Дочь Монтесумы. Сердце Мира - Генри Хаггард

– Стоило спастись от смерти в море, чтобы быть зарезанными, как бараны!

– Не отчаивайтесь, сеньор. Нас вовремя предупредили, и я не теряю надежды на бегство, рассчитывая на помощь этой девушки и других индейцев. Потом, мы нашли, что искали. Нам остается только не показать виду, что мы о чем-то догадываемся. Ничего с нами не сделают раньше глубокой ночи… Ты все слышал, Молас? – обратился я к нашему спутнику.

– Да, господин!

– Теперь постарайся узнать от этой девушки, когда она принесет тебе пищу, все, что она знает о старом индейце. Покажи ей, что ты член Братства, и она заговорит. Узнал тебя кто-нибудь?

– Не думаю. Было уже слишком темно, когда мы прибыли.

В столовой, бывшей монашеской трапезной, за столом сидели девять человек, уже виденных нами; среди них только один белый, остальные были метисы. Дон Педро продолжал сидеть на прежнем месте, занятый оживленным разговором с сыном. Никто здесь не внушал ни малейшего доверия, приходилось полагаться только на себя.

– Позвольте познакомить вас с моим управляющим, сеньором Смитом из Техаса. Он американец и будет рад возможности поговорить по-английски, тем более что, несмотря на долгую практику, испанский язык у него сильно хромает!

Американец поклонился, и я еще отчетливее увидел его лицо. Что за выражение было на нем! Дон Педро велел подавать ужин и сам повел сеньора Джеймса на почетное место. Меня посадили отдельно, немного в стороне, за особым столом. Таким образом, я имел возможность кое-что осмыслить и больше наблюдать. Я видел, как хозяин старательно подливал вино в стакан сеньора Джеймса, говоря:

– Отведайте этого вина, оно великолепно, хотя ни гроша за него не заплачено… в таможне. Ваше здоровье!.. А вы знаете, что на «Санта-Марии» считали, что у вас «черный» глаз и что вы сглазили погоду?

– Я ничего не слышал об этом, – ответил сеньор Джеймс, – но полагаю, что вам недолго придется рисковать. Ведь завтра мы собираемся в путь!

– Все это глупости, друг! Неужели вы думаете, что мы верим в такие нелепости? Многое говорится для шутки. Вот, например, ваш товарищ, тот индеец, дон Игнасио, если не ошибаюсь, тоже шутил, когда порочил мое имя на пароходе. Я думаю, что сам он не верил тому, что говорил, не так ли, индеец?

– Если вам важно мое мнение, дон Педро, – ответил я со своего места громко, при общем молчании, – то я полагаю, что некоторые сказанные слова и некоторые совершённые действия должны быть забыты под вашим гостеприимным кровом.

– Вы отвечаете, как оракул и как, вероятно, отвечал последний индейский царь Монтесума завоевателю Кортесу, пока тот не нашел способа развязать ему язык. Великий был человек Кортес, он умел обращаться с индейцами!

После некоторого молчания хозяин снова обратился к сеньору Джеймсу:

– Скажите, пожалуйста, сколько нас сидит за столом? Мне кажется, что…

– Считая моего друга, тринадцать, – ответил Стрикленд.

– Вот еще недавно у меня гостили два американца, земляки дона Смита, намеревавшиеся завести здесь большую торговлю. Нас тоже было тринадцать, и что же? Выпили они лишнее и потом повздорили в отведенной им комнате. Наутро мы нашли их обоих мертвыми; они, вероятно, в ярости перекололи друг друга. Нам пришлось вытерпеть даже некоторые неприятности из-за этого!

– Действительно странно, что двое пьяных убили друг друга!

– Так, именно так, сеньор! Одно время я думал, что это дело рук моих индейцев. Но где им! Это народ расслабленный. Теперь правительство нянчится с ними, а я того мнения, что наши отцы умели лучше обращаться с ними. К счастью, мы живем здесь вдали от всяких волнений и можем… – Он не договорил и, выпив стакан вина, продолжал: – Между ними есть, впрочем, какие-то чародеи, знающие места, где лежат несметные сокровища, но они ничего не хотят сказать, ни слова!.. Вот в моем доме теперь живет один такой индеец, даже некрещеный, а с ним дочь прекраснее ночи… Я, пожалуй, покажу вам ее завтра, но в таком случае вы навсегда пожелаете остаться с нами. Как она хороша, как хороша, хотя в сердце ее вселился сам сатана. Я ни одному из этих господ не показывал девушку, но сегодня ночью Хосе нанесет визит ее отцу и ей… Я очень рассчитываю на убедительность его слов!.. Поверите ли, этот старик знает, где лежат сокровища, которые каждого из нас сделают богаче английского короля. Я сам слышал об этом от них… Отчего же вы не пьете? Налейте себе стакан… Ваше здоровье!

VIII

После ужина

– Послушайте, сеньор! – продолжал хозяин. – Если вы интересуетесь развалинами и индейцами, то, вероятно, слышали рассказы про народ, живущий в долинах области внутри страны, куда не ступала нога ни одного белого. Там, говорят, существуют роскошные города, полные золота. Другие говорят, что это сказки, но я всегда думал, что в этом есть доля правды… И вот несколько месяцев тому назад я услышал про одного индейского врача, пришедшего с какой-то женщиной из глубины страны; он часто здесь скитался и меня мало интересовал. Только вот за два месяца до сегодняшнего дня один индеец дал моим людям в уплату сбора, который я установил для всех проходящих по моим владениям с целью покрытия расходов по устройству дорог… дал, говорю я, монету из чистого золота с изображением на ней сердца…

Дон Педро осушил еще стакан вина.

– Вы, может быть, не знаете, что сердце у индейцев есть символическое изображение чего-то, но чего именно, знает разве один сатана. Я очень заинтересовался и допросил индейца; он сказал мне, что получил монету от старого врача, указал и место, где живет этот пришелец, но здесь соврал мне, так как я тщетно искал его долгое время. Пришлось прибегнуть к хитрости… Я отыскал отца и дочь. И очень просто!.. Я подослал своего доверенного к одному индейцу, который был у старого врача, и через него заманил хитрую лису к себе под предлогом лечения больного ребенка, которым оказался ваш покорный слуга дон Педро!

Дон Педро громко расхохотался, и ему вторили прочие его друзья.

– Когда я запер их с помощью двоих моих людей, то старик пришел в такую ярость и угрожал нам такими проклятиями, что волосы мои встали дыбом, а один из моих подручных, тот самый, который так ловко провернул дело с ребенком, сошел с ума и от страха отдал Богу душу на следующий день. Узнав об этом, другой участник этого дела испугался подобной участи и бежал отсюда… неизвестно куда, так что теперь я один знаю, где спрятаны заморские звери. Я поджидал сына, потому что не могу вполне довериться остальным… Когда мои пленники немного успокоились, я спросил их, откуда они добыли известные мне золотые монеты. Но старик упорно твердил, что он ничего не знает. У меня не было сомнений, что он бессовестно лжет, и я прибегнул к другой хитрости: келья, в которую они были заключены, имела особые потаенные окна в соседнее помещение, – таких тайников много в доме, – откуда можно было видеть и слышать все, что в ней делалось. Я однажды несколько часов провел в подобном помещении, по мне прыгали крысы, но я терпеливо ожидал и наконец услышал разговор между отцом и дочерью, которая подошла к позолоченному распятию на стене.