Мгновения решают все - The Shadow Bandit

А Гарри, между тем, продолжал петь. Его слова, касавшиеся кожи Драко, посылали стаи мурашек по всему телу, сжимали тугими тисками его сердце и пронимали его до кончиков пальцев. Гарри закончил песню словами: «Все, что я хочу на Рождество - это…ты».

Пробыв несколько секунд в объятиях Гарри, Драко, наконец, почувствовал, как его душа, покидавшая тело на некоторое время (он мог бы в этом поклясться), чтобы соединиться с гарриной, вернулась. Чуть отстранившись, Драко обнял любимого в ответ. - Клянусь Салазаром, ты самое красивое, что я видел в жизни.

- Я люблю тебя, Драко. Я люблю тебя больше жизни - ты должен это знать, - прошептал Гарри хриплым от желания голосом. Волшебство, окружавшее их, и его не оставило равнодушным.

- Знаю, Гарри. И я тоже люблю так сильно, как никогда бы не мог представить раньше, что смогу полюбить кого-то. Когда я думал, что…

Поток слов Драко был прерван губами, которые любяще накрыли его рот, и тогда слова стали самой меньшей из его забот.

Почувствовав, что больше не в состоянии медлить, и должен немедленно закрепить свою связь с возлюбленным, Гарри отстранился, успокаивая протестующего Драко. - Мне необходимо сделать тебя своим, любимый. Пожалуйста, пойдем наверх.

Даже если бы Драко и не был на грани окончательного таяния, одни эти слова превратили бы его в лужицу. Не сумев ничего произнести, Драко только кивнул, соглашаясь. Гарри сгреб Драко в охапку, и блондин перестал замечать что-либо вокруг: как они поднялись по ступенькам, как вошли в спальню - пока его осторожно не положили на облако из подушек. Они не желали терять больше ни секунды: одно незаметное движение кисти - и все, что разделяло их, исчезло. Испарилась не только их одежда - Гарри вернул себе «пред-сантовское» состояние - загорелое и упругое тело без грамма лишнего жира.

Чувствуя, что голод никогда не будет удовлетворен, даже если они проведут вместе всю свою жизнь, Гарри резко притянул к себе Драко, впиваясь губами в его губы. Драко был нужен ему так, как никогда ранее: ему нужно было касаться самому, и чтобы касались его в ответ, чувствовать и быть прочувствованным. Ему нужно убедить обоих: и своего любимого, и, что более важно, себя самого, что они оба все еще живы, и что кошмар, преследовавший их дольше, чем можно было выдержать, наконец-то закончился.

Отчаянный огонь, переданный в поцелуе любимого, проник в его тело. Он сметал все на своем пути, разгорался все жарче и быстрее, пока окончательно не вышел из-под контроля. Испугавшись, что, если он немедленно не разорвет объятья, то от него ничего не останется, и Драко Малфой превратится в пепел, Драко неохотно отстранился, хватая ртом воздух.

Испытывая настоящее благоговение, Драко нежно поцеловал вопрошающие глаза Гарри и то место на лбу, которое когда-то уродовал шрам; его пальцы нежно поглаживали гладкую кожу лица, отдавая должное мужчине, стоявшему перед ним. - Я тоже это чувствую, любимый, тоже, - заверил Драко, - но если мы не сбавим темп, то, боюсь, я взорвусь от всех тех ощущений, которые сейчас испытываю.

Они все еще чувствовали потребность выразить свою страсть, но нетерпение уже не было таким острым. - Я люблю тебя, - прошептал Гарри и прикусил ушко Драко. - Я никогда не смогу тобой насытиться. Никогда не настанет время, когда я больше не захочу тебя.

- Так же, как и я, - выдохнул Драко. - Сейчас и навсегда ты будешь моим.

- Сейчас и навсегда, - прошептал Гарри, его губы прижались к пульсирующей вене на теплой шее Драко. Гарри продолжил наслаждаться телом Драко, каждым его восхитительным дюймом, вознося блондина на невероятные высоты наслаждения и отказывая ему в разрядке. Не обращая внимания на мольбы, Гарри вновь внимательно знакомился с великолепным телом своего партнера.

Наконец, в какой-то момент Драко понял, что больше просто не выдержит ласк Гарри. Тогда Драко опрокинул Гарри на спину, меняясь с ним местами, и начал свои собственные ласковые исследования прекрасного ландшафта, раскинувшегося перед ним. Его пальцы очень медленно скользили по чувствительной территории, начав с губ Гарри и опускаясь все ниже. Драко на мгновение остановился, чтобы захватить губами сначала один сосок, а потом и другой, терзая напряженные бугорки зубами и языком, и в это же время его указательный палец внимательно исследовал пупок Гарри.

И только тогда, когда он уже не мог игнорировать стоны наслаждения, издаваемые Гарри, Драко продолжил свое увлекательное путешествие вниз по торсу партнера. Устроившись на бедрах Гарри, Драко продолжил нежную пытку, кончиками пальцев щекоча Гарри в самых чувствительных местах, заставляя того ахать и извиваться.

Чувствуя, что ни один из них долго не протянет, Драко провел пальцем по верхней границе лобковых волос Гарри. У него появилась привычка ласкать шрам от рождения близнецов во время занятий любовью. К его удивлению, в этот раз ощущения от прикосновений к коже под его пальцами немного отличались - она была глаже. С любопытством Драко оторвался от выцеловывания дорожки на ребрах Гарри и принялся внимательно изучать то место, которое привлекло его внимание.

Кожа там была совершенно гладкой. Шрамы от кесаревых сечений, сделанных при рождении близнецов и позже, когда Гарри разрезали после выкидыша, исчезли. Драко, сначала разозлившийся, что знак, напоминавший о рождении его любимых детей, исчез, поднял голову и посмотрел в счастливое лицо Гарри. Радость и счастье волнами расходились от него вокруг.

- Самосожжение залечило все твои шрамы? - Драко было немного грустно - ему будет недоставать знакомой дорожки, которую повторяли его пальцы и губы в прошлом.

- Да, Драко. Все шрамы исчезли, как внешние, так и внутренние, - мягко произнес Гарри, но его глаза так ярко сверкали, что Драко мог бы поклясться, что тот еле сдерживает свою радость.

- Ну, наверное, это здорово, - неуверенно сказал Драко, не совсем понимая, почему Гарри так уж радуется исчезновению нескольких маленьких шрамов.

Уверенный, что несколько следующих минут будут очень много значить для его партнера, Гарри грациозно сел и взял руки Драко в свои. - Да, Дрей, это очень хорошо. Ты помнишь, Ники говорила, почему мне практически невозможно зачать еще одного ребенка после падения?

Драко нахмурился, вспоминая те ужасные мгновения: когда боялся, что Гарри умирает; и позже, уже придя в себя, когда он услышал от Николь, что они больше не смогут иметь детей - его сердце тогда едва не разбилось. - Николь сказала, что после выкидыша осталось слишком много шрамов…

Драко даже не закончил фразы, найдя, наконец, связь между отсутствием шрамов у Гарри и его огромной радостью. Если все его наружные шрамы исчезли, то была большая вероятность того, что и внутренние тоже пропали во время самосожжения.