Незримый фронт. Сага о разведчиках - Андрей Юрьевич Ведяев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернувшись в Москву 15 июня 1941 года, капитан госбезопасности Лягин, к тому времени заместитель начальника внешней разведки по научно-технической линии, попросился на фронт, но получил ответ Берии: «Твоя война будет другой». Поскольку в США Лягин, прекрасный инженер, занимался американскими программами строительства авианосцев, Судоплатов поручает ему подготовку разведывательно-диверсионной группы для засылки в Николаев. Но в последний момент её руководитель отказывается от задания. Тогда Лягин идёт к Берии и предлагает себя, мотивируя это тем, что руководитель резидентуры в Николаеве — главном черноморском судостроительном центре — должен иметь инженерную подготовку и разбираться в вопросах судостроения. «Будет очень трудно, — сказал Берия. — Гарантии остаться живым — нет». — «Понимаю», — ответил Лягин. — «Задание получите завтра».
До места Лягин добирался на попутках и пароходом. В кармане у него были документы на имя инженера-судостроителя Виктора Александровича Корнева. В Николаев он прибыл за десять дней до того, как 17 августа 1941 года туда вошли немцы, и остановился на улице Черноморская на квартире у Эмилии Иосифовны Дуккарт. Дело в том, что в Николаеве с дореволюционных времен жило немало немцев. И хотя сама она родилась в России и преподавала в школе немецкий язык, среди её родственников в Германии был даже барон. Вначале Эмилия Иосифовна хотела эвакуироваться вместе с дочерью Магдой. Они уже приготовили чемоданы — но её вызвали и попросили остаться: «Придет человек и будет жить у вас на квартире. Сделайте так, чтобы ему было комфортно». Она была член партии и всё поняла. Они с дочерью переехали в большой особняк, который до революции принадлежал ее прадеду. Магда, пианистка и красавица, стала гражданской женой Корнева. А когда в город входили немцы, он попросил открыть окна и приказал Магде играть музыку Вагнера. Это сразу привлекло внимание немецких офицеров, они зашли в дом — где случайно нашлось шампанское. Подняли бокалы за победу германского оружия, за барона. С тех пор в доме Дуккартов, которым немцы вернули все конфискованное Советами имущество, часто бывали генерал Штром, старший следователь николаевского гестапо Ганс Ролинг, адмирал фон Бодеккер — начальник Южной верфи, шеф всего германского судостроения в Причерноморье. Вскоре Магда начинает работать у Бодеккера переводчицей и способствует тому, чтобы её муж, инженер Корнев, стал его советником. «Корнев — это клад, — говорил фон Бодеккер. — Пусть он не чистокровный немец — но он все-таки немец, у другого народа не может быть такого талантливого представителя… В Николаеве Корнев — самый эрудированный специалист-кораблестроитель»… В итоге благодаря действиям Корнева и его резидентуры «Центр» германская судостроительная программа на Чёрном море фактически была сорвана.
— Насколько я знаю, костяк резидентуры «Центр» составили выпускники ленинградской школы наружного наблюдения НКВД — девять человек, причем все украинцы. Их направили в Николаев в составе разведывательно-диверсионной группы «Маршрутники».
— Совершенно верно. Александр Сидорчук, например, у которого семья осталась в Киеве, поселился у местной немки Адель (Галины) Келем, которая его полюбила. С ее помощью он устроился кочегаром на Ингульский аэродром. А 10 марта 1942 года город потряс мощный взрыв. Аэродром взлетел на воздух вместе с ангарами и самолётами — сработали магнитные мины замедленного действия. Затем он устроился кочегаром на нефтебазу. Ему удалось установить мину, однако во время взрыва нефтехранилища отважный чекист погиб. Гестапо долго допрашивало его жену Адель — но та симулировала помешательство, стала кричать, что Саша пал за фюрера в бою с напавшими на нефтебазу партизанами, пела немецкие погребальные марши — и ее отпустили. Впоследствии она вспоминала, как встретилась в будке истопника — чекиста Бондаренко — с Корневым. Он попросил принести Сашин чемоданчик, в котором лежали мины, полицаю Евдокимову… Вскоре немецкие пеленгаторы начали перехватывать донесения с подписью КЭН — это был оперативный псевдоним Лягина. Им каким-то образом удалось выйти на радиста группы Бориса Молчанова, но тот подорвал себя связкой противотанковых гранат. Беда пришла с другой стороны. Ей оказалась соседка и подруга тёщи Корнева Эмилии Иосифовны, врач туберкулезной больницы Мария Любченко. Немцы арестовали её в первый же день оккупации, и на допросе она показала, что была оставлена для помощи подпольщикам. Тогда немцы отпустили её, взяв с неё подписку о добровольном сотрудничестве с гестапо. Бывая в доме Дуккартов, она вспомнила, что Корнев появился в нём только накануне оккупации, и лишь позднее стал мужем Магды. Своими догадками предательница поделилась с гестаповцем Ролингом. Но даже он не мог арестовать Корнева — фон Бодеккер был категорически против. К тому же тёща Корнева была немецкой аристократкой. Ролингу пришлось обращаться к Гиммлеру. Тот получил разрешение на арест Корнева и применение к нему пыток лично у Гитлера. Всё это зафиксировано в документах николаевского гестапо, захваченных при отступлении немцев. Виктор Александрович был арестован прямо на улице, по пути домой. Кроме него, Любченко выдала связного группы Григория Гавриленко, которому по просьбе Корнева она должна была сделать фиктивную справку о болезни, чтобы его не угнали в Германию. Пытки были страшные: ломали руки и ноги, выжигали на спине пятиконечные звезды, сдирали кожу и обнажали ребра так, чтобы было видно, как бьётся сердце… Но Корнев молчал. 17 июля 1943 года следствие по его делу решено было прекратить. «Сегодня вас расстреляют», — сказал ему Ролинг на последнем допросе, глядя на кровавую маску, в которую палачи превратили красивое лицо Лягина. И вдруг тот заговорил: «Лучше повесьте на площади, как вешали всех, кто до конца боролся против фашизма». Ролинг даже подпрыгнул от неожиданности: «Скажи, КЭН — ты?! И я помогу тебе!» Но больше ничего не услышал… Место казни Виктора Александровича Лягина и его товарищей долгое время не было известно. Лишь несколько лет назад были рассекречены архивные материалы, из которых узнали, что Лягина и Гавриленко перевезли в Греково под Николаевом и там расстреляли. 5 ноября 1944 года Виктору Александровичу Лягину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. А вот Григорий Гавриленко в ходе начавшегося следствия был объявлен предателем. Именно так он изображен в романе Василия Ардаматского «Грант вызывает Москву». И только спустя 15 лет выяснилось, что Гавриленко стойко перенес все пытки. Посмертно он был награжден
