Игра крови и пыли (сборник) - Роджер Желязны

Чертыхаясь, он начинает ползти вперед. Раньше здесь не было так скользко... Пол усмехается. Раньше? Столетие назад. Все изменяется за такое время. Они...

Ветер начинает стонать за входом в пещеру, когда он замечает, что пол идет вверх. Он смотрит перед собой. Она там.

Он издает короткий горловой звук и останавливается, его правая рука слегка поднимается.

Она одета тенями, как вуалью, однако они не скрывают ее. Пол пристально смотрит. Все даже хуже, чем он думал. Попав в ловушку, она, должно быть, оставалась живой какое-то время...

Он качает головой.

Бесполезно. Сейчас ее нужно вытащить и похоронить.

Он ползет вперед. Ледяной уклон не становится круче. Вот Пол уже совсем близко. Он не отрывает от нее взгляда. Тени скользят по ней. Он почти может снова слышать ее.

Он думает о тенях. Он останавливается и изучает ее лицо. Оно не замерзло. Оно сморщилось. Карикатура на то лицо, которого он так часто касался. Пол отводит взгляд. Ногу нужно освободить. Он тянется за топором.

Но не успел он взять свои инструменты, как увидел движение ее руки, медленное и дрожащее. Оно сопровождается глубоким вздохом.

— Нет...— выдыхает он, подаваясь назад.

— Да,— приходит ответ.

— Гленда.

— Я здесь.— Ее голова медленно поворачивается. Красноватые, водянистые глаза смотрят на него.— Я ждала.

— Это безумие.

Движение ее лица внушает ужас. Он не сразу понимает, что она улыбнулась.

— Я знала, что однажды ты придешь.

— Как? — говорит он.— Как ты существовала?

— Тело — ничто,— отвечает она.— Я почти забыла о нем. Я живу внутри вечной мерзлоты. Моя погребенная нога была в соприкосновении с ее мицелием. Мерзлота жила, но не обладала сознанием до тех пор, пока мы не встретились. Сейчас я живу везде.

— Я... счастлив... что ты... выжила.

Она засмеялась, размеренно и сухо:

— В самом деле, Пол? Как могло случиться, что ты оставил меня умирать?

— У меня не было выбора, Гленда. Я не смог бы спасти тебя.

— Возможность была. Ты предпочел камни моей жизни.

— Неправда.

— Ты даже не пытался.— Руки снова задвигались, но плавнее,— Ты даже не вернулся, чтобы найти мое тело.

— Какой смысл был в этом? Ты была мертва — я так думал.

— Вот это точно. Ты не знал, но ты сбежал отсюда. Я любила тебя, Пол. Я могла сделать для тебя что угодно.

— Я тоже любил тебя, Гленда. Я помог бы тебе, если бы мог. Если бы мог...

— Если? Довольно с меня этих «если». Я знаю, что ты собой представляешь.

— Я любил тебя. Прости.

— Ты любил меня? Ты никогда не говорил мне об этом.

— Это не то, о чем я могу легко говорить. Или даже думать.

— Докажи это. Подойди сюда.

Он смотрит в сторону.

— Я не могу.

Она смеется.

— Ты сказал, что любил меня.

— Ты... ты не знаешь, как ты выглядишь. Прости меня.

— Глупец! — Ее голос стал громким, повелительным.— Если бы ты сделал это, я могла бы сохранить тебе жизнь. Ты доказал бы мне, что в тебе сохранилась хоть маленькая капля привязанности. Но ты лжешь. Ты только использовал меня. Ты меня никогда не любил.

— Ты несправедлива.

— Да? В самом деле? — Откуда-то поблизости слышится звук, похожий на шум бегущей воды.— Ты можешь говорить о несправедливости? Я ненавидела тебя, Пол, почти столетие. Как только у меня выдавалось свободное от управления этой планетой время, я проклинала тебя. Весной, когда мое сознание направлялось к полюсам и я позволяла части моего существа спать, ты являлся мне в страшных снах. Это плохо отражалось на экологии. Я ждала, и вот ты здесь. Я не вижу ничего, что могло бы искупить твои грехи. Я поступлю с тобой так же, как ты поступил со мной. Подойди сюда!

Он чувствует, что какая-то сила завладевает его телом. Мускулы подергиваются. Его ставят на колени. Находясь в такой позе долгие минуты, он видит, как она поднимается, вытаскивая ногу из расщелины. Затем он слышит шум бегущей воды. Она каким-то образом растопила лед...

Она улыбается и поднимает свои толстые дряблые руки. Множество темных нитей мицелия тянутся от ее ноги к расщелине.

— Подойди! — повторяет она.

— Прошу тебя...

Она качает головой.

— Когда-то ты так жаждал этого. Я тебя не понимаю.

— Если ты собираешься убить меня, убей, черт побери! Но...

Ее внешность начинает меняться. Руки темнеют, исчезает дряблость. Через мгновение она стоит перед ним такой, какой была столетие назад.

— Гленда! — Он поднимается с колен.

— Да. Подойди.

Он делает шаг вперед. Другой. Вот он держит ее в руках, наклоняясь, чтобы поцеловать ее улыбающееся лицо.

— Ты простишь меня...

Ее лицо сплющилось, как только он поцеловал ее. Мертвенное, вялое и еще более бледное, чем раньше, оно прижимается к его лицу.

— Нет!

Он пытается освободиться, но ее объятия нечеловечески сильны.

— Сейчас не время останавливаться.

— Пусти меня! Я тебя ненавижу!

— Я знаю это, Пол. Ненависть — единственное, что нас объединяет.

— ...И всегда ненавидел тебя,— продолжает он, все еще борясь.— Ты всегда была стервой!

Он чувствует, что холод снова входит в его тело.

— Тем больше моя благодарность,— отвечает она, когда его рука потянулась, чтобы расстегнуть ее парку.

ВСЕ ПРЕДЫДУЩЕЕ. Дороти из последних сил одолевает ледяной склон, ее снегоход остановился рядом со снегоходом Пола. Ветер хлещет ее, неся мелкие и острые, как иглы, кристаллы льда. Просвет в тучах закрылся. Белое покрывало медленно движется в ее сторону.

— Оно ждало его,— доносится голос Альдона сквозь завывания ветра.

— Да. Будет плохо?

— Многое зависит от ветра. Хотя вы должны скоро войти в убежище.

— Я вижу пещеру. Не эту ли пещеру искал Пол?

— Если бы я должен был угадывать, я сказал бы «да», но сейчас это не имеет значения. Входите.

Когда Дороти в конце концов добирается до входа, она дрожит.

Сделав несколько шагов вперед, она прислоняется к ледяной стене, тяжело дыша. В это время ветер меняет направление и настигает ее. Она идет в глубь пещеры.

И слышит голос:

— Прошу тебя... не надо.

— Пол? — зовет она.

Ответа нет. Дороти спешит туда — и хватается за стену, чтобы не упасть. Перед нею Пол, заключивший в объятия труп.

— Пол! Что это?

— Уходи! — говорит он.— Немедленно!

Губы Гленды разжались.

— Какая преданность. Лучше пусть она останется, если хочешь жить.

Пол чувствует, что ее хватка несколько ослабела.

— Что это значит?

— Ты можешь сохранить жизнь, если возьмешь меня отсюда — в ее теле. Будешь со мной, как прежде.