизатор власти каана, как личная гвардия, Чингисхан смог далее навязывать внутреннюю дисциплину во всех структурных единицах по принципу круговой поруки. Введение круговой поруки как основы административной единицы зафиксировано в источниках — дело в том, что в ЮШ («Юань ши». — А.М.) используются для описания самой низшей организационной единицы у монголов, т. е. «десятка», иероглифы, имеющие значение «десяток круговой поруки». Аналогичной порукой были скреплены и руководители этих единиц, что связывало всю иерархию военно-административной системы государства Чингисхана сверху донизу. Дисциплина в войсках (ив государстве вообще) монголов поддерживалась как снизу, через круговую поруку и ответственность всех за каждого, так и сверху — через внешнюю охранную структуру, т. е. кешиг» (Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. М.: ACT, ВЗОИ, 2004. С. 124–125).

С. 183. Сообразно указу сему сыновья тысяцких, сотников и десятников были отобраны и посланы в ханский хишигтэн. — Джек Уэзерфорд так характеризовал введенный Чингисханом порядок формирования хишигтэна: «Пытаясь укрепить верность и сплоченность своего государства, Чингисхан восстановил древнюю традицию набора заложников. Он потребовал, чтобы каждый из командиров мянганов (командир тысячи воинов — А.М.) и тумэнов прислал своих сыновей и их лучших друзей лично к нему. Из них он организовал личный мянган. Вместо того чтобы угрожать смертью заложников в случае неверности чиновника, Чингисхан использовал куда более мудрую стратегию. Чингисхан воспитал из своих заложников хороших администраторов и руководителей и держал их наготове, чтобы при необходимости заменить ими провинившегося подчиненного. Угроза такого смещения действовала намного более эффективно, чем угроза убить взятых в заложники родственников. Таким образом, Чингисхан изменил статус заложников, сделав их необходимой частью государственной системы, которая давала практически каждой семье непосредственный доступ к ханскому двору» (Уэзерфорд Джек. Чингисхан и рождение современного мира. М.: ACT, 2005. С. 163–164).

С. 188. Пусть ведают они… — Об особенностях функционирования хишигтэна во времена Чингисхана писал российский ученый Е. И. Кычанов: «Ранняя монгольская государственность не знала разделения функций охраны ханской ставки, управления двором хана и управления государством. При Чингисхане и незначительное время после его смерти кешиктены (хишигтэны. — А.М.) были как бы центральным органом управления государством. Из гвардии было преобладающее число чиновников государственного аппарата…

Гвардейцы хана выполняли функции как непосредственного управления ордой (ауруком, ставкой), так и управления государством (бичечи, ярлыкчи, ведение «Синих книг»). Они выполняли полицейско-судебные функции (ловля воров, суд на местах, участие в деятельности верховного суда). В полномочия гвардейцев входило ведение хозяйственными делами как ставки хана, так и государства (выпас скота и перекочевки, распределение кочевий, составление списков населения как основы обложения его в пользу ханской казны). Гвардейцы обслуживали хана, они ведали его столом, одеждой, они же в принципе обслуживали и всю семью хана…

Таким образом, гвардия Чингисхана была хотя и воинским формированием, но формированием, которое далеко не ограничивалось исполнением только одной функции — охраны особы государства. Гвардейцы-кешиктены были и администраторами монгольского государства, при этом на первых этапах его существования их роль в администрации была решающей…

Военно-административная система, сращение в аппарате управления государством военного и гражданского начал, являлась примечательной и всеобщей особенностью аппарата управления кочевых государств» (Кычанов Е. И. Кешиктены Чингисхана (о месте гвардии в государстве кочевников). — В сб.: MONGOLICA. К 750-летию «Сокровенного сказания». М.: Наука, ИФ «Восточная литература», 1993. С. 151–155).